Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

судя по окнам напоминающий скорее мансарду, трёхэтажного дома, который и без лишнего восхищения можно было назвать особняком, облицованным каменной плиткой. Также виднелся длинный балкон, простирающийся вдоль стены, разделённый отсеками, видимо, по комнатам, словно палуба лайнера. Напарники подошли к забору, и Роунс нажал на кнопку звонка. За забором тут же залаяла собака и начала скрестись с той стороны забора. Надпись «осторожно, злая собака» не предвещала радушного приёма непрошеным гостям.

– Что вам надо? – через динамик раздался недовольный и надменный женский голос.

– Здравствуйте, это же дом семьи Худ? – спокойно спросил Роунс.

– Да. Мы никого не ждали, кто вы?

– Меня зовут Рик Роунс, старший детектив. Слева от меня мои напарники, Ник Чойс и Том Зоредж. У нас есть несколько вопросов к вашему сыну.

– Покажите в камеру ваше удостоверение.

Рик достал значок и удостоверение и, выбрав ближайшую камеру, по очереди предоставил их её никогда немигающему чёрному глазу.

– Это допрос или арест?

– Нет, ни в коем случае. Мы просто хотим пообщаться с Оливером, для прояснения одной ситуации. Если его нет дома или он против – мы будем вынуждены отправить повестку с вызовом на допрос. Хотелось бы просто обойтись без всего этого.

– Подождите минуточку.

Детективам нечего было возразить или ответить, оставалось лишь стоять перед створками ворот этой крепости и ждать, пока её жители позволят им войти.

– Мы как вампиры, не можем войти без разрешения, – будто прочитав мысли Роунса, пошутил Том.

– Ничего, если что, будет нам ордер разрешением, – процедил Чойс – он не особо любил чувствовать себя хуже кого-то. Но здесь у него не было выбора, нужно было терпеть – что и приводило его в бессильную ярость.

– Так! Тише, парни, – попытался урезонить их Роунс.

– Проходите к главному входу, – через минут пять провозгласил голос, сопровождающийся одновременно открытием автоматических ворот.

Детективы пересекли идеально подстриженную лужайку, минуя будку с буквально срывающейся с цепи боксёрской собакой, по выложенной камнем дорожке, с посаженными по бокам кустиками, подстриженными под шарообразную форму. Перед главным входом выбивал метра на три вверх струи воды фонтан, легонько обрызгивая, словно бризом, проходивших по окаймляющей его дорожке детективов. Солнце, светившее особо ярко в этот день на абсолютно безоблачном небе, искрило своими лучами в опадающих потоках прозрачной воды. Помимо главного дома на участке располагались деревянная сауна, гараж в самом углу с одной стороны и целая спортивная площадка с турником, брусьями, баскетбольным кольцом и футбольными воротами – с другой. У входа в дом их уже ждала женщина, явно наспех одетая в элегантные белые брюки и светло-синюю блузку, поверх которой был накинут короткий женский пиджак бежевого цвета. Её вьющиеся каштановые волосы были убраны в пучок. Она смотрела на приближавшихся к ней детективов тревожным, но всё же с нотками надменности, взглядом.

– Ещё раз здравствуйте, детективы. Бахилы в шкафчике, наденьте их. Теперь идите за мной.

Напарники последовали за миссис Худ в гостиную, располагающуюся сразу же за широким холлом. В гостиной стояли обшитые мягкой тканью диванчики напротив друг друга с пуфиками по сторонам. У дальней стены располагался рояль, занимающий своими размерами, по прикидкам Роунса, всю комнату, в которой он в последнее время ночевал. Пол был устелен пушистыми коврами, в которых утопали босые ноги миссис Худ. Она села сама и жестом указала на один из диванчиков детективам, которые поместились бы втроём, если бы немного сжались. Поэтому Роунс и Чойс уселись на предложенное место, а Том Зоредж без зазрения совести погрузился на рядом стоящий пуфик.

– Мой муж и Оливер скоро присоединятся. Могу предложить вам чаю, – скорее из вежливости, чем от гостеприимного желания, манерно предложила женщина.

– Не откажусь. Благодарю вас, – буркнул Ник Чойс в тот же момент, как его напарники отрицательно покачали головой.

Через пару минут миссис Худ вернулась с чашечкой для Чойса. Роунс про себя сделал ставки о том, переживёт ли его напарник это чаепитие или же через минуту начнёт пускать пену от какого-нибудь лишнего для чая ингредиента. Наконец в гостиную зашли двое мужчин – мистер Худ и его сын, Оливер Худ. Одетые в одинаковые чёрные смокинги, как будто на парад. Отличали их только кристально белая рубашка на мистере Худе и тёмно-синяя на Оливере.

– Благодарим вас, что не отказали нам, – начал разговор Роунс. – Как вам, скорее всего, известно, на прошлой неделе произошло жестокое убийство Елизаветы Лоу, одногруппницы Оливера. А также нападение на его одногруппника, Стивена Дирайнса. Касательно некоторых моментов мы бы хотели поговорить с Оливером, позже, если понадобится, с вами.

– То есть вы просите нас оставить вас наедине? – спокойно и властно уточнил отец Оливера, мистер Худ.

– Разумеется, вы можете отказать – но тогда нам придётся вернуться к идее официального допроса Оливера как свидетеля, на котором он будет обязан присутствовать, как совершеннолетний, только если со своим адвокатом, – сцепив руки в замок, вступил в диалог Ник Чойс.

– Хорошо, мы оставим вас, – обращаясь к Роунсу, сказал мистер Худ, после чего добавил, обращаясь к сыну: – Если они будут давить или совершать любые иные безосновательные попытки в чём-либо обвинить тебя, сразу же отказывайся от дальнейшего общения без адвоката.

Напарники пропустили слова мистера Худа мимо ушей, никак не отреагировав. Это их дом, их правила – зачем в чём-то убеждать их или пререкаться? Им был намного более интересен Оливер, и что он скажет, оставшись наедине с детективами.

– Оливер, вам двадцать пять лет, верно? – начал Роунс, открыв одновременно с напарниками блокнот и щёлкнув ручкой, как только родители парня вышли из гостиной.

– Да. Верно.

Оливер сидел на диване напротив детективов как-то иначе, чем его родители. В нём не читались ни надменность, ни какое-либо презрение к Роунсу и его напарникам. Это удивляло детективов – обычно сынки богатеньких, с которыми им приходилось сталкиваться, на допросах вели себя уверенно и вальяжно, нередко подчёркивая свой статус. Оливер же сидел тихо, выпрямившись в струну и плотно сжав колени и смотря на детективов только тогда, когда ему задавали вопрос. В остальное время он разглядывал либо пол, либо свои руки. Действительно он подходил по описанию Стивена на убийцу Лизы ростом и комплекцией – но он не производил впечатление безжалостного маньяка. Тем не менее Роунс предпочитал доверять фактам. А факты говорили о том, что Оливер является одним из главных подозреваемых по делу.

– Вы старше одногруппников на три-четыре года. Как так получилось?

– Я отучился на биолога пару лет. Только потом перевёлся.

– Обладаете знаниями по строению человека? Анатомии? – поддавшись вперёд, уточнил Ник Чойс.

– У нас были некоторые