Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова

Оно было злобное, капризное и кровожадное.

При взгляде на эту куколку Валентина Ивановна ощутила какое-то нехорошее чувство.

Она тут же загнала это чувство в дальний угол своего сознания и там, в этом углу, замела под ковер, убедив себя, что магическая кукла и должна быть злобной.

— Так, кукла готова, — проговорила Земфира, еще раз полюбовавшись результатом своего труда. — Теперь слушай, что нужно сделать, и запоминай внимательно. Эту куколку ты должна как-то подсунуть той девке, которой хочешь навредить. В сумку, в карман… куда угодно, только чтобы она была к ней как можно ближе. Чем ближе она будет и чем дольше будет контакт, тем сильнее действие. Сумеешь?

— Постараюсь.

— Только вот еще что запомни, это очень важно. — Земфира серьезно смотрела на клиентку. — Куколка — очень тонкое изделие, и обращаться с ней нужно очень аккуратно.

Она выразительно взглянула на клиентку.

— Здесь ведь два лоскутка — ее и твой. Я их расположила так, чтобы твой лоскуток был сверху, чтобы негативная энергия, а значит — грядущие неприятности — обрушились на нее. Но если поменять лоскутки местами, то действие может получиться обратным, то есть негативная энергия может пойти в обратном направлении…

— Это как?

— На тебя.

— Ой! А иначе никак нельзя сделать?

— Никак. Если хочешь получить реальный результат — придется рисковать. Но ты не переживай: если обращаться с куклой осторожно, все будет в порядке.

Валентина Ивановна сердечно поблагодарила знахарку, сполна расплатилась с ней (цена услуги оказалась астрономической) и отправилась восвояси.

Теперь предстояло самое трудное: нужно подсунуть куклу девчонке. А как иначе? Она заплатила такие деньги, так что просто необходимо довести дело до конца.

Как уже говорилось, Валентина Ивановна была женщина неглупая и в принципе исповедовала здравую мысль, что худой мир лучше доброй ссоры, то есть сейчас она понимала, что следует срочно сменить тактику, не ругаться и не грозить девчонке всевозможными карами, а разговаривать с ней вежливо и, пожалуй, ласково, хотя это, конечно, будет ей очень трудно…

Итак, она набрала номер, который выцарапала у Артема с большим трудом. Он не хотел ничего слышать о своей бывшей девушке и крыл ее такими словами, что Валентине Ивановне хотелось заткнуть уши. А когда она увидела в телефоне все сообщения, которые он ей послал, то просто испугалась.

— Ты в своем уме? Это же доказательство! Если с ней что случится — все на тебя повесят!

Артем смотрел тупо, он вообще после увольнения с работы только ел и спал. Денег Валентина Ивановна ему не давала и карточку забрала, чтобы не покупал выпивку.

Созерцание постепенно опускавшегося, терявшего человеческий облик сына придало Валентине Ивановне сил, и она твердой рукой нажала кнопки набора номера.

Даша, как ни странно, ответила.

Валентина Ивановна никогда ей раньше не звонила, и номер, соответственно, был незнакомый, так что она понятия не имела, что ее ждет. Скорей всего, рекламу какую-нибудь пытаются подсунуть или кто-то номером ошибся.

— Алло! — сказала она. — Я слушаю.

В трубке было молчание, потому что у Валентины Ивановны вдруг пропал голос. Но она быстро взяла себя в руки и на требование говорить ответила:

— Даша… это… это Валентина Ивановна.

И тут же замерла в ожидании, что сейчас услышит в трубке короткие гудки. Во всяком случае, будь она на месте девчонки, она непременно так бы и сделала.

Даша помедлила, потому что не сразу вспомнила, что мать Артема зовут Валентина Ивановна, а когда сообразила, кто звонит, та уже умоляюще тараторила:

— Даша, пожалуйста, прошу тебя, не бросай трубку! Я не хочу тебе ничего плохого, я хочу извиниться за своего сына. Я бы хотела встретиться и поговорить…

Снова сердце у Валентины Ивановны замерло в ожидании коротких гудков. Или девчонка скажет, что им не о чем разговаривать и что она в гробу видела всю семейку Артема.

Но нет, Даша помедлила, и Валентина Ивановна с новой силой принялась уговаривать:

— Дорогая, мы же с тобой, в общем, никогда не ссорились. Но Артем, он, конечно, был неправ, и я его не одобряю очень. Я все понимаю, но просто поговорить…

— О чем? — спросила Даша.

— Понимаешь, Артем, он… — Валентина Ивановна сделала над собой последнее усилие и решилась, — он в ужасном состоянии. Его избили, уволили с работы… — Говоря это, Валентина Ивановна рассудила, что все уже случилось, так что хуже ее сыну не станет.

Как уже говорилось, она верила в сглаз.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, — заторопилась она, — но просто хотела бы попросить прощения за Артема, и если мы выясним все, то вы оба сможете потом начать с чистого листа. Не вместе, нет, но все же нехорошо оставлять за собой руины… Когда-нибудь и у тебя тоже будут дети, и тогда ты поймешь, что с ними непросто, очень непросто…

Валентина Ивановна тяжело вздохнула и продолжила с глубоким чувством:

— Но я должна помочь Артему преодолеть кризис… я же мать… и ты когда-нибудь меня поймешь…

— Но что вы от меня хотите?

Судя по голосу, Даша растерялась; стало быть, может согласиться.

— Девочка, войди в мое материнское положение! — Валентина Ивановна усилила напор. — Я ведь не прошу многого. Просто поговорить, встретимся в кафе буквально на полчаса!

Она сама удивилась, что Даша согласилась.

Валентина Ивановна не знала, что бабушка Дашу воспитывала в уважении к людям и учила никогда не хамить человеку первой. Сначала, говорила, послушай, что тебе скажут, а потом уже решай, что будешь отвечать. А лучше в таком случае вообще ничего не говорить, просто уйти — и все.

Условились встретиться в кафе возле Дашиной работы.

Придя в кафе заранее, Валентина Ивановна отчего-то нервничала.

Казалось бы, что ей предстоит?

Всего лишь подсунуть бывшей девице своего сына тряпочную куколку. Не такая уж сложная задача…

Однако ее мучило какое-то неприятное предчувствие.

На всякий случай она пришла в кафе заранее, заняла удобный угловой столик, хотела заказать кофе, но передумала: кофе подействует на нее возбуждающе, а ей сейчас нужна ясная голова и спокойное состояние. Так что она заказала себе чашку зеленого чая и кусок полезного морковного торта.

Вскоре появилась Дарья, сдержанно поздоровалась, села за стол и посмотрела на Валентину выжидающе.

Валентина Ивановна молча теребила край скатерти.

Наконец Дарья заговорила первой:

— Чего вы от меня хотите?

— Чего я хочу? Да вообще-то ничего такого… просто хотела сказать — не держи на меня зла…

— Я? На вас? Вы, Валентина Ивановна, ничего не перепутали? Это вы на меня всегда волком смотрели!

Ого, девчонка-то не такая мямля, как оказалось!

— Ну да, ну да! — часто закивала Валентина Ивановна. — Но я была