Окно Иуды - Джон Диксон Карр

тот теперь свободно болтался на шее. Он производил впечатление человека, стоящего под перекрестным огнем. Его светлые волосы были зачесаны на правую сторону; привлекательное лицо свидетельствовало скорее о богатом воображении и чувствительности, чем о высоком интеллекте. Стоя на свидетельском месте, он постоянно дергал свой галстук, поводил плечами или бросал взгляд на крышу кабинки, в которой было установлено зеркало для отражения света – реликт былых времен. Казалось, это зеркало чем-то его зачаровывало. Взгляд его слегка запавших глаз был неподвижен.

Я знал, что Г. М., несмотря на свирепый вид (он пил воду так, будто полоскал горло), сильно волнуется. Наступил поворотный момент всего дела. Пока обвиняемый находится на месте свидетеля (как правило, он проводит там больше часа, иногда целый день), его судьба зависит от каждого сказанного им слова. Ансвелл был достойным молодым человеком, который не должен был дрогнуть перед ожидавшим его сокрушительным перекрестным допросом.

Голос Г. М. был обманчиво спокоен:

– Итак, сынок. Ваше имя?

– Джеймс Кеплон Ансвелл.

Ансвелл говорил очень тихо, однако его голос прекрасно резонировал в зале суда. Прочищая горло, он каждый раз отворачивался в сторону, а затем бросал виноватый взгляд на судью.

– Вы не состоите на службе и проживаете в доме двадцать три на Дьюк-стрит?

– Да, я… там жил.

– В конце декабря прошлого года вы обручились с мисс Мэри Хьюм?

– Да.

– Где вы тогда проживали?

– В доме мистера и миссис Стоунмен во Фроненде, графство Суссекс.

Г. М. задал обвиняемому несколько безобидных вопросов насчет писем, однако тот по-прежнему оставался в напряжении.

– В пятницу, третьего января, вы решили на следующий день отправиться в город?

– Да.

– Для чего?

Невнятное бормотание.

– Вам придется говорить громче, – тут же отозвался судья. – Мы не услышали ни слова из того, что вы сказали.

Ансвелл посмотрел по сторонам, при этом застывшее выражение его запавших глаз нисколько не изменилось. Он вновь заговорил тем же тоном, однако примерно на середине предложения наконец нашел нужную громкость:

– …И хотел купить обручальное кольцо. Я еще не успел это сделать.

– Вы хотели купить обручальное кольцо, – одобрительно пророкотал Г. М. – Когда вы приняли решение поехать? Я имею в виду, в какое время суток в пятницу?

– Поздно вечером.

– Ага. И что вас навело на эту мысль?

– В тот вечер мой кузен Редж собирался в Лондон и спросил, не хочу ли я, чтобы он подобрал для меня обручальное кольцо. – Долгое молчание. – Тогда я первый раз об этом подумал. – Еще одно долгое молчание. – Пожалуй, я должен был подумать об этом раньше.

– Вы рассказали мисс Хьюм о своих планах?

– Да, конечно, – ответил Ансвелл, и на его лице промелькнула чуть заметная улыбка, которая, впрочем, моментально исчезла.

– Вы знали, что в тот день она звонила отцу в Лондон?

– Нет, тогда я этого не знал.

– Вы приняли решение поехать в город до или после этого звонка?

– После.

– Что произошло потом?

– Произошло? А, понятно, – сказал Ансвелл как будто с облегчением. – Она сказала, что напишет отцу, села за стол и составила письмо.

– Вы видели это письмо?

– Да.

– В этом письме было сказано, на каком поезде вы отправитесь?

– Да, на девятичасовом из Фроненда.

– Дорога занимает примерно час сорок пять минут, не так ли?

– Да, на скоростном поезде. Фроненд ближе к Лондону, чем Чичестер.

– В письме было указано время отправления и время прибытия?

– Да, десять сорок пять, вокзал «Виктория». Мэри всегда приезжает на этом поезде в Лондон.

– Значит, мистер Хьюм хорошо знал этот поезд?

– Полагаю, что да.

Г. М. относился к обвиняемому с предельным вниманием, позволяя ему спокойно размышлять над каждым вопросом. Ансвелл, все с тем же застывшим взглядом, начинал каждое предложение четко и ясно, однако потом оно будто растворялось в воздухе.

– Что вы сделали после того, как прибыли в Лондон?

– Я… пошел и купил кольцо. Разобрался с разными мелкими делами.

– Что потом?

– Поехал домой.

– Во сколько вы туда прибыли?

– Примерно в час двадцать пять.

– И тогда покойный вам позвонил?

– Да, примерно в половине второго.

Г. М. наклонился вперед, сгорбившись и широко расставив руки на столе. А руки обвиняемого в этот момент сильно затряслись; он снова бросил взгляд на крышу. Казалось, оба приближаются к резкому повороту, перед которым необходимо было двигаться с предельной осторожностью.

– Согласно свидетельским показаниям, покойный неоднократно пытался дозвониться до вас тем утром.

– Да.

– На самом деле он звонил вам начиная с девяти часов утра?

– Да.

– Вы слышали, как Дайер это говорил?

– Да.

– Ага. Однако покойному должно было быть известно, что вы не сможете ответить на звонок, не так ли? В девять часов вы только отправлялись из Фроненда, дорога до Лондона занимает час сорок пять минут. Он прекрасно знал расписание поезда, на котором часто приезжала его дочь, и должен был понимать, что связаться с вами сможет только через два часа.

– Думаю, вы правы.

– Что он вытворяет? – зашептала Эвелин в мое ухо. – Разделывает в пух и прах собственного свидетеля?

– Давайте теперь обсудим телефонный разговор, – продолжал Г. М. – Что вам сказал покойный?

Ансвелл повторил показания других свидетелей. Теперь в его голосе звучала неподдельная искренность.

– Сказал ли покойный нечто для вас оскорбительное?

– Нет.

– Что вы подумали в целом о его манере речи?

– Ну, он не был приветлив, но, в конце концов, это могло оказаться чертой его характера. Я решил, что он просто необщительный человек.

– Возможно, вы подумали, что ему стало известно о самой ужасной вашей тайне?

– Нет, насколько я помню, ничего такого мне на ум не приходило.

– Когда вы отправились к нему в гости тем вечером, вы взяли с собой пистолет вашего кузена?

– Конечно. Не. Взял. Зачем он мне?

– Вы подъехали к дому покойного в шесть десять? Да. Далее, мы слышали рассказ о том, как вы уронили шляпу и сердито отказались снимать пальто. Почему вы так себя вели?

Судья Рэнкин снова прервал быстрое бормотание обвиняемого:

– Для вашей же пользы советую вам говорить громче.

Обвиняемый повернулся к нему и озадачено всплеснул руками:

– Ваша честь, я очень старался произвести выгодное впечатление. – Молчание. – Тем более что по телефону мистер Хьюм был… не слишком любезен. – Молчание. – Когда я вошел в дом, шляпа выскользнула из моих рук. Это меня взбесило. Я не хотел выглядеть как…

– Как кто?

– Как полный дурак.

– Как полный дурак, – ровным голосом повторил судья. – Продолжайте.

Г. М. поднял руку:

– Полагаю, все молодые люди во время первого разговора с тестем чувствуют себя точно так же. А что насчет пальто?

– Я не хотел… Не