Охота на охотника - Валерий Георгиевич Шарапов

Вороны, сидевшие поблизости, точно разлетелись. Преступник дернулся от испуга. Еще мгновение, и он бы бросился бежать. Отшатнулся – о чем тут думать, как не о пуле, летящей в грудь? Сломалась половица под ногой. Ступня провалилась, он зашатался, потерял равновесие. Возможно, осознал свой промах, но уже не мог удержаться – ноги запутались, он повалился с крыльца, истошно взвыл…

Приходить в себя следовало быстрее. Но тряхнуло основательно, и голову тоже. Локти разъезжались. Пока майор поднимался, казалось, прошла вечность. Сбоку от крыльца что-то происходило. Крики от боли сменились хрипом. Послышались шаги – какие-то тяжелые, неуверенные. Скатилась крышка с пустой алюминиевой бочки – за нее неловко схватились… Алексей сделал пару шагов, схватился за косяк, отдышался, вывалился на крыльцо, посреди которого зияла рваная дыра. Справа от крыльца торчал рифленый штырь арматуры. Он находился в этом месте исторически: огрызок бетонной плиты врос в землю, сковырнуть его было невозможно. Удалить штырь тоже не могли. Он не ломался и не гнулся. Мысль проела весь мозг – когда-нибудь точно сядем на кол! Руки так и не дошли. Прикрывали перевернутым ведром, но сегодня ведро отсутствовало… Весь штырь до самой земли был измазан кровью. Преступник убегал, вернее еле тащился, сильно хромал, держась за бедро. Он пропорол его практически насквозь! За бедолагой тянулась кровавая дорожка – по глинистой тропке между грядками, по кустам смородины, на которых зеленели крохотные ягодки. Он по-прежнему был в чулке на голове, озирался. Страх быть пойманным гнал, заставляя превозмогать боль. Беглец оперся о дощатый сарай рукой, отдышался, двинулся дальше. Он ковылял к штакетнику на задворках. Ограда была одним названием, но не хуже, чем у соседей. На этом участке улицы Яблоневой кооператив обрывался, за оградами колосилась трава по пояс. Пустырь, разреженный осинник, далее – проселочная дорога, которой Костров никогда не пользовался, за дорогой – снова лес… Дела шли не очень, этот гад мог уйти! Не уйдет, бегство с такой ногой теряет всякий смысл!

Алексей оторвался от косяка, хотел перескочить провал, но повело, упал на колено и скатился с крыльца – хорошо, не на штырь. Поднимался грузно, расставляя для устойчивости ноги. Побрел по дорожке, схватился за ту же бочку, что и этот долбаный Фантомас… Преступник здоровой ногой повалил штакетник – тот держался на честном слове, ковылял дальше, уже по траве. Когда Костров достиг покалеченной ограды, тот уже вбегал в лес. Но двигаться быстрее майор не мог! Брел как слепой, смотрел под ноги. На открытом пространстве уже никого не было. Дачники, очевидно, слышали хлопок, но вряд ли помогут, здесь у всех хата с краю… Ноги держали, движения становились увереннее. Костров не пострадал, в отличие от оппонента, просто хорошо тряхнуло и дыхалка забастовала… Он бежал, петляя между деревьями, вертел головой. Где этот мелкий бес? Он не мог далеко уйти. Ноги провалились в канаву, земля ушла из-под ног. Обошлось, но снова потерял драгоценные мгновения. Он бежал по земле, удобренной прошлогодней листвой, хватаясь за деревья. Где-то впереди завелся двигатель, прерывисто затарахтел. Только не это! Алексей ускорил бег, отбрасывая ветки и задыхаясь. За деревьями обозначился просвет, он выбежал на лесную дорогу. Матерился в полный голос – отказало «дворянское» воспитание! Не мог он упустить этого инвалида, однако упустил! Как вообще такое могло произойти?! За поворот уходили желтые «Жигули» – все-таки не почудились! Выхлопная труба изрыгала клубы дыма. Прочесть номер было невозможно: слишком далеко. Машина исчезла за деревьями. Алексей бросился за ней, но остановился – нельзя оставаться без головы… Он стоял посреди дороги, таращился на раздавленный подорожник, слушая, как затихает звук мотора.

Частично пришел в себя, дыхание восстановилось. Мысли обретали порядок, смысл. Желтая «копейка» не почудилась. Но с трассы за ним не съехала, отправилась дальше по шоссе и лишь через километр свернула влево на второстепенную дорогу. Тем же лесом, через мостик, зацепив крайние дома деревни Казначеевки, можно добраться до дачного товарищества, но не заезжать в него, а встать напротив – на лесной дороге. Забраться на участок через огороды – три минуты. Значит, преступник знал, что Костров едет на дачу. Знал, что у него дача именно здесь, в кооперативе «Тополек». А также где его дом. И это не все. Преступник также был в курсе, что в дом можно попасть тремя способами: спереди, сзади, а также сбоку, если пролезть за пристроенную к дому баньку, которой Костровы почти не пользовались. Надежда ненавидела этот «вид спорта», а мыться одному было неинтересно. Под фундаментом имелась двустворчатая крышка, под ней лестница и дополнительный спуск в подвал. Зачем это нужно – вопрос к бывшим хозяевам, у которых Костровы купили дачу. Тот пожилой мужчина до войны, кажется, служил в НКВД. Створы обычно запирали, потом перестали. Слишком мудреный способ пробраться в чужое жилище. Но преступник о нем почему-то знал…

Не лучшее время ломать голову. Он побрел обратно на свою дачу. Приподнял искалеченную секцию штакетника, сделал попытку установить. Бесполезно: сгнил и переломился столбик. Положил обратно, черт с ней, Надежде надо – пусть Георгия запрягает.

С тревогой поглядывали соседи с дальнего участка: что за шум? Он приветливо помахал рукой – все в порядке, учения по гражданской обороне. Искать свидетелей было бессмысленно, только время терять. Преступник не действовал скрытно, проникая на участок. Машину оставил на проселке, по которому дважды в сутки кто-то ездит; уходя, использовал дороги тоже без трафика. Искать по отпечаткам бесполезно – где они, эти отпечатки? Интерес вызывало другое. Он присел на корточки у штыря, торчащего из бетона. Кровь уже подсохла. Приложился бедняга от души. Как-то шел, даже убегал – страх гнал. Сел в машину. Далеко, интересно, уедет с искалеченной правой конечностью? Ее переставлять надо с газа на тормоз, давить, отпускать – левая нога тут точно не помощник. Какое-то расстояние проедет, потом все. Потребуется медицинская помощь – без этого никак. Самостоятельно, в домашних условиях рану не обработать. И оставлять в таком виде нельзя, если не хочешь умереть от заражения крови…

Размышляя, он блуждал по даче. Телефона под рукой не было, до ближайшего телефонного аппарата – целая верста. Под боком столица, но туда он явно не поедет, если из ума не выжил. В окрестностях Горьковского шоссе уйма деревень, поселков, городков – везде свои медпункты, поликлиники, больницы. К коллегам обращаться бессмысленно: во-первых, суббота, во-вторых, у них Олимпиада на носу, других дел по горло. Могут пойти навстречу, но сколько времени пройдет…

Самочувствие улучшилось. Он выпил остывший чай, перекурил. Через полчаса «Москвич»