Отдайте ее мне! - Ольга Авдеенко

подозрительных типов[26]… Я двигался в обратную сторону и, наконец, в сводке за шестое мая — накануне убийства Рамоны Дэвис — обнаружил кое-что весьма любопытное.

— Не томите, — попросил Найт.

— Вероятное, но не подтвержденное незаконное проникновение в дом Альфреда Саттерфилда, Белгрейв-плейс.

— Что это значит?

— Патрульный констебль увидел, как в дом проник какой-то подозрительный тип. Констебль решил проверить, в чем дело. Дверь ему открыл сам хозяин. Он сказал, что все в порядке и помощь не нужна. Это все, сэр, — сведения в журнал заносятся в краткой форме. Есть еще только отметка о том, что следствие по этому инциденту возбуждено не было.

— В подобных случаях мы этого не делаем, если от пострадавшего не поступило заявления.

— Знаю, сэр… Но, согласитесь, тут есть что-то странное!

— Соглашусь.

— И еще кое-что, сэр. Отчеты, составленные патрульными, подшиваются отдельно. Однако именно этот почему-то не сохранился.

— Вот это действительно странно! Чтобы сержант Эванс не сберег бумажки?

— Наверно, кто-то из канцеляристов счел случай незначительным, вот и поленился подшить, — предположил Лейтон, — или просто потерял.

— И что же сказал по этому поводу сержант Эванс?

— О, он просто рвал и метал!

— Нападал на полицейских, буянил и нарушал общественный порядок? — хмыкнул Найт.

— И вел себя, как подозрительный тип! — рассмеялся стажер.

— Больше никаких сведений о Саттерфилде вы не нашли?

— Нет, увы… А как прошла ваша встреча с Мэри Коллинз?

Инспектор кратко пересказал свою беседу с помощницей художественного редактора.

— Значит, она упорно настаивает, что Шерман пробыл у нее до полуночи, — задумчиво заключил Лейтон. — Знаете, сэр, я думаю: может быть, мисс Коллинз и лжет, но только она не преступница. Она просто несчастливая.

Найт поднял бровь, и юноша поспешил добавить деловым тоном:

— Впрочем, ее свидетельство не имеет значения: мы и так уже установили, что Шерман не убивал.

— Я вообще сомневаюсь, что у Шермана мог быть роман с Мэри Коллинз.

— Правда? — с надеждой спросил стажер.

— Она не в его вкусе: у нее нет больших денег. Хотя… Шерман — корыстный тип, он, конечно, догадывался о ее чувствах и вполне мог использовать ее в каких-то своих целях… Однако обе эти женщины — мисс Коллинз и жена Альфреда Саттерфилда — вносят путаницу в наше расследование, и без того непростое. Предлагаю вот что: нарисуем схему — это часто помогает разобраться в ситуации. Для начала возьмем имена людей, которым известно о существовании шкатулки.

Инспектор раскрыл свой блокнот на чистой странице и написал, расставив по окружности: Хуан Валера, Рамона Дэвис, Шерман, Саттерфилд, Робсон, Симс.

— Шкатулка находится у Шермана. — Он обвел это имя в кружок. — Подчеркнем тех, кому это известно: Саттерфилд, Робсон и Симс. А теперь соединим линиями тех, кто знает — или знал — друг друга: Хуан Валера — Рамона Дэвис, Рамона Дэвис — Шерман, Шерман — Саттерфилд, Шерман — Симс, Саттерфилд — Симс, Симс — Робсон. Получается следующее…

— Наглядно, — оценил Лейтон. — А что нам это дает?

— Это заставляет нас задуматься: существуют ли еще какие-то связи между этими людьми, о которых нам пока не известно?

И они задумались.

Сэр Уильям, чему-то улыбаясь и мурлыча себе под нос, вошел в свой кабинет и остановился напротив секретера с коллекцией статуэток. Он осмотрел их все по очереди, словно пересчитывал, а затем взглянул в глаза Ульпиана.

