Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

Я бы на это насмешливо фыркнул, но видел, что Белла хочет помириться, и не мог снова ее расстроить.

– В таком случае мне, вероятно, тоже следует извиниться, – признал я.

Напряжение отступило, на губах Беллы появилась озорная улыбка.

– Вперед.

– Прошу прощения?

– Если ты считаешь, что должен извиниться, – извиняйся.

Выйдя из нарядной гостиной, я вынужденно рассмеялся, на расстоянии следуя за остальными к главной лестнице.

– Что ж, хорошо. Мне очень жаль, Белла. Искренне жаль, что я так плохо думал о Гилберте и сомневался в твоих способностях самостоятельно определить характер человека. Я сожалею, что мои слова могли прозвучать обидно.

– Видишь, не так и сложно. – Она пихнула меня локтем в ребра, и я легонько ответил. Даже платоническая привязанность Беллы была лучше, чем если бы я снова ее потерял.

Я также чувствовал невероятное облегчение, что число жертв все же осталось неизменным – так привык к детективам, где за первой смертью обязательно следует еще одна (а может, и не одна), что было очень сложно не ожидать худшего в любой момент. Пока мы поднимались по лестнице, мир уже казался не таким пугающим, как прежде.

Сесил был мертв – убит в собственной спальне, – но и святым он не был; у убийцы, кем бы он ни был, возможно, были свои причины, и так как мы еще их не выяснили, не было оснований полагать, что будут еще жертвы.

Когда мы добрались до гостевых спален в коридоре наверху, Поппи снова суетилась вокруг Перси, а остальные желали друг другу спокойной ночи. Я с облегчением увидел, что у Беллы и Гилберта раздельные спальни – небольшая, но заслуженная компенсация за вынужденное признание, что ее парень, возможно, не такая свинья, какой я его считал.

– Прости, любовь моя, – говорил Росс своей возлюбленной. – Я оставил очки в машине. Ты же знаешь, я не могу уснуть, не почитав перед сном. Но пусть это тебя не останавливает. Ложись спать, увидимся утром. – Он поцеловал ее в лоб, и я снова заметил, что их отношения были больше похожи на родственные, чем на романтические.

Росс прошел мимо нас обратно к лестнице и спустился в холл.

Мне в голову пришла одна мысль, и я обратился к его невесте, которой отвели комнату напротив моей:

– Эдит, если ты не слишком устала, мы можем поговорить?

Она застенчиво кивнула, потом попрощалась с Антоном, Уилсоном и Гилбертом, которые скрылись за дверьми своих комнат, и взглянула на меня. Я молча подал знак Белле, что мне понадобится ее помощь. Эдит открыла дверь в свою комнату, приглашая нас войти. Внутреннее убранство не так сильно отличалось от моего, но каким-то странным образом эта комната явно предназначалась исключительно для гостий. На стенах были розовые обои с цветами вишни, два высоких окна украшали занавеси в тон, не говоря уже о розовой обивке мебели, розовых покрывалах, подушках и даже двух тумбочках из розового мрамора. Как будто тот, кто отвечал за оформление, считал, что у женщин аллергия на любой другой цвет.

– Кажется, я не успел принести свои поздравления по поводу вашей помолвки, – начал я, когда Эдит села в кресло, а Белла отошла к окну. Ни одна из них не знала наверняка, что я задумал, но меня это не смущало.

– Очень любезно с вашей стороны, – неуверенно ответила Эдит. Если честно, сомневаюсь, что она вообще могла говорить по-другому. – С тех пор как я встретила Росса, моя жизнь полностью изменилась. Он подарил мне столько счастья, чего я раньше и представить не могла.

Ее слова были скорее похожи на радиопередачу. Было что-то не совсем естественное в том, как она говорила о своем ворчливом пожилом поклоннике, как будто ей заплатили за то, чтобы она его хвалила. Я впервые видел их порознь, и было бы странно не воспользоваться такой возможностью.

– Какой была твоя жизнь до того, как ваши пути пересеклись?

Эдит быстро посмотрела на Беллу в поисках поддержки, и моя великодушная подруга ободряюще кивнула.

– У меня было довольно обычное детство. Спокойное, всего хватало, но ничего выдающегося. Когда я повзрослела, моя семья больше не могла меня содержать, так что я окончила курсы для секретарей и устроилась на работу в юридическое бюро адмиралтейства, чтобы помогать родным. Там я и познакомилась с Россом.

– Он адвокат?

– Нет, отнюдь, – слегка улыбнулась Эдит. – Он был моряком, вел какие-то дела с нашим бюро, но сейчас он на пенсии.

Ага! Значит, старый лис на самом деле старый морской волк. Может, в конце концов, я не такой и плохой детектив.

– Понимаю. И это была любовь с первого взгляда, да?

Краешком глаза я заметил, как Белла неодобрительно поморщилась, и решил передать бразды правления ей.

– Вовсе нет, – призналась Эдит. – Я проработала там пару месяцев, и все это время мы только здоровались друг с другом. Но однажды мы вместе оказались в одном поезде и разговорились.

– Всегда считала, что поезда очень романтичны, – вмешалась Белла и без моей подсказки. – А где живет твоя семья, дорогая?

– На самом деле не так далеко отсюда. В небольшом отдаленном местечке, которое большинство и на картах-то никогда не заметят. – Она мысленно обратилась к тому давнему дню, когда ее планета столкнулась с планетой Росса Синклера. – Мы проболтали всю дорогу от Сент-Панкраса, пока не доехали до границы с Гэмпширом. Росс ехал к Сесилу, а я – домой, к семье. Мне редко удается так легко говорить с относительно незнакомым человеком. Он был просто очарователен.

– Ты так юна, – слегка покровительственно произнесла Белла, и пришел мой черед бросать на нее неодобрительный взгляд.

– Мне уже двадцать, – возразила Эдит. Так говорят маленькие дети, когда убеждают всех, что они уже взрослые. – Даже двадцать один в июне исполнится.

– Я имею в виду, – попыталась сгладить ситуацию Белла, – что ты так юна и красива. Уверена, большинство мужчин просто боялись подойти к тебе.

Эдит снова покраснела, став более настоящей.

– Вы бы удивились…

– Тебя задело, что Сесил отказывался знакомиться с тобой? – спросил я, а то все как-то слишком расслабились.

И мой вопрос оказал желаемый эффект. Эдит снова взглядом обратилась к Белле за поддержкой, но отвечать ей пришлось самой:

– Да, меня это огорчило. Конечно. Я хотела выйти замуж за Росса и провести вместе столько времени, сколько сможем. Я не понимала, почему один из его сыновей отказывался принимать мое существование.

– Ты злилась? – настаивал я. Вопрос был ключевым. На самом деле