Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

забрать из рук Москвина шкатулку, которую он снова завел, но он, развернувшись всем корпусом, не дал мне этого сделать. – Ну, как знаешь, – бросила я и, выйдя из флигеля, направилась по булыжной дорожке к дому.

Егор был невыносим. Скрытный, высокомерный выпендрежник, к тому же упертый как баран. Солнечный день потихоньку вытеснял из меня мрачное оцепенение заброшенного флигеля.

На крыльце дома меня встретили хозяева. Обнимая хрупкую супругу за плечи, Кирилл обратился ко мне со словами:

– Юля, послушайте, мы тут с Ингой подумали: а что, если вам остановиться в нашем доме? Ну, раз уж вы решили раскрыть загадку писательского сверхсущества. Да и мне нужно ненадолго уехать в город, я буду спокоен, если с Ингой кто-то останется.

Перспектива поселиться в доме, где жила убитая семья писателя, выглядела куда лучше возвращения в тот клоповник, где мы провели ужасную ночь.

– Не знаю, что на это скажет Егор, но я с удовольствием приму ваше приглашение.

– А кстати, где он?

– Изучает улики, – уклончиво ответила я.

Москвин появился минут через пять с музыкальной шкатулкой под мышкой. Попросил разрешения ненадолго забрать ее с собой, извинился за то, что ему срочно нужно уехать, и, не поднимаясь к нам на веранду, направился к калитке. Сомовы, равно как и я, стояли в недоумении, глядя на удаляющуюся фигуру «великого сыщика».

– Эй, а мне ты ничего объяснить не хочешь? – догнала я Москвина уже на улице. – Куда ты намылился?

– Юль, думаю, я что-то нащупал, но говорить об этом еще рано. Мне нужно во всем убедиться. Ты останешься здесь одна на день-два?

– Что нащупал? В чем убедиться?

– Я приеду и все тебе расскажу. Возможно, я просто ошибаюсь.

– Нет, ты объяснишь мне это сейчас! – упрямо, глядя ему в глаза, произнесла я и вцепилась в рукав его рубашки.

– Я предполагаю, что в мелодии зашифровано какое-то послание.

– Опять ты про послание! Разве это возможно?

– Да.

– Мне кажется, ты занимаешься глупостями. Мы должны сосредоточиться на опросе свидетелей, а не разгадывать всякие шифровки.

– Вот и займись, пока меня нет. Юлек, все, электричка через пятнадцать минут. Мне еще вещи надо забрать, – бросил он, осторожно отцепил мою руку от своей рубашки и быстро зашагал в сторону гостиницы.

– Меня Сомовы пригласили у них пожить! – крикнула я ему в спину.

Егор на мгновение обернулся и, коротко кивнув, понесся дальше, а я стояла у калитки, пока его фигура не скрылась из вида…

Глава 12

Сбор информации и поиск возможных свидетелей оказался не таким уж простым делом, как мне казалось. Пристроившись в хвост очереди в сельмаге, я так и не смогла найти в себе смелость, чтобы представиться журналисткой и попробовать расспросить присутствующих о покойном писателе. Так что, подойдя к прилавку, я только промямлила: «Половинку черного, пожалуйста». Взяла хлеб и поспешила ретироваться. На улице осмотрелась по сторонам, решая, куда податься, и тут вспомнила про рыночек, который мы проезжали с Петренко. Надеюсь, что там народ более разговорчивый. Я отломила горбушку и уверенно двинулась по засыпанной щебнем дороге к центру. Хлеб оказался вкусным. Остатки я скормила милой коняге, впряженной в пустую телегу. Понурив косматую голову и переминаясь с ноги на ногу, она дремала у входа на колхозный рынок.

Я медленно курсировала между рядами, прислушиваясь к разговорам, но ничего стоящего так и не услышала. Тогда пристроилась к небольшой группе женщин, которые что-то горячо обсуждали у прилавка с мясом. Под видом покупателя я вслушивалась в беседу, пока не поймала на себе их строгий, недоверчивый взгляд, и поспешила отойти. Да, сыщик из меня так себе. Я невольно вспомнила Егора. Он бы точно смог привлечь всеобщее внимание каким-нибудь вопросом с подвохом или дурацкой выходкой. Интересно, ему удалось расшифровать мелодию в шкатулке?

Потерпев очередную неудачу, я решила действовать наверняка, иначе все решат, что я что-то вынюхиваю. Конечно, так оно и было, но хотелось произвести на местных положительное впечатление. Хотя… Я обернулась и, заметив направленные на меня взгляды, прибавила шаг.

– Простите, – обратилась я к старушке, которая явно скучала, облокотившись о высокий прилавок возле баночки соленых огурчиков. – Меня зовут Юля. Я журналистка. Приехала к вам в поселок писать очерк о вашем земляке, писателе Иволгине. Возможно, вы что-то о нем слышали?

Лично мне мои слова показались весьма убедительными, однако на бабульку, которая надеялась сбыть соленья, они не произвели впечатления, и она послала меня в местный Дом культуры, он же клуб.

– Там, значит, его музей, – пояснила старушка.

Мне ничего не оставалось, как поблагодарить ее и отойти.

Покинув галдящий базар, я призадумалась, куда теперь двинуться. Нужен хоть какой-то результат, и я выбирала между клубом и Петренко, которого хотела оставить на «сладкое». Бывший следователь победил в этой мысленной борьбе, и, свернув направо, я бодро зашагала вдоль нарядных домов и цветущих палисадников в надежде, что в такую замечательную погоду Петренко сидит на веранде с самоваром и напроситься к нему на чай будет совсем несложно. Но, похоже, я недооценила масштаб своего невезения. Ни на веранде, ни в огороде Петренко не было. Я пару минут боролась с искушением постучать в дверь, но подумала, что это будет выглядеть подозрительно, и решила сначала наведаться в музей. У входа за столом сидела пожилая вахтерша, рядом с ней на столе стоял телефонный аппарат, и я, умоляюще глядя на нее, попросила позвонить, так как забыла деньги дома, а очень нужно сделать один звонок. Вахтерша внимательно посмотрела на меня и протянула трубку.

После нескольких дней в окружении совершенно чужих людей услышать голос дяди Володи было неожиданно приятно. Я решила навести через него справки о Петренко. Возможно, Москвин прав, и бывший следователь был заинтересован в деньгах писателя. Тогда это мотив, и я могу смело включить его в список подозреваемых, а то там как-то пустовато.

– Юль, ну что за дела? Ты где? – ворчала трубка голосом соседа. – Не нравится мне все это.

– Ну, послушай. – Я чуть ли не с мольбой в голосе остановила его причитания. – Папа ни в чем не виноват. Я знаю, ты считаешь меня ребенком, но я хочу разобраться в этом деле. Обещаю не делать глупостей.

– Ладно, черт с тобой, узнаю. Только, Юль, умоляю, не делай глупостей.

– Клянусь! – радостно бросила я в трубку. – И еще. Можешь узнать, находили на месте обнаружения той девушки пуговицу?

– Какой еще девушки?

– Ну той, дядя Володя. – Я надеялась, что он сообразит, о ком я говорю, называть имя вслух было бы опрометчиво.

– Последней