— Возможно, это ничего не значит, — негромко сказал он римлянину и прибавил: — Но ведь было чертовски увлекательно, не правда ли?

Пожилой джентльмен уселся за стол, взял чистый лист бумаги из стопки, открыл крышечку чернильницы. Секунду помедлив, начал писать: «Четвертое мая. На месте. Пятое мая. Перемещается…»

В кабинет заглянула его племянница:

— Я пришла. Миллер сказал, ты только что вернулся с прогулки.

— Да. А ты сегодня рано.

— У нас отменили последнюю лекцию. Вернее, не отменили, а перенесли: преподаватель заболел.

— Маленькие радости студенческой жизни? — подмигнул сэр Уильям.

Девушка прищурилась:

— Я смотрю, ты в отличном настроении, дядя.

— Разве это плохо?

— Хорошо. Но только ты почему-то похож на шпиона, который добыл для своего правительства сверхсекретные документы враждебной державы.

— Вечно ты на меня наговариваешь!

— Что ж, наверно, мне показалось. Между прочим, я по дороге купила в пекарне свежеиспеченных булочек. Твои любимые — с маком и шоколадной глазурью. Они еще горячие.

— Так давай выпьем чаю!

— Как можно?! — притворно ужаснулась Патрисия. — Еще только половина третьего!

— Тогда, разумеется, придется подождать.

— Как скажешь, дядя. Не буду тебе мешать. Продолжай сочинять свое донесение.

Девушка рассмеялась и поспешила на кухню — попросить миссис Миллер приготовить ей внережимную чашку чая.

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшийся просвет просунулась крючконосая голова начальника канцелярии:

— Лейтон, вы здесь?

Эванс сухо поздоровался с инспектором Найтом и быстро проговорил, обращаясь к стажеру:

— Я приношу свои извинения за халатность моих подчиненных. Чтобы как-то загладить их вину, я вызвал констебля, чей отчет вас заинтересовал. Его зовут Том Арчер. Всего хорошего, я тороплюсь.

Сержант исчез, а Найт воззрился на своего помощника в полном изумлении:

— Да вы просто клад, Лейтон! Как вам удалось приручить этого цербера?

Гладкие, как яблоки, щеки стажера порозовели от похвалы. Он объяснил:

— Он тоже из Личфилда. Я сказал ему, что живу недалеко от кафедрального собора, на улице, где кондитерская лавка. В детстве я покупал там самые вкусные в мире лакричные конфеты с медом, и хозяин всегда клал мне несколько штук сверху. Оказалось, эта лавка принадлежит отцу сержанта Эванса.

— Какое счастливое совпадение! Жаль, что я родился в Йоркшире…

Вскоре в кабинете появился констебль Арчер: он был молод — не намного старше Лейтона — и, сразу было видно, старателен.

— Вы помните случай подозрительного проникновения в дом на Белгрейв-плейс? — спросил его инспектор.

— Очень хорошо помню, сэр.

— Расскажите, пожалуйста, подробно, не так, как для отчета.

Арчер принялся обстоятельно излагать:

— Был, значит, уже поздний вечер, часов десять. Я, как обычно, совершал обход по своему маршруту. Когда я повернул с Итон-сквер на Белгрейв-плейс, то заметил, как кто-то подошел к дому банкира Саттерфилда — это такой большой угловой дом. Окна там были темными, как если бы там никого не было. Тот человек отпер дверь и вошел. Почти сразу на первом этаже вспыхнул свет — у мистера Саттерфилда проведено электричество, все по-современному. Вроде было похоже на то, что это хозяин пришел, — у прислуги другой вход, сбоку. Но мне показалось подозрительным, сэр, что этот тип как-то слишком долго возился с замком. Ну, я и решил пойти и узнать, все ли в порядке. Подошел, позвонил — звонок там тоже