Зеркала-озера - soverry

class="p1">Ужинают они молча. Димка несколько раз пытается разрядить вдруг ставшую напряженной обстановку, но Марта отвечает коротко и не сколько сухо, так что Димка почти сразу же прекращает все свои попытки. В коридоре обнимает Алёну на прощание и полушутливо замечает:

— Если ты на следующей неделе прогуляешь несколько дней занятий, то я никому не скажу. Буду молчать как рыба, когда спросят.

— Спасибо, — улыбка получается вымученной, но все же Алёна улыбается. — Не думаю, что воспользуюсь твоим предложением, но я все равно признательна тебе.

— А тебе спасибо, что спасла меня от болотника, — шутливо подмигивает Димка и скрывается за дверью.

Пожалуй, напоминать, что именно из-за нее они и оказались на болоте, не стоит. Алёна закрывает дверь тихо, проскальзывает в свою комнату и, не включая свет, ложится на кровать. Голова все еще ноет, закрытые глаза особо не помогают, да и поспать вряд ли удастся. Но она поворачивается на бок, подкладывает руку под голову и закрывает глаза. Непроизвольно в мыслях проскальзывает то, чего она совсем не ждала и привыкла не ждать.

Была бы рядом мама, она бы знала, что делать.

Была бы рядом мама, она бы разобралась и с трансами, и с пропавшей Агатой, и с подозрительным поведением Леты.

Но мамы нет, и приходится исходить из этого.

2

На улицах Рязани серо и солнца не очень много. Погода в конце марта редко радует, но в этом году все как-то особенно грязно, мрачно и однообразно. Алёна капюшон на голову накидывает, чтобы хоть как-то согреть мерзнущие уши, музыку в наушниках делает погромче и продолжает свою бесцельную прогулку по серым улицам родного города.

Брать не большой перерыв от учебы она не хотела, но Марта настояла, потом еще и собственное состояние оставляло желать лучшего (по ночам руки ломило так, будто кто-то стягивает их проволокой), поэтому чувство вины почти ушло. Ну или она заглушает его, как и прочие мысли в своей голове, с помощью громкой музыки.

Честно говоря, она понятия не имеет, какова численность ведьм в Рязани, сколько есть зарегистрированных ковенов, сколько ведьм-одиночек. Может, здесь никого и нет, кроме нее, тети и ее ковена. Может, каждая вторая. Только это никак не меняет странные ощущения, которые посещают ее всякий раз, когда она гуляет по городу в одиночестве, наворачивая круги по давно изученным улицам и улочкам.

В родном городе так много людей, и близко не подозревающих, что среди них ходят ведьмы, что огромный пласт ее жизни кажется обманом, затянувшимся сном и просто бредом. Не может такого быть, и все тут.

Телефон звонит, нарушая звучание песни где-то недалеко от припева. Телефон звонит, а высвечивающееся имя напоминает о том, что ведьмы существуют. Ведьмы, школа, пропавшая первокурсница.

И слишком сильно нравящаяся девушка, которая каким-то образом оказалась во все это вмешанной.

Алёна смотрит на имя Леты, не решаясь сбросить звонок сразу. У нее никаких доказательств вины Леты нет, кроме того, что она видела. Да и что она, по сути, видела? Мокрую одежду и грязный ботинок? Это может быть чем угодно.

И все же она сбрасывает звонок, не решаясь отвечать.

Ей не хочется задавать вопросы, ей вообще не хочется думать о происходящем. Забыть бы — и все. Поверить самой, что это ничего не значит, и вот тогда…

Телефон снова начинает звонить, и Алёна не знает почему, но снимает трубку на этот раз. Отвечает быстрее, чем успевает подумать.

— Да?

— Я рада, что ты все же ответила.

Голос у Леты теплый. Не солнечно-радостный, как у Димки, а скорее обволакивающий. Густой, немного низкий, но приятный. Ассоциация почему-то с шоколадом, густым таким, без сахара, с горьковатой ноткой или с крепким-крепким кофе. Алёна не помнит, когда в последний раз пила кофе.

— Просто неважно себя чувствую.

— А-а, — тянет Лета, но звучит так, будто не особо верит. — Я спрашивала у твоей подруги, куда ты подевалась, но она предложила задать этот вопрос тебе.

Алёна молчит, не находя слов, чтобы ответить, и Лета продолжает, чтобы прервать неловкую паузу.

— Тебе что-нибудь нужно? Лекарства там или просто пообщаться?

— Нет, спасибо. Я… я скоро буду в порядке, и увидимся в школе.

— Я очень на это рассчитываю.

На последней фразе голос у Леты становится тише, она произносит слова так вкрадчиво, что у Алёны мурашки по коже идут. Только бы она не была замешана в этом деле. Только бы не была!

Слишком сильно ей нравится эта девушка, чтобы она оказалась ненормальной психопаткой.

— Мне не хватает тебя, — говорит Лета, а потом прочищает горло и звучит уже не так томно. — Я могу позвонить тебе ближе к вечеру, если ты не против.

— Честно говоря, я…

Что? Что честно говоря?

Врать надо быстро, но подходящей идеи нет. Еще и машина сигналит, резко затормозив перед пешеходным переходом. Алёне хочется послать нерадивого водителя, но она лишь одаривает того презрительным взглядом.

— Ты на улице? Шумно просто.

— Да, я вышла в аптеку, — наконец подыскивается подходящая, пускай и незамысловатая ложь. — Голова болит просто ужасно. Ты не обидишься, если мы не сможем созвониться?

— Нисколько, — тут же подхватывает Лета. — Я смогу еще какое-то время поскучать по звуку твоего голоса, если ты пообещаешь отдохнуть. Идет?

Она что же, флиртует с ней?

— Ага, — несколько смущенно отзывается Алёна. — Была рада тебя услышать.

— И я тебя, Алёна. Поправляйся.

Хорошо, что Лета сбрасывает первой, потому что Алёна садится на одну из деревянных лавочек и все еще пытается осмыслить произошедший разговор. Лета с ней флиртует. Не просто дружелюбно интересуется, как у нее дела, а прямым текстом говорит, что соскучилась. И это… Это не то чтобы что-то грандиозное, это может ничего и не значить, но у нее за грудиной щемит от мысли, что девушка, которая ей нравится, девушка, которой очевидно нравится она, может быть причастна к пропаже Агаты.

Все становится слишком запутанно.

Ей бы выпутаться, но пока ощущения такие, что она блуждает одна по лесу, а болотник дышит ей в затылок. Точно не самое приятное, если коротко.

Алёна тяжело выдыхает, откидывается на спинку лавки и засовывает телефон обратно в карман куртки, предварительно включив музыку.

Она могла бы — и, наверное, все еще может — не врать Лете о своем самочувствии. Не то чтобы ей не