Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

рулем». На Макара в присутствии постороннего он не давил. И Макар… Он поднес бокал к губам, вдохнул аромат дыма, солода, глотнул. «Макаллан» двадцатилетней выдержки щекотал его вкус и обоняние. Макар медленно, с наслаждением осушил бокал. Иван Матвеев наполнил его вновь. Клавдий Мамонтов отвернулся.

— Ваш брат приобрел дом у Акакиевой, соседки, — заметил он, пытаясь отвлечь Макара от выпивки. — Вдруг вы вспомнили какие-либо детали из их соседских отношений? Они общались после сделки купли-продажи хоть как-то между собой?

— Я пытался вспомнить. Дима с той пожилой теткой практически не контактировал. Он ее недолюбливал: она сначала заломила за дом несусветную цену и отказывалась сбавлять. Они едва не бросили гешефт. Но Диме очень понравилось само место на Москве-реке. И он готовился уступить. Однако вмешались застройщики-компаньоны, заинтересованные в быстрой продаже, и соседка сама скинула почти треть цены. При мне Дима иронично называл ее Мадам…

— Товарищ Мадам? — переспросил Клавдий.

— Мадам Копейкина, намекая на ее патологическую жадность. Он при мне упоминал ее воспитанницу, точнее, дочку ее домработницы, говорил — весьма красивая девушка. Но по характеру сущая анархистка. Тем более прискорбно: в общем-то презирая соседку, Дима, по вашей версии, оказался очевидцем преступления и, наверное, из благородства, пытался за нее заступиться, а с ним столь бесчеловечно расправились.

И Матвеев долил остатки «Макаллана» в бокалы Макара и свой.

С трех бокалов Макара развезло в машине. Он сидел рядом с Клавдием, беспечно бросив чемодан с «капиталом» назад, на пассажирское сиденье.

— Деньги сейчас отвезем домой, ты их положишь в сейф, — решил Клавдий.

— К черту деньги, мы спасаем Машу! Бэтмен ты, я — Робин, нет, ты — Джорах Мормонт, а я — Джейми Ланистер, — Макар пьяно уперся. — А насчет навара, помнится, слыхал я в Кембридже афоризм: «Никакая служба не приносит такого дохода, как торговля». Вроде в яблочко, да? — он кивнул на чемодан. — Но, принимая во внимание капитал, нажитый моим отцом на госслужбе, и богатства Товарища Мадам, свалившиеся на нее словно с небес, то… Все наоборот. Но истина… О, истина… Она где-то рядом. Или же in vino veritas[23].

— Дом Дмитрия достанется по наследству Ивану, — констатировал Клавдий, прибавляя скорость до ста двадцати. Им было необходимо достичь дома на озере скорейшим образом, запереть капитал в сейф и… Дальнейший план действий он пока себе не представлял. — Со сделки Иван получил выгоды даже больше тебя. Раньше они с братцем поделили бы капитал. А теперь он весь достанется Ивану.

— Ты… хочешь сказать… — Макар запинался, явно грезя о другом. И Клавдий знал о чем: узелок развязался. Макар прикидывает, где бы достать еще выпивон.

— Их сливной офисный бачок, то есть «Серсея» пророчила скорый неминуемый крах фирме. Но она ошиблась. С их фирмой, кажется, все в порядке, судя по факту, что шесть люксовых тачек ушли всего за шесть часов. Я имею в виду — на кону изначально маячили очень большие бабки, Макар. Братья вскладчину собирали инвестиции.

— Дмитрий уверял меня: они с братом вкладывают деньги фирмы. Общие.

— А возможно, было иначе. Из собственных средств каждый отстегнул. Складчина. А совокупный доход достался лишь одному брату. Очень большие деньги на кону. А мы с тобой этот факт изначально не взяли в расчет.

Глава 19. В чаще

Дома Макар достал из чемодана пачки денег, отдал Клавдию его долю. Клавдий подумал: «Есть чем теперь мне оплатить все наши расходы по Машиному делу и гонорар Лейберману». Он желал все сделать лично, хотя знал — Макар настоит на участии, он не откажется от своих прежних обещаний. А Маша… ее слова Лейберману о неприятии помощи со стороны его, Клавдия… Ну, она просто никогда не узнает. Макар и Вениамин сохранят тайну.

— Спрячь пока остальное в сейф, — попросил Клавдий, забирая деньги на текущие расходы.

— Клава, как на твой взгляд: Иван словно намеренно от нас откупался, нет? — произнес Макар, набирая код на панели сейфа.

— Ты сам убеждал меня, что он не знает о нашем разговоре с сынком и его сожительницей.

— А шестое чувство? — Макар усмехнулся. — Разве потенциальные убийцы им обделены?

Раздался звонок мобильного Макара. Объявился Вениамин Лейберман по видеосвязи. И они наперебой поведали ему последние новости насчет семейства Матвеевых.

— Улет, — констатировал Вениамин. — Славно вы потрудились по этой версии. Все польза, хотя пока неясно какая. Кроме, конечно, бабла, отстегнутого вам фигурантом.

— Лично у меня по поводу денег возникла одна идея, — объявил Макар. — Но я вам ее озвучу, когда Маша окажется на свободе.

— До ее свободы пока далеко, — вздохнул Вениамин. — У меня новости совсем хилые, братаны. Мой помощник с утра пашет на небезызвестном вам рынке «Садовод». Изыскивает работяг, ликвидировавших часть забора у Акакиевой накануне ее убийства.

— Дохлый номер, — ответил Клавдий. — Мы уже пытались их найти. Киргизы улетели на Иссык-Куль.

— Мой помощник та еще ищейка, он отработает «Садовод» досконально, — возразил Вениамин. — Старый барбос — силовик с мертвой хваткой. Он стоит каждого рубля жалованья, уплаченного ему мной. Если он потерпит фиаско на рынке, мы «Садовод» вычеркиваем, но вдруг отыщет тех мигрантов? Поймите, пусть они и не убийцы-грабители, но независимые, непредвзятые свидетели событий, происшедших в коттеджном поселке накануне смерти двух владельцев домов по соседству. Их показания мне — защитнику — необходимы.

После разговора с Лейберманом Клавдий осознал: они все трое на перепутье. Вениамин тоже завис в неопределенности. Семьдесят два часа дополнительного срока предварительного задержания Маши скоро истекут. А дальше? У них с Макаром сейчас нет плана. Блеск в глазах Макара свидетельствует о его тяжелой внутренней борьбе с жаждой напиться. Макар вот-вот слетит с катушек. А он, Клавдий…

Он ринулся наверх по лестнице в художественную мастерскую Августы. Его стремление увидеть новые рисунки девочки превращалось уже в некий idefix. Зачем лукавить? Оказавшись в сложнейшей ситуации, он мысленно и с великой надеждой обращался к прошлому опыту их расследований с Макаром и полковником Гущиным, когда рисунки маленькой немой Августы становились… Чем? Предвестниками неких событий? Руководством для него, Клавдия, к действию? Заглянуть в рисунок — словно в замутненное зеркало, отражающее… Что? Грядущее? Или настоящее, но существующее в параллельной реальности? Но разве сейчас их реальности с истинным убийцей не параллельны? Он, этот человек, — не призрак. Он существует. Именно его видел в железнодорожном тупике свидетель Петрыкин в ту дождливую роковую ночь. И он, убийца, разминулся тогда с Машей. Счет-то шел на минуты…

Августа сидела вместе с сестрой в классной, после обеда и прогулки у Лидочки начался урок французского с ее педагогами. Августа, по обыкновению, присутствовала.

Клавдий осмотрел стол — ничего, лишь мелки, краски,