Отдайте ее мне! - Ольга Авдеенко

— Мисс Коллинз могла об этом не знать. Что она вам говорила? Может быть, намекала, что ей известны какие-нибудь секреты — ваши или вашего мужа?

— Бог с вами, какие секреты?! Знаете, мне показалось, что эта особа не в своем уме. Рассказала мне про какую-то испанку, которую убили и ограбили… Я спросила, какое отношение это может иметь ко мне, но она не ответила. Я рассердилась и ушла. Все это было так глупо! Поначалу я не собиралась обращать на это внимания. Но потом вспомнила о вашем визите к нам домой, о том, что вы расследуете убийство. И вдруг поняла: мисс Коллинз говорила именно об этом самом убийстве! Она мне выложила такие подробности про ту убитую испанку, какие в газетах не печатали. Я испугалась: а вдруг она как-то связана со всем этим? И она, и этот художник — ведь они явно давно знакомы и могут быть заодно. Чем больше я об этом думала, тем больше беспокоилась за мисс Кроуфорд.

— Почему именно за нее?

— Этот художник — определенно гуляка и развратник. Ему ничего не стоит очаровать и подчинить себе даже такую порядочную девушку, как мисс Кроуфорд. Ведь она еще так наивна и неопытна, бедняжка! А я, между прочим, заметила, что они оба уже вели себя, как близкие друзья. Вот я и забеспокоилась: как бы этот художник и мисс Коллинз не втянули мисс Кроуфорд в какую-нибудь неприятную историю!

— Вот как?

— Да… Несколько дней я мучилась сомнениями, а потом все же решила, что вам необходимо узнать обо всем этом.

— Вы правильно поступили, мэм.

— Правда? — просияла красавица. — Я знала, что могу вам довериться. Простите меня, может, я все это напридумывала…

— Я обязательно приму к сведению то, что вы мне рассказали, мэм.

— Спасибо, что выслушали, у меня прямо камень с души упал! Теперь я уверена, что можно не волноваться за мисс Кроуфорд.

— Конечно, — кивнул Найт и добавил про себя: «Я тоже хотел бы быть в этом уверенным».

— Что ж, мне пора. Нет-нет, не провожайте, меня ждет экипаж.

Вставая, Лорейн небрежно бросила:

— Благодарю за кофе.

Она неторопливо прошла к выходу, бархатные волны ее платья эффектно покачивались в такт ее походке. Подлетевший официант с поклоном распахнул перед ней дверь.

Из «Клариджа» инспектор Найт возвращался, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, было приятно лишний раз полюбоваться совершенной красотой и грацией Лорейн Саттерфилд, но с другой — было затруднительно вычленить что-либо действительно ценное из всего, что она наговорила. В целом, склонялся он к выводу, эта встреча была пустой тратой времени. И не только времени. Когда ему принесли счет, то выяснилось, что до его прихода жена банкира (очевидно, сильно нервничая) успела полакомиться салатом со спаржей и омарами и двумя пирожными. Как назло, сегодня Найт, рассчитывая провести весь день в канцелярии, денег с собой почти не прихватил и оказался, мягко говоря, ограничен в средствах. Снова и снова он с мучительным стыдом вспоминал, как под презрительным взглядом официанта рылся в карманах, пытаясь наскрести четыре шиллинга и шесть пенсов. Приближаясь к Скотланд-Ярду, инспектор проклинал Лорейн Саттерфилд, потом себя, потом официанта, потом снова Лорейн Саттерфилд…

В своем кабинете он обнаружил констебля Лейтона, который вольготно, словно кот на солнышке, устроился на подоконнике с мечтательной улыбкой на устах. Эта благостная картина вступила в решительное противоречие с настроением Найта и едва не прикончила остатки его самообладания. Инспектор хмуро поинтересовался:

— Вы уже закончили в канцелярии?

— Нееет, — протянул Лейтон, продолжая сиять улыбкой.

— Удалось найти что-нибудь ценное?

— Нееет.

— Тогда почему вы здесь?

— Потому что мне феерически повезло.

— Как это понимать? Что за глупое выражение?

— Вы сами часто так говорите, — поддразнивая, сказал стажер.

— Я?! — инспектор мысленно досчитал до десяти, чтобы не вспылить. — Кажется, я с самого начала совершил ошибку, позволив вам разговаривать со мной в ироничном тоне.

— Простите, сэр!

Ничуть не обидевшись, Лейтон спрыгнул с подоконника и доложил ровным голосом:

— Только что здесь была мисс Коллинз.

— Вот это сюрприз!

Плохое настроение Найта улетучилось, уступив место заинтересованности. Оба уселись за стол друг напротив друга, и стажер принялся рассказывать:

— Удивительная девушка! Она узнала, что Брайана Шермана задержала полиция, и приехала сюда. Добилась, чтобы ее к нему пропустили, а затем нашла меня, чтобы представить его алиби. Не побоялась сказать: в тот вечер, когда была убита Рамона Дэвис, у них с Шерманом было интимное свидание. Он пробыл у нее до полуночи.

— До полуночи?

— Да. Очевидно, она преданно любит этого никчемного типа, раз решилась на такое признание! Хотел бы я, чтобы меня любила такая девушка…

— Непонятно, как преданно любящая девушка не заметила, что предмет ее страсти покинул ее едва ли не часом раньше, — едко заметил инспектор.

— Что?

— Вспомните: сам Шерман утверждал, что явился в квартиру Рамоны Дэвис в одиннадцать тридцать.

— Ой!.. Верно…

— Кто-то из них двоих солгал — и не исключено, что удивительная Мэри Коллинз.

Юноша загрустил, а инспектор вдруг оживился:

— Давайте-ка, Лейтон, еще раз взглянем на отпечатки обуви из квартиры миссис Дэвис.

Стажер метнулся к стеллажу и вернулся с папкой, где хранились снятые им отпечатки, бережно переложенные прозрачной бумагой. Найт разделил листы на три части, и, вооружившись лупой, принялся внимательно их рассматривать.

— Вот! — воскликнул он, передавая лупу своему помощнику. — Как вам, конечно, известно, кровь имеет свойство со временем сворачиваться. Обратите внимание: следы от женских туфель и от грубых ботинок — «окрашены» более или менее равномерно, некоторые размазаны. Это означает, что обладатели этой обуви наступали в свежую, еще не загустевшую кровь.

— Миссис Дэвис и Билл Робсон, — кивнул Лейтон, заинтересованный.

— А теперь сравните их со вторыми мужскими следами — отпечатками Брайана Шермана.

— Здесь явно видны сгустки и более светлые области, даже пустоты… Сэр! Выходит, Шерман сказал правду: он пришел в квартиру гораздо позже! К тому времени кровь на полу уже сильно загустела и даже успела подсохнуть.

— Определенно так. Мы ошибались: убийц было не двое, а один.

— Что же получается: мы должны отпустить Шермана?

— Мы имеем право задержать его только на сутки.

— А если Робсон уже его ждет?

— Тем не менее мы отпустим Шермана сейчас же, хотя у нас и был в безопасности. А дальше… Нужно оставить наблюдение за мастерской, по крайней мере, до завтрашнего вечера. Тогда Робсон, даже если он уже вычислил Шермана, вряд ли к нему сунется: он закоренелый преступник и непременно заметит слежку. А мы получим некоторую отсрочку, чтобы разрабатывать нашу вторую гипотезу: Робсон и Шерман не являются