Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

– Ну, чего же ты смущаешься? Заходи. Ночью ты был смелее. – Я открыла дверь и первая вошла внутрь.

– Я подумал, что должен загладить свою вину, и принес булочки.

Похоже, Егор снова обрел мало-мальские признаки воспитания. Я обернулась. На небольшом столе в углу лежал кулек с ароматной сдобой.

– Ух ты, где взял? – Тут же схватив одну булку, я откусила кусок и принялась с удовольствием жевать. После вчерашнего пирожного есть хотелось ужасно.

– Тут недалеко хлебопекарня.

– Еще бы чаю, – размечталась я, с аппетитом наворачивая булку.

– Так у меня кипятильник есть. В тумбочке. Сейчас.

Он вскочил со стула и бросился в свой номер. Вернулся с литровой банкой воды в одной руке и кипятильником в другой. Поставил банку с водой на стол, вытащил из кармана помятую пачку заварки со слоном и нараспев сказал: – Сейчас будет чай.

– Подготовился. Ладно, прощен. Только больше, чур, не называй меня Ватсоном, – улыбнулась я.

– Договорились.

– Кстати, о кошках. Помнишь, в десятом классе ты нашел кота Сережки Воронина, Обжорика, кажется. Как ты узнал, где он? Признайся, ты просто угадал, что он удрал через форточку к соседке?

– Я никогда не вру, – заявил Егор. – Просто не озвучил цепь своих рассуждений, вот вы и подумали, что я жульничал.

– Ну сейчас-то ты можешь раскрыть тайну?

– Не хочу пересказывать эту скучную историю, – буркнул Егор, – как-нибудь в другой раз.

– Хорошо, не хочешь о кошках, давай поговорим о деле?

– Я смотрю, у тебя появился деловой азарт, – улыбнулся он. – Ладно, валяй!

Пока Егор уплетал булку и еще пару раз доливал себе в кружку чай из банки, я выложила ему свою теорию о злодее Петренко, которая пришла мне в голову вчера вечером, пока я боролась со сном.

– Версия рабочая, – на полном серьезе сказал он. – Думаю, деньги – это отличный мотив. Ты правильно рассудила, что у следователя была возможность их найти и мотив имелся. Я навел о нем кое-какие справки и выяснил, что он не просто так переехал в поселок из города. Да и на пенсию, пользуясь своими военными заслугами, вышел на полгода раньше срока. Всплыло какое-то дело с попыткой подкупа. Дело замяли, вроде как офицер с наградами, но тем не менее… С женой он развелся, квартиру они разменяли. Меня вот что смущает: даже ради больших денег убить и, главное, расчленить четырех ни в чем не повинных девчонок не каждый сможет. Я понимаю, задушить подушкой или застрелить из-за угла. Но тут – отравить, а потом несколько часов пилить их тела ножовкой… Человек должен быть либо на голову больной, как наш усопший писатель, либо со стальными нервами и железобетонной мотивацией. Мне кажется, что тут мотив куда более личный.

– Но ты согласен, что к Петренко нужно присмотреться?

– Согласен, Ват… Исаева, – вовремя поправился он. – Берем его в разработку.

– Можно спросить? Куда ты вчера исчез? Почему-то мне кажется, что Петренко навещал.

– И его тоже. Ты права, мутный он. Надо присмотреться. Даже если он дочек писательских не убивал, точно в чем-то замешан. Хотя, может быть, все это моя подозрительность. Ух ты, ничего себе! – воскликнул Егор, глядя на часы. – Уже полдесятого. Надо собираться. Не забыла, что у нас намечен визит к новым жильцам дома Иволгина? Не буду тебе мешать. Через десять минут встречаемся на улице, – сказал Егор и вышел из номера.

* * *

Рано я порадовалась тому, что наконец-то мы с Егором начали понимать друг друга. Встретившись возле гостиницы, мы снова сцепились из-за моего предложения купить что-нибудь к чаю. Мои доводы, что мы все-таки идем в гости, напоролись на его возражения, что это рабочий визит. Похоже, моему напарнику были неведомы самые простые законы человеческой вежливости. Но на этот раз женские сантименты победили закостенелую мужскую практичность, и, вооружившись всем необходимым, мы совсем скоро оказались у нужных ворот.

Прежде чем войти в калитку, Егор несколько минут осматривался. Я мешать не стала, обнюхивание места преступления – это у нас по его части. Наконец он махнул мне, приглашая войти, и, просунув руку между неплотно подогнанными досками, приподнял скобу запора и открыл калитку.

Супруги Сомовы оказались очень милой парой. Сразу видно интеллигентных людей. Кирилл Сомов, худощавый молодой человек в слегка великоватом ему костюме, первым вышел на крыльцо. Не думаю, что костюм был с чужого плеча, просто я знаю таких парней – высокие, нескладные, часто сутулятся. Все вещи на таких смотрятся как на вешалке. Его супруга – тоненькая, как былинка, – робко выглядывала из-за спины мужа, кутаясь в большую шаль с бахромой, накинутую поверх белой блузы. Мне стало немного неловко за свои брюки и кеды, но Сомовы, похоже, не обратили на это внимания.

– Входите, пожалуйста, – тихим голоском произнесла хозяйка и поманила нас с Егором тоненькой ручкой, которую ненадолго выпростала из-под шали.

Ее супруг только улыбался. Единственный, кто сейчас оставался абсолютно уверенным в себе, – это был Егор. Он вошел в широкую прихожую первым и, не снимая обуви, без приглашения направился к открытым дверям гостиной-столовой, где был накрыт к чаю стол. Это оказалось приятно, ведь наш визит не предполагал такого радушия. Я бросила язвительный взгляд на Москвина, который осматривал со вкусом обставленную комнату. Добротная мебель, напольные часы с боем, пара дубовых буфетов со стеклянными дверцами и потрясающей красоты изразцовая печь-камин, украшенная гжелью. Наверное, так могла выглядеть фамильная усадьба Чехова или Бунина. Пребывая в состоянии легкой эйфории, я протянула хозяйке торт.

– Ой, ну что вы, – запротестовала Сомова, – не нужно было так беспокоиться, – но взяла коробку и поставила на край стола. – «Мытищинский», мой любимый. Дорогой, посмотри! – всплеснула она тоненькими руками, стоило ей снять картонную крышку.

Супруг для вида заглянул в коробку и, делано улыбнувшись, сел за стол, приглашая нас с Егором присоединиться.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если мы сначала выпьем чайку и познакомимся, – предложил он. – Насколько я мог понять из вашего звонка, вы собираете материал про когда-то жившего здесь писателя Иволгина? Признаюсь, Владлен Семенович – мой кумир. Как он умел чувствовать тему, как владел материалом, как…

– Именно, – предчувствуя долгий и нудный разговор о литературе, перебил его Егор. – Могли бы вы показать нам дом, возможно, от семьи остались какие-то вещи?

– Да-да, я понимаю. Вы хотите создать у вашего читателя нужные эмоции, правильную атмосферу, – с легкой задумчивостью произнес хозяин дома.

– Читаете мысли, дорогой мой Кирилл, как вас по батюшке? – подстраиваясь под тон собеседника, мягко спросил Егор.

– Ой, ну что вы! – замахал