Черный маг - Лейтон Грин

* * *

– Готово? – спросил Дарий.

Виктор закончил рисовать вокруг пентаграммы второе и третье кольцо в дюйм толщиной. Эти концентрические круги из рун и символов служили защитой – куда более сильной, чем обычно. На подготовку неприступных магических стен ушли дни, а на предварительное изучение – месяцы. Виктор перевел взгляд с взволнованного лица Евы на жаждущие глаза Дария. Всю троицу защищали египетские амулеты. Виктор спросил себя, что он чувствует, и понял, что ничего особенного. В том‑то и состояла проблема. Впрочем, ему было очень интересно, он с головой ушел в исследование и подготовку. Если Ахриман действительно существует и нанесет им нынче ночью визит… что ж, Виктор не сомневался, что все меры предосторожности приняты, все законы магии соблюдены, указания старых мастеров и гримуаров не нарушены.

Но по-прежнему не верил.

Ева коснулась его руки:

– Может, допьем бренди, когда с этим разберемся?

Подошел Дарий, буравя их сердитым взглядом.

– Ева, это не игра. Мы колдуем, призывая темные силы, возможно наитемнейшие, и никто из нас не знает, чем кончится дело. Если не сосредоточилась на нашей задаче на все сто процентов, лучше уходи. Я могу успешно провести ритуал и в одиночку, если вы не готовы.

Виктор с трудом скрывал, как забавляет его поведение друга, но Ева облизала губы и откинула с глаз прядь светлых волос.

– Готова ко всему, – произнесла она одними губами.

Радеку стоило бы обращать больше внимания на состояние нервов подруги. Похоже, под тонюсеньким слоем ее самообладания бурлил страх.

На столе перед друзьями был развернут древний свиток, раздобытый в библиотеке колледжа, где он хранился в специальном помещении для не внесенных в каталог раритетов. Исследование черной магии завело Радека и Гассомиана в дебри истории. Отложив свои разногласия на довольно долгое время, они изучали множество сатанинских культов, гностических ересей и дьяволов греческого, римского и египетского происхождения, разбирались в ацтекских и африканских божествах, вникали в колдовство шаманов и цыган, узнавали о злобных божках, обитающих на задворках индуизма и даосизма. А потом еще поднапряглись и обнаружили дьявола, который был старше всех остальных. Его звали Ангра-Майнью.

Ахриман.

Наполовину перс, сын приверженки бахаи и протестанта, Дарий тем не менее не получил религиозного воспитания. Он знал о Зороастре и Ахура-Мазде, но имя Ахримана обычно не упоминалось за пределами зороастризма. Однако, когда они с Виктором исследовали персидские корни Соломоновых познаний о темных искусствах, Гассомиан пришел к убеждению, что неуловимым последователям Ахримана, черным магам зороастризма, известны оккультные тайны, которые скрываются глубоко в курганах истории.

Друзья продолжили поиски информации о жрецах Ахримана, но, как ни парадоксально, не нашли почти ничего, как будто любые упоминания о культе были вымараны из истории. Виктор знал достаточно, чтобы понимать: подобное происходит лишь в тех случаях, когда некая превосходящая сила прилагает к этому серьезные усилия.

Свиток, обнаруженный в запасниках библиотеки, был написан на авестийском языке и содержал настоящий ритуал вызывания Ахримана. Молодые люди сличили его с разнообразными призывающими демонов ритуалами, убедились в подлинности и потратили недели на подготовку: собирали необходимые ингредиенты, заучивали авестийские надписи, исследовали защитные заклинания, настраивали себя на нужный лад. Виктор, может, и не слишком‑то верил в ритуалы, но уважал потенциал неизвестного, а потому соблюдал осторожность.

Аромат благовоний струился из угольных курительниц, растекаясь по заброшенному подвалу, который трио обнаружило в колледже религиоведения.

– Зажигай свечи, – скомандовал Дарий Виктору, держа в руке свиток. – Ева, начинай заклинание.

Порыв холодного ветра коснулся лица Радека. Несмотря на май, погода в Англии все еще стояла довольно прохладная – но не настолько. Более того, Виктор помнил, что закрыл подвальную дверь. Может, начитавшись романов Денниса Уитли, он просто вообразил ледяной ветер?

Как положено, все трое начали нараспев произносить заклинание в унисон; каждый читал текст со своей точной копии свитка, чтобы избежать ошибок. С флакончиками ртути в руках молодые люди встали за пределами пентаграммы на продолжении основных лучей, образовав треугольник сразу за кругами защитных иероглифов. В каждой вершине треугольника было начертано одно из слов власти: примематун, анафексетон, тетраграмматон. На продолжении двух меньших лучей были расположены человеческие черепа, которые студенты украли в медицинском институте, и каждый из черепов, как и трое живых участников ритуала, символизировал одну из пяти стихий.

Дарий вытащил ритуальный нож, на который нанес соответствующие руны, выгравировав их на лезвии паяльником. Не прерывая заклинания, Гассомиан двинулся вдоль внешней окружности и сделал неглубокий надрез на ладони у каждого из друзей. На счет «три» они подняли руки над нарисованной мелом пентаграммой, наполняя круг жизнью. Пересекать линию теперь было нельзя, чтобы вызванная сущность не сбежала.

Раздражение мешалось в Викторе с ностальгией. Это был последний набег в мир черной магии: через три недели его обучение закончится. Радек уже некоторое время готов был оставить колдовские заклинания и приступить к поиску более существенных истин, других сокрытых дверей. Но он знал, что Дарий и не помышляет о завершении, убежденный, что настоящая сила бурлит в таинственном соединении магии и веры.

И Ева, его эксцентричная, прекрасная Ева… Впервые Виктор покинул мелководье юношеской романтики, оказавшись в глубоких неспокойных водах любви. Всякий раз, когда он думал о том, чтобы расстаться с Евой и поступить в аспирантуру в Париже, у него возникало такое чувство, словно в животе дергается и пинается механический родео-бык.

В итоге Радек решил, получив диплом, попросить руки Евы и заранее предвосхищал ее удивление.

– Кто‑то чувствует сквозняк? – спросила Ева.

– Я чувствую, – ответил Виктор. – Наверное, где‑то есть щель.

– Тихо, – шикнул на них Дарий. – Силы приходят в движение. С этого момента больше никаких разговоров, иначе мы рискуем нарушить сосредоточенность. Надеюсь, не надо повторять, что входить в круг ни при каких обстоятельствах нельзя? Ева, тебе ясно? Я серьезно говорю. Что бы ты ни услышала и ни увидела, каким бы соблазнам ни подверглась, не пересекай границу круга.

– А что тогда случится? – холодно спросила Ева со своим обычным усталым сарказмом, которому противоречила дрожь в голосе. Виктор знал, что у девушки с детства сохранились религиозные убеждения, и потому мысль о духовном проникновении в царство зла тревожило ее куда сильнее, чем вера в древнее колдовство.

– Тебе лучше не знать, – заверил Дарий без типичного для него высокомерия. Фраза прозвучала уважительно, но не без удивившего Радека страха. Раньше Виктор ни разу не видел, чтобы Гассомиан боялся магии.

Ритуал набирал силу. Следуя указаниям из свитка, друзья заранее