Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

страшного, люди не запоминают случайных встречных. Что же касается двух курток, двух шапок, двух шарфов, обуви и джинсов, завтра они будут уничтожены. Они были куплены специально для этой ночи, мои друзья и знакомые никогда не видели меня в них. И не увидят…»

– И не увидят… – Эту фразу Вербин прочитал вслух, после чего закрыл книгу и потянулся.

Все совершённые Регентом убийства описывались очень тщательно, демонстрируя ум, хладнокровие и беспощадность. Человек-зверь и при этом – человек-машина, чётко следующий разработанному графику. Но Феликса не покидало появившееся ещё при первом прочтении ощущение, что с Регентом что-то не так. Что-то в описании его действий и мыслей не давало Вербину покоя, но что именно, он пока не понимал. И, наверное, поэтому согласился на встречу в книжном клубе.

Что-то не так…

Феликс вздохнул и оглядел двор. Он не любил «холодные» встречи, отнимающие слишком много времени, ведь если человека не оказывалось дома или на работе, приходилось или долго ждать, или уезжать несолоно хлебавши. Но иногда в таких встречах был большой смысл, поскольку первая, неконтролируемая реакция человека на внезапное появление полицейского бесценна. По ней можно понять очень многое. Поэтому Вербин отправился к Карине Дубовой домой без предупреждения. Позвонил в дверь, подождал, позвонил ещё раз, понял, что женщины нет дома, вышел во двор и уселся на лавочку. Ждать пришлось сорок пять минут, которые Вербин посвятил чтению, а вошедшую во двор Карину опознал мгновенно. Яркая, но холодная. Глаза большие, красивые, притягивающие, но взгляд резкий, «ведьминский». Не злой. Не отталкивающий. Притягивающий, но заставляющий поёжиться.

– Карина Максимовна Дубова?

– Я не знакомлюсь на улице. – Голос полон ледяного безразличия.

– Вы не обратили внимания, что я уже знаю, как вас зовут?

– А мне плевать, как зовут вас.

– Тогда называйте меня просто: товарищ майор.

Молодая женщина остановилась и удивлённо подняла брови:

– Майор?

Феликс достал удостоверение.

– Старший оперуполномоченный Вербин, Московский уголовный розыск.

– Ой. – Но прозвучало восклицание неискренне.

Карина сыграла удивление, по-прежнему оставаясь абсолютно равнодушной к происходящему. Так что сорок пять минут ожидания были потрачены впустую – «холодная» встреча не дала результата, на который рассчитывал Вербин. Хотя нет, пожалуй, дала: Дубова переиграла с равнодушием и тем дала понять, что ожидала появления полицейского.

– Можете называть меня Феликсом.

– Нет уж, давайте лучше товарищем майором, – усмехнулась Карина.

– Как вам будет угодно. Не уделите мне несколько минут?

– Я могу отказаться?

– Конечно.

– И что тогда?

– Зависит от того, что вы натворили.

– Вы шутите?

– Частично. – Феликс вздохнул, всем своим видом показывая, что не в восторге от того, что ему предстоит сделать в этом случае, и он бы с удовольствием этого избежал. – Если вы откажетесь, мне придётся вызвать вас официальной повесткой в неудобное для вас время, Карина Максимовна. А так я решил пойти вам навстречу, явился сам и прошу об одолжении в несколько минут. И хочу сразу предупредить, что это не допрос, а опрос. Фактически – разговор. Я, конечно, запомню и даже запишу всё, что сочту нужным, но официального протокола не будет и ваши слова останутся просто вашими словами, а не показаниями.

– То есть я смогу от них отказаться, – поняла Карина.

– И вам за это ничего не будет.

– Тогда давайте поговорим. – Она уселась на лавочку и закинула ногу на ногу. – К чему наша встреча?

– Хочу поговорить о вашей подруге – Таисии Калачёвой. – Феликс достал записную книжку.

– Что она натворила? – Дубова без стеснения ответила Вербину его же вопросом, и тем заставила улыбнуться.

– Вы дружите?

– Можно сказать и так.

– То есть нет?

Карина достала из сумочки тонкие сигареты и щёлкнула красивой зажигалкой.

– Когда-то мы с Таей были очень близки, однако время и разные интересы… Это не сближает. – Она медленно выдохнула облако дыма. – Так что, вы сказали, она натворила?

– Когда вы виделись с Калачёвой в последний раз?

– Неужели Тая умерла?

– Карина, неужели вы до сих пор не догадались, что я не стану отвечать на ваши вопросы? Во всяком случае, не сразу.

– В таком случае прежде, чем отвечать на ваши вопросы, я хочу знать, почему вы ко мне пришли? – Она медленно выдохнула дым чуть правее лица Вербина и улыбнулась. Сейчас она была не ведьмой, а стервой, но это Карине шло.

– Я пришёл, потому что три года назад вы с Калачёвой проходили свидетелями по одному уголовному делу.

– Ах, вот оно что…

– Совершенно верно.

– Я думала, это давно в прошлом.

– Само дело в прошлом, но информация о нём доступна. – Феликс достал сигареты и тоже закурил. А пачку и зажигалку оставил на скамье, показав, что разговор затянется. – Раз уж вы попали в систему, это навсегда.

Три года назад Калачёва и Дубова проходили свидетелями по делу об убийстве, однако Вербин специально не упомянул этот факт в разговорах с Таисией, решил сначала посмотреть материалы того дела и пообщаться с другими свидетелями. И теперь, глядя на Карину, понял, что поступил правильно.

– Да, убийство Вени… – Молодая женщина стала по-настоящему печальной. – Это страшное и странное убийство…

– Почему странное?

Карина не предложила Феликсу почитать материалы дела, стряхнула пепел и грустно улыбнулась:

– Потому что не представляю, кто мог желать Вене зла, товарищ майор. Веня был хорошим. И молодым. Веня только начал жить и не успел никому нагадить так, чтобы кто-то мог пожелать ему смерти. Вы ведь знаете, что убийство до сих пор не раскрыто?

– Да.

– Страшное и странное… – Теперь она, не отрываясь, смотрела на тлеющий кончик сигареты. – Страшное и странное…

Никакого мотива. Никаких следов. Никаких свидетелей. Необъяснимое и бессмысленное убийство обыкновенного человека – несколько ударов ножом в безлюдном подмосковном уголке. Точно так же, как через три года убили Павла Русинова. Только смертельный удар был нанесён не по артериям, а точно в сердце.

– Вы читали материалы дела?

– Да.

– В таком случае, товарищ майор, вы знаете, когда мы с Таисией перестали быть близкими подругами. – Голос Карины похолодел, но в нём всё равно чувствовалась грусть. И затаённая боль. – В тот вечер я ждала Веню на даче… У нас были отношения. Даже больше – я собиралась за Веню замуж. У меня были свободные дни, что-то вроде короткого отпуска, и я поехала на дачу. Веня работал, сидел в Москве, а в тот день должен был приехать. Мы говорили с ним утром, потом днём… Потом он позвонил перед выездом, и я стала ждать. Он не приехал. Я стала звонить – телефон не отвечал. Я запаниковала, стала звонить друзьям, в полицию, в «скорую»…

Феликс видел, что воспоминания