Дым и зеркала - Юлий Анатольевич Дубов

быть, что правду говорят оба – и он и она. Возможно, что не всю правду. Очень интересная эта история с пресс-конференцией. Что-то Иглет затевал, это очевидно, но что именно? Вполне допускаю, что он колебался. Скажем, в пятницу утром решил пресс-конференцию отменить, поэтому договорился со Светланой про поездку в Или. А потом передумал и послал за ней Грега, чтобы тот привез её в особняк.

– Если бы он решил отменить пресс-конференцию, он бы её отменил, – сказал Ник. – И тогда бы уже договаривался о поездке. Иначе как-то нелогично.

– Можно подумать, что все остальное логично, – заметил Дон и снова обратился к Мэту. – Ты допускаешь, что Кирш мог не знать о предполагаемой поездке в Или?

– Допускаю. Если ты заметил, Дон, Иглет несколько раз предупредил Светлану, чтобы она никому про Или не рассказывала, что это большой секрет. Так что от Кирша он вполне мог эту поездку скрывать до самого последнего момента, когда тот уже должен был его самого туда везти. Это хотя бы логично?

– Логично.

– Поэтому он и пресс-конференцию прямо в пятницу не отменил. Ему для этого был нужен Кирш: вряд ли он сам знал, кому звонить.

– Предположим. Рори?

– Оба врут, – уверенно заявил Рори. – Вы читали распечатку её допроса, а я не поленился и посмотрел видео. Она просто шлюха. Обычная продажная шлюха…

– Рори! – протянул Дон. – Опять ты за свое. Ты просто не любишь женщин. Особо шлюх.

– Нет, Дон, я женщин как раз очень люблю. Любил. Нет, все ещё люблю. Особенно люблю шлюх. Но не верю ни шлюхам, ни порядочным. Так вот что было, если хотите знать. Никакого свидания в Или ей Иглет не назначал. Свидание у нее было с Киршем. У них был роман, про который в субботу утром узнал Иглет и устроил скандал. Ей он отменил содержание, а Кирша просто уволил. И Кирш ей действительно звонил с дороги, чтобы она вернулась в Лондон, потому что на романтический уикенд у них элементарно нет денег.

– И почему она не вернулась?

– А потому что она шлюха, Дон. А шлюхам бессмысленно объяснять про финансовые проблемы у мужчин, они этого не понимают. Поэтому она поехала дальше, а Кирш вернулся в особняк, может у него там заначка была припрятана, а может он рассчитывал выбить из Иглета какую-нибудь сумму – это я не знаю, это он на допросе скажет, если его припереть как следует.

– И он убил Иглета, потому что тот отказался дать ему денег?

– Не болтай глупости, Дон. Никто Иглета не убивал. Он заперся в ванной и повесился, потому что единственные два человека, остававшиеся рядом с ним, одновременно его предали.

– Из-за шлюх не вешаются.

– Кто тебе это рассказал, Дон? Вешаются именно из-за шлюх. И стреляются из-за них же. И с крыш прыгают. А с добропорядочными дурами живут долго и скучно.

– Значит, русские здесь ни при чем? Так у тебя получается?

– Русские здесь ни при чем. Тебя и всех нас просто используют твои приятели из Темз Хаус.

– А нищие?

– А вот нищие как раз при чем. Русским позарез хочется знать, что ты накопаешь про ихние дела, и что будешь сливать в Темз Хаус.

– А Брачини? А Мартин?

– Да черт с ним, с этим Брачини! Что-то он такое знает, что русские очень хотели бы сохранить в секрете. Но Иглет здесь ни при чем, это параллельная история, никак с ним не связанная. Нас как раз на нее и выталкивают. Надо забыть про Брачини, про Мартина, найти Кирша и заставить его говорить. Вот увидишь, как только мы займемся делом, а не всей этой дурью, которая касается только этих, из контрразведки, – и ты про нищих больше не услышишь. Кирша надо найти – вот что я вам скажу. И ещё одна вещь, Дон. Про вечер пятницы мы знаем почти все и от самых разных людей, и все они говорят, что Иглет был в превосходном расположении духа. Это можно считать совершенно установленным фактом. Можно, конечно, потратить уйму сил и времени, разыскивая того, с кем Иглет ужинал, и пытаясь понять, чем это он так Иглета расстроил. А если выяснится, что он его ничем не расстроил, тогда что? Тогда остается только Грег Кирш, который был рядом с Иглетом всю последующую ночь и все утро. Чем это охранник мог так огорчить своего босса?

