Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

— Виктор! — окликнул его Никитин. — Докладывай…

— Аркадий Петрович. — Орлов был бледен, но держался. — Роза нашла след. Думала, что вычислила банду, но ошиблась. Решила брать их одна. Я не успел ее остановить.

— Рассказывай все по порядку.

Орлов вытер кровь с лица:

— Роза самовольно поехала осматривать лес у дачи Левина. Искала следы стрелков.

— Ну? И что нашла?

— Окурок от самосада. Но не простого. Табак «Турецкий» или «Остролистный» — такой выращивают в Грузии. Теплолюбивый и сложный в выращивании сорт. В Москве его не достанешь.

Никитин нахмурился:

— Еще что?

— След от обуви с идеально гладкой подошвой. Без всякого протектора. Такие не шьют и не носят в Москве. Роза опознала чорохи — традиционная грузинская обувь.

— Чорохи?

— Да. Изготавливаются из толстой сыромятной кожи, подошва гладкая, без рельефа. Мягкая и гибкая, часто однослойная. В ней хорошо ходить по горным тропам и сухому грунту. Иногда подметку дополняли еще одним слоем кожи или конопляной веревкой.

— И что она сделала с этой информацией?

— Начала искать «грузинский след» среди сапожников. Проверяла мастерские, где могли чинить или изготавливать такую обувь. И вышла на этот подвал.

— Одна?

— Я был с ней, но она меня ослушалась. Сказала, что хочет сначала разведать обстановку. А сама решила брать их. Ворвалась туда с оружием наготове.

Орлов замолчал, глядя на окна полуподвального помещения.

— Они стреляли. У Розы не было шансов. Я услышал стрельбу, ворвался следом. Одного убил сразу, второго ранил и взял живым.

— Кто они?

— Обычные бывшие зэки. Давно вышедшие на свободу. Работали в сапожной мастерской. Ничем особо плохим в последнее время не занимались — так, мелкие кражи, самогон. Когда Роза с криком «Милиция!» ворвалась, они решили, что их берут за что-то серьезное, и открыли стрельбу.

— Значит, Роза ошиблась?

— Ошиблась. Это не наша банда точно.

— Но откуда в лесу следы?

— Надо допросить уцелевшего. Может, случайно проходили мимо дачи Левина, может, даже по делу — чинить кому-то обувь.

Никитин посмотрел на здание. Роза погибла из-за ошибки. Из-за того, что слишком поспешила с выводами.

— Где этот второй?

— В машине, под охраной. Кочкин его допрашивает. Парень напуган до смерти, готов рассказать все что угодно. Но знает он только о своих мелких делишках.

— А труп?

— В квартире. Криминалисты работают. Но там ничего интересного нет. Обычное жилье бывших зэков.

Никитин направился к входу в полуподвал. Ему нужно было увидеть все своими глазами, хотя он уже понимал — это тупик.

— Аркадий Петрович, — окликнул его Орлов. — Там много крови. Розу…

— Понимаю, — отрезал Никитин.

Он спустился вниз. В тесной квартирке действительно было много крови. Роза лежала у входа, ее лицо было спокойным. Рядом валялся убитый Орловым грузин — пожилой человек в рабочей одежде и тех самых чорохах.

На столе лежали инструменты сапожника, куски кожи, гвозди. Ничего криминального.

— Обычная мастерская, — сказал эксперт. — Чинили обувь, может, шили на заказ.

Никитин кивнул. Роза погибла напрасно. Вышла на след, который никуда не вел.

Он поднялся наверх. Орлов ждал его у машины.

— А что дальше?

Никитин не ответил. В голове крутились мысли о Розе, о грузинах, о таинственном Деркаче. След оборвался, но где-то должен быть другой.

Настоящий убийца все еще на свободе.

Глава 41

Допрос

Допросная комната в подвале отделения была тесной и душной. Никитин сидел напротив пленного грузина, который держал окровавленную тряпку у виска. Орлов стоял у двери.

— Как зовут? — начал Никитин.

— Георгий Бесарионович Чанишвили, — ответил грузин с сильным акцентом. — Я ничего плохого не делал, гражданин начальник.

— Откуда в Москве?

— Отсидел срок пять лет назад. За кражу. Вышел на свободу, остался здесь. Занимался ремонтом обуви с товарищем Шалва.

— Шалва — это тот, кого убил Орлов?

— Да. — Чанишвили опустил голову. — Хороший был человек. Работящий.

— И чем же вы занимались в лесу у дачи Левина?

Грузин поднял глаза:

— Мы не воры, гражданин начальник. И не убийцы. Нам предложили работу.

— Какую работу?

— Да просто к нам, к мастерской, поздно вечером подошел мужчина в шляпе, лицо замотано шарфом. Говорил по-русски хорошо, но тихо. Предложил заработать.

Никитин наклонился вперед:

— Что именно он предложил?

— Сказал, что надо пострелять в лесу в двух типов вечером. Но не убивать! — Чанишвили поднял руку. — Только напугать. И обязательно потом сбежать, не попасться.

— Человек в шляпе как объяснил, кто эти люди и зачем стрелять?

— Сказал, что это плохие люди. Спекулянты. И что милиция их не может поймать из-за взяток. А он хочет их напугать, чтобы перестали торговать. Сказал — государственное дело делаем.

— И вы поверили?

— А почему не верить? — пожал плечами Чанишвили. — Деньги хорошие обещал. И работа не страшная — стрелять в воздух или в землю, чтобы людей попугать.

— Сколько обещал?

— По тысяче рублей каждому. Половину — сразу, вторую половину — после дела.

— И где должны были получить деньги?

— В багажном отделении Казанского вокзала по жетону. Он нам жетон дал и сказал — завтра получите первую половину. Деньги будут в небольшом газетном свертке. После того как работу сделаем, вторую половину там же оставит.

— Деньги получили?

— Да, получили. Все точно. До копеечки. Не обманул, — печально сказал Чанишвили. — Шалва свои маме в Тбилиси отправил. А я свои в ресторане прокутил.

— Еще какие условия ставил человек в шляпе?

— Одно условие было странное, — нахмурился грузин. — Стрелять должны были из пистолетов ТТ. Обязательно ТТ, другие не брать.

— Он сам пистолеты дал?

— Да. Два ТТ, патроны. Сказал — после работы выбросить в речку или закопать подальше… Ну а мы… На всякий случай… Оставили у себя…

Никитин задумался. Если задержанный лжет, то лжет складно.

— Опишите мужчину в шляпе подробнее.

— Среднего роста, не толстый, не худой. Шляпа темная, пальто тоже темное. Шарф закрывал пол-лица. Голос обычный, спокойный.

— Возраст?

— Не молодой. Лет сорок, может, больше.

— Что-то особенное в нем заметили?

Чанишвили подумал:

— Нет, ничего необычного не было.

— Может, с руками у него что-то не то? Больные или бинтами замотанные?

— Не видел такого, гражданин начальник, мамой клянусь.

— Георгий Бесарионович, а зачем вы открыли стрельбу по женщине-милиционеру?

Грузин опустил голову:

— Испугались. Думали, что за старые дела берут. У нас документы не очень хорошие были… Шалва сказал — стреляй, а то посадят опять. Я не хотел стрелять, но со страху как-то само получилось. Да и попал я в потолок. Ту женщину Шалва убил…

— Понятно. — Никитин встал. — Если все подтвердится, что ты сказал, — получишь по минимуму. Незаконное хранение оружия. Но если соврал, то «вышку»