Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

— У кого, где я украла?! Я просто всегда умела распоряжаться деньгами и вкладывать их с умом. И тебя, бездельницу, всю жизнь содержала, кормила-поила, и сынка твоего лабуха. На моей шее сидели вы оба. Ты ж, Гелюся, не работала ни дня. Кур-бентамок себе покупала, рассаду помидорную. Одно ты умеешь — банки-соленья закручивать, а потом их же лопать! Подписывай все без уверток!

— А если не буду? — Ангелина поднялась с дивана, вставая вровень с сестрой.

— Гелюся, не гневи меня! — Акакиева приблизила к ней одутловатое лицо. — Выполняй приказ, тварь!

— Ты сама тварь! Воровка! Принуждать меня не смеешь. Ты больше никто! — выкрикнула Ангелина. — Сеструха вонючая! Тоська…

И она произнесла давнее, еще с детских пор, прозвище сестры, данное ею Тосе в возрасте, когда она, Гелюся, «еще ходила на горшок», а сестра-подросток уже мнила себя барышней. Оскорбительное прозвище всегда доводило Тосю до белого каления. И, услыхав его от Гелюси вновь через столько лет, Тося побагровела и… с размаху отвесила сестре звонкую оплеуху. А потом ударила ее по лицу еще раз. Словно в годы их юности, когда они порой дрались, хлеща друг друга по щекам и таская за волосы.

Ангелина Авдеевна слушала и наблюдала двух молодых типов, явившихся к ней в Торки с утра пораньше на черном внедорожнике с подачи досужего Бабкина, и вспоминала свое состояние после пощечин сестры. Черная, страшная, душная волна ненависти всколыхнулась тогда в ее душе, подхватила ее и понесла…

— Моя сестра была государственным человеком, — произнесла Ангелина скорбно, глядя на Макара и Клавдия. — Всегда очень занятая, деятельная. Часто в разъездах по стране, в командировках. Я к ней и не совалась особо — позвонишь не вовремя, а она на совещании или у начальства высокого на приеме. Когда Тося вышла на пенсию, она шибко переживала. Ей не хватало прежнего, к чему она привыкла. Наверное, треп со мной по телефону или наши сестринские посиделки за чаем не могли ей компенсировать утраченного. Она замкнулась в себе. Но сейчас, когда ее не стало, я… ой, боже ж мой… да на кого ж ты меня оставила, Тооосечка! Да я теперь одна-одинешенька на белом свете, без тебя, сестра моя любимая! — и Ангелина зарыдала, завыла совершенно по-бабьи.

Макар начал ее успокаивать. Кудахтали черные куры с мохнатыми ногами, хлопали крыльями, дрались у кормушки между собой, хотя зерна им насыпали вдоволь.

— Все же, пожалуйста, попытайтесь вспомнить еще хоть что-то про соседа вашей сестры, Дмитрия Матвеева, — нетерпеливо вмешался Клавдий. — Мы ведь именно из-за его убийства явились к вам.

— Вспомнила! Он ведь купил у Тоси дом, она ж хозяйка их этого… кондоминиума… не знаю правильного названия, слово иностранное. — Ангелина Авдеевна перестала рыдать. — В прошлом году или раньше… Они оформляли бумаги по купле-продаже, и я по просьбе Тоси что-то в них заверяла, к нотариусу мы все вместе ездили. Вежливый, достойный мужчина — сосед. Под пятьдесят уж ему. А потом я его еще раз видела, когда у сестры была, тоже давно — он приехал на машине с баб… с женщиной. Утром Тося мне такси вызвала, я на нем выезжаю с проселка, и он со своей приятельницей тоже — и в сторону шоссе на Москву почесал. Но подробностями я, простите, про них не располагаю. Просто делюсь с вами увиденным.

— Сейфом домашним при вас сестра пользовалась? — продолжил допрос Клавдий.

— Конечно. Ящичек небольшой железный в укромном месте. Тося в нем документы хранила, украшения свои и деньги наличные. На расходы. Меня полицейские тоже про сейф спрашивали. Но я не в курсе его содержимого.

— Точно описать содержимое сейфа способен лишь убийца вашей сестры, вскрывший его. — Клавдий смотрел на приземистую Гелюсю с высоты своего роста. — А при домработнице Яне ваша сестра, естественно, тоже сейф открывала и выставляла код?

— Наверное. Они ж в одном доме жили. Вместе. — Ангелина Авдеевна пожала широкими плечами. — И отродье Квашни… то есть Янино, по всему особняку шныряло, даром что у них гостевой дом имелся на участке.

— Почему ваша сестра рассталась с домработницей, трудившейся у нее много лет? — поинтересовался Макар.

— Янка зубы начала показывать. Огрызаться, — сухо ответила Ангелина Авдеевна. — Когда Тося на большой должности находилась, Янка шелковой была. Все исполняла беспрекословно. Дом содержала в порядке, в чистоте. А после Тосиной отставки она избаловалась. Прислугу надо в строгости держать, в страхе, а не запанибрата с ними. А Тося по-человечески жалела Янку — хлебнула та и с муженьком-кобелем, и с сынком — психическим от рождения.

— Значит, до увольнения домработница и ее сын Толик проживали в гостевом доме, а сестра Лелик тоже с ними? — уточнил Макар.

— Нет. Она с семнадцати лет моталась по общагам, потом в Москве с мужиками хороводила, у сожителей обитала. Наведывалась к матери помочь по хозяйству. Она девка ловкая, спортивная, работящая, когда не фордыбачит.

— У вас есть их контакты? Телефоны? — спросил Клавдий. Они уже взяли номер домработницы у шофера Филимонова, но перепроверить данные и заполучить еще и телефон Лелика не мешало.

Ангелина Авдеевна важно извлекла из кармана спортивных брюк мобильный и нашла номера. Макар отметил: одета она хоть и просто, но в качественные, брендовые вещи. Конечно, до кашемирового халата от Brunello Cucinelli, в котором ее сестрица встретила смерть, прикиду Гелюси — ветровке и брюкам — далеко, но по одежке видно: привыкла она к достатку, обеспечиваемому ей сестрой, несмотря на их напряженные отношения в последние месяцы.

— Обе они хамки отпетые — Квашня и Лелик, — с неприязнью констатировала Ангелина Авдеевна. — Тося их долго терпела, да, видно, не выдержала. Не удивлюсь, если это они ее в отместку… — Она запнулась, поджала губы.

— Вы подозреваете в убийстве сестры домработницу и ее юную дочь? — вроде даже изумился Макар. — Тогда именно они отправили на тот свет и свидетеля Дмитрия Матвеева.

— Сами с ними насчет соседа беседуйте. А я никого не обвиняю. Привычки такой не имею, хотя кто-то ведь Тосю и мужика этого прикончил? — Лицо Ангелины Авдеевны вновь стало скорбным. — Пусть Тося и выгнала Квашню с отродьем, но вдруг та вернулась? Вроде с повинной головой, а на самом-то деле с черными замыслами коварными? Убили обоих — сестру мою единственную и соседа-беднягу, раз он их заметил, а дом обчистили.

— Нам Бабкин… Он ведь вам звонил с соболезнованиями уже, да? — вставил Макар. — Поведал про Георгия Филимонова, шофера и старинного бойфренда вашей сестры. По-вашему мнению, он непричастен к убийствам?

— Да вы что?! — воскликнула Ангелина