– Есть много вариантов, – сказал Дон.

– Вот именно. Я говорю только об одном из них, но зато о таком, который всегда проверяют в первую очередь. Шлюхи на содержании у богачей обожают наставлять им рога с инструкторами по плаванию, поварами, шоферами и охранниками.

– Буриданова ослица, – с некоторым даже восхищением заметил Дон, обводя взглядом свою команду. – Ну как, ребята?

– Потрясающе, – сказал Ник. – Но что-то не клеится. Не знаю что, но не клеится.

– А жалко, – вздохнул Дон. – Версия красивая.

Глава 19

Зеркала

У дверей шериф и с ним целый отряд;

Они хотят обыскать наш дом.

Впустить их?

В. Шекспир «Генрих IV», ч.1, акт 2, сцена 4

Дон чувствовал, что ходит где-то совсем близко к разгадке, и ключ к ней мог быть где угодно, начиная с недоступного Криса Мартина. И кто знает – может быть сама эта недоступность Мартина и облегчает поиск, потому что его стремительное исчезновение из Лондона должно было оставить в нетронутом состоянии путеводную нить, на другом конце которой тайна смерти Эда Иглета. Не было времени. Вряд ли у тех, кто убирал Мартина из Лондона, было достаточно времени, чтобы зачистить следы, и следы эти должны были остаться, и они по-прежнему хранятся в неприкосновенности.

В тот день в «Примавере», когда Мартин явно узнал загадочного гостя Эда Иглета, с его мобильного телефона было сделано четыре звонка, и распечатка с номерами теперь лежала перед Доном. К счастью, три абонента устанавливались элементарно. Сперва Мартин позвонил в рекламную службу Альберт Холла, разговор длился две минуты. Сразу же после этого был звонок в Ройял Фестивал Холл – минута тридцать секунд. С кем он там говорил – неизвестно. После этого звонок на мобильный Ханны Фостер, культурного обозревателя «Таймс», с ней Мартин общался почти девять минут. Потом была долгая пауза, после чего Мартин набрал последний, четвертый номер и проговорил около получаса.

Четвертый номер принадлежал стационарному абоненту, но в справочнике не значился.

Этот четвертый звонок был сделан в девять вечера. Больше Мартин не звонил никому, а в три ночи отправил своему шефу электронное письмо, в котором извещал его, что вынужден срочно покинуть Лондон и выполнить редакционное задание никак не сможет.

– Я звоню мисс Фостер? – спросил Мэт.

– Подожди. Ты можешь установить владельца номера?

– Могу, конечно. Но лучше, если это сделает Майкл. Если есть возможность действовать официально, то пренебрегать ей не следует.

Через полчаса Мэт и Майкл зашли в кабинет Дона.

– Это домашний телефон Герберта Келле, – сказал Майкл. – Герберт Келле – агент Джейкоба Абрахамса.

– А кто такой этот Абрахамс? – спросил Дон.

– Вы наверняка его знаете, Дон. Его сценический псевдоним – Мастер Спектр.

– Иллюзионист?

– Он самый.

Дон задумался.

– У нас есть его фотография?

– Нет, но сейчас будет. В век интернета это не проблема.

– Срочно отправьте эту фотографию в Милан. Без всяких объяснений. Я хочу, чтобы на нее взглянул Брачини.

– Тут ещё одна штука, – вмешался Мэт. – Помнишь странный звонок Кирша? Тогда, вечером в пятницу? Якобы какой-то девушке Джоан? Так вот, тогда абонент находился в районе Итон Сквер. И любопытно, что телефон Келле тоже установлен в его квартире на Итон Сквер. Я в такие совпадения не верю. Готов спорить, что никакой Джоан в природе не существует, и Кирш просто соврал, когда давал показания. Он звонил Келле, но на незарегистрированный мобильный.

– А где сейчас этот Келле?

– Дома, – ответил из-за приоткрытой двери Ник.

– Ник! Ты