Охота на охотника - Валерий Георгиевич Шарапов

на встречную полосу и затормозил у бордюра. Напротив находился пятьдесят четвертый дом за голубым забором. Дальше шел пешком – тротуар имелся. Машин в этой части населенного пункта было больше, чем прохожих. Он миновал пару участков, сбавил ход. Пересек узкий проулок, приблизился к очередной ограде. Она не была сплошной – подобные заборы власти не одобряли, жизнь советских граждан должна быть на виду, им нечего скрывать. Сплошные заборы возводили только представители власти. Приусадебный участок выглядел запущенным. Тянула вездесущие ветки рябина, едва не цепляла электропровода. Неприлично разрослась и разлеглась по земле смородина. Дом с зеленой крышей выглядел сравнительно добротно. Под навесом стояли желтые жигули. Наконец-то выдалась возможность запомнить их номер…

Двигаться дальше смысла не было. В горле пересохло. Скоро познакомимся, гражданин Семашко… Он двинулся обратно, надеясь, что остался незамеченным, свернул в проулок, заросший сорняками. Трансформаторная будка закрыла от любопытных глаз. За оградой гражданина Семашко произрастала неухоженная вишня, ирга. Проулок был пуст, он явно не пользовался популярностью. С обратной стороны – такие же плодово-ягодные заросли. Соседей не видно, что вполне устраивало. Вишня с иргой еще не созрели, зеленели мелкие ягодки. Какой смысл здесь что-то выращивать – в условиях кромешной загазованности? Сквозь прорехи в листве виднелся участок – небольшой, сотки три-четыре. Необработанные грядки, клумбы без цветов. Беседку изъела тля, стойки навеса, под которым ютилась машина, заметно перекосились. Крыльцо выходило внутрь участка, сравнительно высокое, с собственной крышей. Несколько минут Алексей изучал обстановку, всматривался. Немного нервничал – в переулке могли объявиться посторонние. В доме за занавесками зажегся свет. На месте фигурант…

Семашко мог быть не один. Но это вряд ли, сегодня ему не до приемов… Поверх ограды тянулся продольный брус. Алексей перемахнул на участок, плавно приземлился в бурьян, разогнул колени. Выждал, развел ветки. Внутри было тихо. Свет поблескивал за шторкой. Пригнувшись, он сделал несколько шагов, стал смещаться к дорожке, отсыпанной щебнем. До дома было рукой подать…

Из-за угла вышла здоровая лохматая собака, сладко зевнула. И вдруг увидела незнакомца, застыла… Сердце упало в пятки. Чертов склеротик, ведь медбрат предупреждал! Мурашки побежали по коже. Собака смотрела исподлобья, наливались кровью глаза. И вдруг помчалась галопом, зловеще рыча! Самое главное в такой ситуации – сохранить спокойствие. Ну да, непросто… Добежать до забора он бы не успел. Псина подбежала, залаяла, а когда он машинально дернулся, окончательно рассвирепела, чуть не вцепилась в руку. Холодный пот бежал со лба. Собака стояла рядом и оглушительно гавкала, щерила пасть, ярость бушевала в воспаленных глазах. Алексей не шевелился, обратился в соляной столб, старался не смотреть собаке в глаза. Это могло подействовать. Единственное верное решение в подобных ситуациях – если нет, конечно, при себе автоматического карабина… Лай терял интенсивность, собака успокаивалась. На неподвижные объекты они, как правило, не реагируют, теряют к ним интерес. Дрогнула занавеска на окне. Дьявол! Что-то упало в доме, заскрипело. А вот это крайне скверно. Алексей машинально сделал шаг – и псина зарычала, зашлась грозным лаем! Присела, словно собралась броситься. И снова пришлось застыть. Это было не просто скверно, это было отвратительно! Семашко мог делать что угодно, что он, собственно, и делал! С обратной стороны здания распахнулось окно, забилась оконная створка. Грузное тело вывалилось из дома, фигурант кряхтел, стонал от боли. Ладно хоть не столь прыток, как ранее. Куда он мог бежать? Только к соседям. Вряд ли сунется на улицу, не лучший вариант в его состоянии.

