Танец теней - Яков Осканов

Михаил Николаевич, похоже, повредился рассудком и выгнал Вернера из усадьбы, удерживая там насильно дочь. И ехать с ней обратно отказался, сказав, что они остаются на неопределённый срок и больше ни в ком не нуждаются.

На этот раз шум поднялся сильный, и даже до столицы дошли вести об этом происшествии. Второй раз в Ирий отправился большой отряд с местным урядником во главе.

Когда они вернулись, мы узнали, что усадьба безлюдна. Никаких следов Стужиных найти не удалось. В окрестностях обнаружено несколько могил. Они были вскрыты, и полицейские убедились, что там тела слуг. Нашлись не все. Везти тела обратно не стали без воли наследников и перезахоронили. Поиски отца и дочки не дали результатов, и их объявили временно пропавшими.

В столицу были отправлены донесения, а также уведомления ближайшим родственникам, так как в случае, если Михаил Николаевич и Софья не появятся до истечения положенного срока, нужно было определить порядок наследования.

Потом я покинул те края по долгу службы. Правда, остались друзья, с которыми я до сих пор веду переписку. Из их писем я узнал, что Стужины так и не нашлись. Наследники вступили в права, но Ирием особо не интересовались, начав делить заводы и примерять на себя неожиданно свалившуюся роль промышленников. На фоне их хлопот и новой роскошной жизни заброшенная в глубине тайги усадьба казалась ненужным грузом, о котором они просто предпочли забыть.

Но, естественно, нашлись те, кто помнил о богатстве заброшенной усадьбы и имел желание к этому богатству приобщиться. То есть попросту разграбить Ирий. Люди это были лихие. Бывшие преступники, авантюристы и просто любители лёгкой наживы.

Насколько мне известно, трижды собирались группы таких искателей приключений. Первая отправилась в Ирий и не вернулась. Вторая вернулась, но объявила, что не смогла найти путь к усадьбе, дескать, дорога заросла. Им не поверили, но проверять было некому. Дело было закрыто, властям это было неинтересно, а желающих отправиться в место с такой репутацией не нашлось в том году. Годом позже, правда, снова нашлись желающие отыскать Ирий, но и эта группа сгинула.

С тех пор, насколько мне известно, никто больше не пытался найти проклятую усадьбу. А судьба Стужиных обрастала пугающими слухами и догадками, превратившись в местную легенду.

Граф закончил свой рассказ и несколько мгновений помолчал, давая понять, что история завершена.

— Потрясающе! — заметил кто-то из слушателей. — И неужели до сих пор никто так и не разгадал тайну этой проклятой усадьбы?

Старый граф развёл руками, показывая бессилие людей перед этой загадкой, и, повернувшись к своему собеседнику, ради которого он это всё рассказал, спросил:

— Ну? Что думаете, Никон Архипович?

Никон Архипович Суздалев был «главным блюдом» этого вечера. Известный путешественник, писатель, человек очень необычной биографии и редких талантов. Он недавно вернулся из очередной одиссеи по Центральной Азии, в которой участвовал в качестве врача и помощника начальника экспедиции. И, естественно, многие организаторы светских вечеров желали его заполучить, чтобы развлечь своих гостей удивительными историями, которых у Суздалева всегда было в избытке. До этого он побывал в нескольких экспедициях по Крайнему Северу, бывал на Камчатке и в Уссурийском крае и, благодаря своим книгам, написанным в виде дневников, живо и образно описывающих его странствия, быстро стал человеком с репутацией знатока азиатской части Империи.

Собственно, это и было причиной, по которой графу хотелось узнать его мнение о той мрачной таёжной истории, так нашумевшей десять лет назад.

Суздалев немного помедлил, окинул взглядом присутствующих и повернулся к графу.

— История ваша — крайне примечательная. Но я затрудняюсь назвать её мистической. Это, безусловно, драма — пропажа и даже смерть людей. Но почему она мистическая?

Граф горячо возразил:

— А как же рассказ конюха? Таинственные ритуалы, демоны и проклятие этого места?

— Да, но вы сказали, что позже вернулся профессор, который лишь упомянул о том, что Стужин повредился рассудком. Я представляю себе жизнь в тайге, и если в усадьбе остались душевнобольные дочь с отцом, то благополучный финал возможен только по счастливому стечению обстоятельств. Учёный упоминал о демонах и проклятии?

— Нет, не упоминал. Но он был явно подавлен и что-то не договаривал. Вполне возможно, он просто боялся выставить себя в неловком свете в научных кругах. Ведь он собирался вернуться в столицу и снова заняться преподавательской деятельностью.

— Конечно. Допустим, это так. Но ведь вы говорили, что на месте был урядник со своими людьми. Они видели что-то странное?

— Кое-что странное видели. Могилы нескольких человек были действительно осквернены. На них нашли камни со странными знаками и какие-то фигурки из сплетенных веток.

— А что с телами? Выяснили, отчего умерли обитатели усадьбы?

— Хороший вопрос. Скажу откровенно, урядник, который занимался этим делом, был человеком честным, исполнительным, добрым служакой. Но Пинкертоном его назвать трудно. С его слов, тела не имели следов насильственной смерти. Но, так как они не были доставлены в город и не обследованы доктором, трудно судить о достоверности его выводов.

— Знаете, Матвей Александрович. Мне трудно судить об истории, не зная всех фактов и не побывав на месте. Вряд ли мнение моё будет весомым, если я просто приму рассказ конюха за действительное и объявлю сейчас, что согласен с тем, что обитателей Ирия погубили злые духи леса. Боюсь показаться прозаичным, но лично мне не довелось встречать ни в одном из моих странствий нечто убедительно сверхъестественное.

— Понимаю вас, Никон Архипович. Было бы интересно, если бы лично вы занимались расследованием этого дела. Возможно, история получила бы достоверное объяснение. Я признаю, что мрак невежества зачастую порождает чудовищ и духов, но согласитесь, что в мире нашем осталось немало необъяснимых событий и белых пятен на картах.

— Соглашусь. И в этом прелесть нашего бытия — иметь возможность прикоснуться к тайнам. Ваша история заинтересовала меня. Возможно, я сумею отыскать профессора в столице, переговорить с ним и раздобыть дополнительные сведения. Да и переговорю с моими товарищами по экспедициям. Кто знает, может быть, в следующий раз, когда мы увидимся, я представлю вам мою версию событий. Ну а пока, извините, — Суздалев виновато развёл руками, — я знаю не больше вашего.

— Вот было бы чудесно, — воодушевился старый граф. — Надеюсь, доживу до следующего свидания с моей подагрой.

Вся компания весело рассмеялась…

Глава 3. Суздалев

Проспал я довольно долго. И это было немного странно. Обычно меня будит пение птиц. Но за окном было мертвенно тихо. Впрочем, долгий сон можно списать и на усталость от трудного похода.

Я поднялся с дивана, на котором