Нежданная смерть и любопытная леди - Генри Бриджерс

– Взрослых? Совсем взрослых? – Мистер Эндрюс сводит кустистые седые брови. – Так… А взрослые-то чужих как охранять будут?

Об этом я не подумала и не помню, что упоминала о том, нужны именно взрослые собаки. Точнее, я представляла взрослых собак, но, насколько мне известно, в таланты мистера Эндрюса не входит чтение мыслей. Боже.

– Они испортят мебель.

– Не переживайте, леди Агата, я прослежу, чтобы все было в порядке. Миссис Тернер им уже согласилась варить похлебку и насушить рубца. – Мистер Эндрюс так оглушительно громко щелкает подтяжками, что я вздрагиваю. – А я игрушек из тряпья намотаю.

– А тренировать… Это надо кого-то выписывать из Лондона?

– О, да я Колина попрошу, ну того, который из автомастерской, он ж в армии кинологом был, и с этими справится. Чего ж не справиться, они такие сладенькие булочки.

Я хочу его поправить, что они, скорее, круассанчики, но решаю оставить свои гастрономические ассоциации при себе. Еще одна проблема, а ведь надеялась, что собаки станут решением… Но…

– Только вы, леди Агата, их кормить должны будете, чтобы они вас хозяйкой считали, и хотя б иногда гулять. А меня пусть за дружка держат.

Именно в этот момент собаки сбивают вазу. Грохот стоит невообразимый, пугаются щенки – разбегаются в стороны, тявкая со всей возможной яростью, вскидывается и оборачивается мистер Эндрюс. У меня замирает сердце. К счастью, шамотная глина выдерживает, но ваза так красноречиво катится по полу… Я скептически приподнимаю бровь. Проследит, значит. Мистер Эндрюс виновато на меня оборачивается и останавливает вазу ногой.

На часах 2.35. У меня кружится голова.

– Я пойду прилягу, мистер Эндрюс. – Не понимаю, зачем извещаю об этом прислугу. Видимо, и правда пришло время отдохнуть.

Гризель и Гридигут увязываются следом, лая на все подряд. А когда ложусь на диван в библиотеке, они каким-то образом понимают, что время отдыха – лучшее время дня, и с трудом запрыгивают на диван: приходится им помогать – толстые попы тянут вниз. Наверное, это непедагогично и следует их согнать, но они такие уютные, что у меня не хватает силы воли.

Ясно, что это будут за охранные собаки, особенно, когда поймут, где именно кухня и что суровая миссис Тернер на самом деле жалостливая дама. Я тяжело вздыхаю, собаки тяжело всхрапывают, дом благосклонно поскрипывает поперечными балками. Таким гостям он рад – создают необходимое старикам оживление.

* * *

Изящные часики Элликота на каминной полке показывают четыре часа дня, я чувствую себя совершенно неизящно и какое-то время просто лежу, смотря в потолок. Собаки возятся в ногах, видимо, пытаясь меня растолкать. Проснулась как раз из-за их детского лая и недовольного сопения. Мысль «мне плохо» с силой сжимает горло. Нет, сейчас я встану и начну выполнять дела согласно списку. Во-первых, прекращу мысленные отсылки на отца и Доггера – уже умудрилась довести себя до заслуживающей осуждения истерики. Это в конце концов мои мысли, значит, могу их контролировать. А с тем, что тебе абстрактно «плохо», ты, Агата, разберешься потом, возможно, стоит съездить к доктору Краучу, он выпишет что-нибудь тонизирующее. Во-вторых, мне стоит нанести визит мистеру и миссис Финчли.

Кстати, в связь гадалки и шантажиста очень хорошо укладывается роль Милли – выбалтывает обо всем происходящем в доме гадалке, та передает дальше, и за домом можно не следить. Но вот два письма… Не могу понять.

Так. Моя задача совершенно не в этом. Моя задача не найти убийцу, а найти алиби Доггеру. Даже у моих сил есть пределы, в конце-то концов – кто из нас секретный… агент? шпион? разведчик?.. кто-то, а кто вздорная наследница.

Пока я предаюсь нудным размышлениям, собаки умудряются погрызть нудного Диккенса, прости меня, Холмски, я так виновата, но не могу осуждать Гризеля и Гридигута за то, что настолько точно отразили мои литературные пристрастия.

* * *

Мы сидим в безвкусной гостиной. Такое ощущение, что я оказываюсь в каком-то другом, параллельном мире, будто в кроличью нору упала. Внешне Скэмпстон-Холл все тот же, что в моем детстве: мы часто прогуливались с отцом от Харвуд-Хауса до Скэмпстон-Холла, отец состоял в дружеских отношениях с бывшим – к несчастью – владельцем, мистером Бишопом… Так вот, внешне Скэмпстон-Холл все тот же – великолепный образчик ридженси, хотя я и не люблю купола в архитектуре загородных домов, но внутри… Не понимаю, чем руководствовались Финчли, когда сменили всю мебель на современную, миссис Финчли, кстати, употребила слово «модную». Но знаете ли, по мне, так есть вещи, которые никогда не выходят из моды. Чиппендейл, например. А есть вещи, которые попадают туда совершенно случайно, по недосмотру высших сил. Вот пластмассовый столик – это случайность… невообразимая. Впрочем, Финчли американцы. Возможно, они просто не понимают значения слова «модный»?

Сижу на модной тахте, а передо мной тот самый модный столик, но я совершенно не представляю, как мне так сложить свои немодные ноги, чтобы все выглядело прилично – тахта слишком низкая. Подали лимонад. Горничная, которая принесла поднос, была как будто испугана. Что ж, я ее понимаю, лимонад вместо чая – нонсенс. Но, если отбросить иронию, думаю, ее испуг вызван чем-то иным.

Миссис Финчли – зовите меня Реджиной, боже ты мой, да ни за что, – кстати, тоже модная. Вся. От острой шпильки туфель до невероятных кафф с бриллиантами. Она, конечно, слегка удивилась, когда я явилась средь бела дня на «фантоме», но, видимо, Харвуд-Хаус помог мне и здесь: произвел нужное впечатление, и отказать в приеме его владельцу неприемлемо даже для американцев. Ради такого визита достала из футляра свой жемчуг. Надо его чаще носить, а то потемнеет.

– Вы так забавно говорите! – Миссис Финчли модная и оставляющая меня в глубоком непонимании момента.

– Простите? – До этого шокировала заявлением, что собралась снести одно из крыльев дома. А это, видимо, контрольный в голову?

– Вот опять! – Миссис Финчли смеется, откидывается на спинку низкого кресла. Без резьбы. Фу. Мой внутренний сноб осуждает. – Так жаль вашего папу, я его немножко знала, он был у нас в гостях разок. Он болел, да?

– Да, проблемы с легкими.

– А это не заразно?

Я едва приподнимаю бровь – это еще как понимать? Не перезаражаю ли всю округу туберкулезом? Но вид у нее сочувствующий – чуть наклоняется вперед и кладет руки на колени. Ногти выкрашены оранжевым. Под столик? Смело. Но, наверное, не стоит сарказмировать при ответе на вопрос – не у всех есть чувство такта. Думаю, миссис Финчли из тех, кто не заедет в номер, если вид из окна не