Когда она вернулась - Люсинда Берри

привыкнуть. К тому же они были вполне приличными. Чтобы разжалобить сердце маминого похитителя, отобрали мои самые прелестные фотки, зато нынешнюю я просто терпеть не могла. Это было мое прошлогоднее школьное фото, и выглядела я на нем отвратительно. Однако же я не могла и слова сказать против, поскольку мне предписывалось вовсе не интересоваться тем, что пишут СМИ. Бегло пролистав ленту, я убедилась, что там ничего не изменилось, и все продолжают утверждать одно и то же: что папа имеет ко всему этому какое-то отношение. Так говорили всегда.

Шайло издала очередной вопль, и я отложила телефон на тумбочку. Бедная мама. Я должна была ей помочь. Хоть я не слишком умела обращаться с детьми, маме не обязательно было сидеть в одиночестве. Я, например, ненавидела просыпаться посреди ночи, потому что в такие моменты чувствовала себя очень одиноко – это бесило меня в бессоннице больше всего. Может, и мама чувствовала то же самое? Мне так многое хотелось о ней узнать. Нужно было перестать бояться. В очередной раз подбодрив сама себя, я встала с постели и на цыпочках отправилась к ней в спальню.

Я тихонько постучала. Одной рукой покачивая Шайло, другой мама отворила дверь.

– Мне так жаль, так жаль, – прошептала она.

– Все в порядке, – с улыбкой успокоила я ее. – Вы меня не разбудили. Мне просто еще рановато ложиться спать.

Тогда мама распахнула дверь пошире.

– Зайдешь? – ее голос нервно вибрировал.

– Если тебе это не помешает. Не хочу тебя беспокоить.

– Ничего, – проговорила она и, опустив глаза, вернулась в комнату. Постель была нетронута. Я опустилась на краешек кровати, ожидая, что мама сядет рядом, но она, закрыв дверь, осталась стоять в центре маленькой спальни, раскачиваясь взад-вперед с Шайло на руках. Та широко распахнутыми глазами с обожанием смотрела на маму, очевидно, совершенно не желая спать.

– Вы все еще спите на полу? – спросила я.

Мама кивнула.

Мне было так неудобно задавать ей вопросы, учитывая, что весь день она провела, отвечая на них, но мне так многое хотелось узнать о маме! Ухватив одну из кисточек на одеяле, я принялась накручивать ее на палец.

– А можно спросить почему? Можешь не отвечать, если не хочешь. Я имею в виду, я понимаю, что тебя, наверное, уже тошнит оттого, что все пристают к тебе с вопросами.

– Мы не спим на кроватях, – словно между прочим обронила мама.

– Как же так?

Я не могла себе представить, каково это – спать на голом полу. Лично я терпеть не могла спать на полу даже в наших толстых спальных мешках.

– Мы должны умерщвлять плоть, – проговорила мама скрипучим механическим голосом. Раньше она при мне так не разговаривала.

Мне больше не захотелось расспрашивать ее о кроватях. Обведя глазами комнату, я вновь обратила внимание на грязно-кофейный оттенок стен, который папа с Мередит обещали закрасить, когда в следующий раз примутся улучшать внешний вид нашего дома.

– А какой твой любимый цвет? – спросила я.

– Цвет? – переспросила она удивленно и тихонько хихикнула, а затем поспешно прихлопнула рот рукой. Быть может, и смеяться им тоже не разрешалось? – Красный, – наконец выговорила она. – Это красный, – повторила она, словно для того, чтобы саму себя в этом убедить.

– И мой тоже, – воскликнула я. Я втайне надеялась, что именно так она и ответит. Похлопав по постели рядом с собой, я позвала ее: – Садись!

Покачав головой, мама отвернулась в другую сторону, так что я больше не могла видеть ее лицо.

– Ты же сидишь на диване внизу. В чем разница? – я старалась, чтобы это прозвучало как можно более непредвзято. – Я в самом деле просто хочу понять. Я хочу узнать тебя, мама.

Я в первый раз назвала ее мамой, и это слово повисло в воздухе.

Она обернулась ко мне, и глаза ее были полны слез.

– Ты, наверное, меня ненавидишь, – дрожащим голосом произнесла она.

– Я никогда бы не смогла тебя возненавидеть. Ты – моя мама.

Слезы покатились по ее щекам.

– А ты – еще одна моя дочь.

Она забыла обо мне так же, как пыталась забыть про сон на кровати? Или все же оставалась часть ее, которая всегда чувствовала меня так же, как все эти годы чувствовала ее я, – как непреходящее ощущение, как ноющую боль, невысказанную потребность? Чувствовала ли она? Что бы она ответила, если бы я спросила? Она ответила бы «да», но что, если бы я прочла в ее глазах ложь? Я промолчала.

– Хочешь подержать сестренку? – волнуясь, спросила она.

– Правда? – Я не могла поверить, что мама готова доверить мне малышку.

Она снова улыбнулась. Она никогда не улыбалась дважды за один разговор, и до сих пор она в основном тихо плакала. Сегодняшний вечер был просто грандиозен. Мама переложила Шайло мне на руки, и та сразу же прильнула к моей груди.

– Боже мой, она такая крошечная!

Услышав мой голос, Шайло издала тоненький писк, и сердце растаяло у меня в груди.

Мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Тад с Калебом не в счет, поскольку к тому моменту, как мы познакомились, они были уже практически взрослыми. А мне хотелось, чтобы был кто-то со мной, дома. Еще один ребенок, который помог бы мне нести ответственность перед папой. Иногда быть единственным ребенком очень тяжело, потому что все ожидания связаны с тобой. Я была бы совсем не против разделить эту ношу с кем-то еще.

– Почему бы тебе не присесть? – я кивком указала маме на кровать. В ее взгляде промелькнула тоска, но она быстро вернула своему лицу стоическое выражение, которое сохраняла бо́льшую часть времени. – Я не предлагаю тебе лечь в постель и всю ночь проспать. Просто побудь здесь, рядом с нами.

Она пару секунд обдумывала мое предложение. В том, что ей пришлось его обдумывать, отсутствовал всякий смысл, как будто я предложила ей что-то вроде досудебного соглашения. Должно быть, в постели с ней случилось что-то плохое, или ее убедили, что произойдет нечто ужасное, если она воспользуется кроватью. Так или иначе, когда мама, наконец, присела рядом со мной и Шайло, я не могла не гордиться собой. Едва она опустилась на кровать, как Шайло завозилась и начала хныкать.

– О, она проголодалась, – сказала мама.

Я вернула ей малышку. Мама задрала футболку, и Шайло практически мгновенно повисла у нее на груди. Я уже спокойнее воспринимала кормление в непосредственной близости от себя, но все еще не знала, куда спрятать взгляд. Куда мне нужно было смотреть? На маму? В противоположную сторону? На ребенка?