– Семашко, ни с места! – гаркнул Алексей. – Твой участок окружен! – и сразу же пожалел. Преступнику было плевать, а вот собаке – нет. Она опять стала надрывать глотку, угрожающе приближалась, тянула к нему зубастую пасть. Алексей превратился в статую, прикусил язык.

На другом конце участка что-то происходило. Трещали и ломались штакетины – преступник создавал брешь. Взволнованно закричала соседка, протестуя против несанкционированного вторжения. Алексей обливался потом, проклинал себя последними словами. Но ждал, тянулись секунды. Собака перестала лаять, как-то недоверчиво вытянула морду, понюхала незнакомца, словно задумалась. Стала носом и лапой рыть землю, отвернулась. Костров проделал скачок назад. Пора выбираться из западни, в которую влез по собственной дури. Собака встрепенулась, развернулась в прыжке, загавкала – словно того и ждала! Алексей перелетел открытое пространство – она неслась, наступая на пятки. Пробился через вишню, взлетел на забор, перекатился в переулок. Щелкнули гигантские челюсти, едва не доставшие до лодыжки! Собака подпрыгивала, колотя лапами по ограде, истерично лаяла. Смеяться не хотелось, но что-то клокотало в животе.

Он вылетел из переулка, едва не протаранив трансформаторную будку, свернул на тротуар. Шарахнулась пенсионерка с авоськой, проворчала что-то неласковое. Он помчался вдоль проезжей части мимо дома Семашко. Оборачивались прохожие, с интересом наблюдали водители проезжающих машин. «В труде и спорте – за рекорды спорьте!» – взывала красно-белая растяжка поперек дороги. Следом еще одна: «Все мировые рекорды должны быть наши!» Алексей добежал до следующей калитки, ворвался внутрь. Их счастье, что всего лишь щеколда, иначе пришлось бы выламывать! Здесь жили аккуратные трудолюбивые люди – все чисто подметено, клумба, розарий в автомобильной покрышке, самодельный парник. Даже собака имелась, но не такая, как у соседа, – маленькая, пугливая, страшно перетрусила, завидев еще одного незнакомца, кубарем скатилась на крыльцо, заметалась. Распахнулась дверь, и выскочила разгневанная женщина.

– Да что же сегодня творится! Егор, сюда!

Муж бежал с огорода, пыхтя от гнева, – плотный, щекастый, обросший щетиной. Двустволки в руках не хватало.

– Егор, еще один! – причитала женщина. – Да что же их прорвало-то! Ограду, сволочь, сломал!

– КГБ, – Алексей махнул удостоверением. – Куда побежал ваш сосед?

– Туда, – обладатель щетины выстрелил пальцем. Выражение на лице «всех покрошу» стало как-то рассасываться. – Одну ограду сломал, сука, затем вторую… Хромал он, падла, сильно, но все равно бежал быстро… А что он натворил-то?

– Да так, – уклончиво отозвался Костров. – Пару вопросов хотим задать гражданину… Что там? – указал он подбородком.

– Да ничего, овраг там… – проворчал хозяин. – Вы уж догоните его, накажите, а то где это видано – средь бела дня наносить ущерб имуществу…

«Белый день» уже изрядно потускнел, но время до сумерек оставалось. Алексей припустил по дорожке, обогнул туалет «типа сортир». В ограде зияла пробоина – что ж, у этого парня накапливался опыт. Дальше жилых строений не было – во всяком случае, в обозримом пространстве. Пучками произрастал кустарник, травянистый склон переходил в овраг. Вдоль обрыва тянулась тропинка, на ней никого не было. Не успел бы маломобильный гражданин убежать в такую даль. Алексей спустился по крутому склону. Овраг был завален всевозможным мусором. Странно смотрелась