Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

следственном эксперименте все твои «доказательства» мгновенно рассыплются. Ты даже пистолет никогда в жизни в руках не держала. А убить человека… нет, это не твое.

— Скажешь тоже, — возразила Варя, но уж очень неубедительно. — Пистолет не держала. Еще как держала!

Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Они побежали к даче Левина.

Дверь открылась легко. В доме было прохладно, но сухо.

— Сиди, согревайся, — сказал Никитин, разжигая печку. — А я осмотрюсь.

В кухне он сразу заметил, что разбитое стекло уже заменено новым. Левин постарался? Или соседи?

Прошел в комнату, подошел к буфету. Фотографии Сони Альтерман там больше не было.

— Варя, — позвал он, — кто менял стекло?

— Я попросила соседа, — ответила она из кухни. — Дядя Петя с соседнего участка.

— А фотография Альтерман где?

— Какая фотография?

— Сони Альтерман. Невесты Левина.

Варя молчала. Никитин вернулся в кухню.

— Варя, где фото?

— Не знаю, — тихо сказала она. — Может быть, Семен Маркович убрал куда-то.

Дождь барабанил по крыше. В печке потрескивали дрова. Становилось теплее.

— Раздевайся, — сказал Никитин. — Промокла насквозь.

Она сняла пальто, села на скамейку у печки. Он сел рядом.

— Варя, расскажи мне правду. Всю правду.

— О чем?

— О себе. О семье. О том, что произошло.

Она долго молчала, глядя в огонь. Потом начала говорить тихо, почти шепотом:

— Мама умерла от голода в Ленинграде. В сорок втором году. А я осталась жива, потому что мама меняла семейное золото и драгоценности на армейские пайки и кормила меня.

— А сама?

— Она мне говорила, что тоже хорошо питается. Но это была неправда. Она отдавала мне все.

Варя заплакала. Никитин обнял ее.

— А отец? — спросил он.

— Отец в это время работал в Москве, его вызвали туда на ответственную работу. Когда война закончилась, мы с ним встретились. И он про маму даже не спросил. У него уже появились другие женщины. Я жила с ним, пока не получила паспорт. Собралась уходить, но он остановил меня. Сказал, что поможет поступить в институт. Пообещал, что мы обязательно съездим в Ленинград и разыщем могилу мамы. Но годы шли, и ничего не менялось. А потом появилась эта…

— Элеонора?

— Да. Она сразу дала понять, что я лишняя. И я ушла жить самостоятельно… Остальное ты уже знаешь.

— Да, знаю, — кинул Никитин. — Я многое уже знаю.

И тут он резко повернулся к Варе, коснулся пальцами ее подбородка и повернул ее лицо к себе.

— Варя, — внезапно спросил он. — А ты бы вышла за меня замуж?

Девушка вздрогнула, посмотрела на него с недоумением:

— Что… что ты сказал?

— Ты слышала. При каких условиях?

— Аркадий, я… я не понимаю… Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

— Просто интересно. Представь: война закончилась, я делаю тебе предложение. Что бы ты ответила?

Варя растерянно смотрела на него:

— Но мы же еще так мало знаем друг друга… И потом, все эти тайны, ложь…

— Какая ложь?

— Ну… — она запнулась. — Обо мне. О моей семье.

— Значит, сначала нужно выяснить правду?

— Да, наверное…

Никитин наклонился к ней, посмотрел прямо в глаза:

— Варя, а кто такой Андрей Деркач?

Цвет лица ее изменился мгновенно. Она побледнела так, что даже губы стали белыми. Руки задрожали.

— Я… я не… Откуда ты… Зачем ты это спрашиваешь?

— Андрей Иванович Деркач. 1901 года рождения. Уроженец Курской области.

— Не знаю такого, — прошептала она, но голос дрожал.

— Награжден орденом Красной Звезды в августе 1943-го. Тем самым орденом, который ты хранишь у себя, как самую заветную реликвию.

Варя прижала ладонь к груди, как будто ей стало плохо и не хватало воздуха:

— Откуда ты… Как ты узнал, чей это…

— Приговорен к расстрелу за убийство сослуживца. Но расстрел заменили штрафной ротой.

— Нет… — Она закрыла лицо руками. — Нет…

— Там он служил вместе с Левиным. И, по словам Левина, погиб.

— Перестань… — Варя плакала теперь навзрыд. — Не надо…

— Так кто этот Деркач? Почему память о нем тебе так дорога?

— Замолчи! — закричала она. — Замолчи!

Варя рыдала, качаясь из стороны в сторону. Никитин сидел рядом, не пытаясь ее утешить.

— Где он, Варя? — тихо спросил он. — Где Андрей Деркач?

— Я не знаю… — всхлипывала она. — Не знаю…

— А мне кажется, что знаешь. И ты его покрываешь.

— Он не убийца! — закричала Варя. — Он хороший человек! Ты просто ничего не знаешь!

— Тогда расскажи, что мне надо о нем знать! Где он прячется? За что он убил Краснова и еще пятерых?

— Потому что они заслужили это! — выпалила Варя и тотчас прижала ко рту ладонь.

Минуту на кухне стояла гробовая тишина. Варя молчала, понимая, что сказала лишнее.

Никитин встал с табуретки и подкинул в печь полено.

— Вот теперь я услышал от тебя правду.

В доме стало очень тихо. Только дождь стучал по крыше и потрескивали дрова в печке.

— Пойми, милая! — горячо зашептал Никитин, схватив девушку за плечи. — Либо ты мне скажешь, где он прячется, либо завтра я объявлю тебя соучастницей. И тогда тебе грозит расстрел.

Она подняла на него заплаканные глаза:

— Ты не сможешь…

— Смогу, ягодка! Потому что он убил шестерых. И еще убьет, если его не остановить.

— Ладно, — едва слышно произнесла Варя. — Объявляй меня соучастницей… Расстреливай…

Лицо ее вдруг изменилось, посветлело, даже повеселело. Она всплеснула руками.

— Да-а-а! — протянула она, глядя на Никитина влажными глазами. — Я же забыла тебе ответить! Я согласна, милый мой! Я согласна стать твоей женой. Без всяких условий!

Никитин усмехнулся:

— Спасибо.

Он смотрел на нее — маленькую, несчастную, измученную ложью. Решительно шагнул к ней, схватил за запястье и крепко сжал.

— Мне больно, — прошептала Варя.

— А мне, думаешь, нет?! Ты вот так взяла и сразу поверила? Вот так сразу?! Да?! Что вот я, майор Никитин, швырну тебя в камеру и запру на замок?!! Что тебя, моего единственного, самого любимого человека на свете, я отправлю на расстрел?! Ты в это поверила?!!

— А что мне оставалось… — растерянно ответила Варя.

— Значит, я для тебя — обычный мент? Такой же, как и все? И между нами ничего не было?

— Но ты же сам сказал…

— Ну и что?? Почему ты так легко поверила чепухе, бреду? Ведь я же не поверил, что ты убила Краснова! Потому что это невозможно. Как невозможно и то, что я тебя подведу под статью. Я сам за решетку сяду, но тебя никто не тронет. Но для того, чтобы я тебя прикрыл, я должен знать всю правду, родная моя! Всю! Правду!

Варя уже сделал глубокий вдох, чтобы что-то ответить, как вдруг хлопнула входная дверь и в кухню зашел Левин.