Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

Поле закончилось, они влетели на опушку леса. И солнце зашло. Сумерки окутали чащу. Они брели по лесу, прислушиваясь к его звукам: птицы щебетали в кронах, укладываясь спать. В листве шелестел вечерний ветер. Треснула ветка…

— Туда! — указал направление Клавдий. Треск мог не иметь отношения к Толику, но лучше выбрать направление, чем блуждать во мгле надвигающейся ночи.

И внезапно они услышали странный звук.

Вой.

Словно взвыл коротко и тонко шакал. Но откуда шакалы в подмосковном лесу? Или то была бродячая собака? А затем…

Послышалось еще нечто более странное.

Будто кудахтанье…

Смех…

Леший в лесу давился хохотом на адский манер…

Они замерли, пытаясь определить, откуда доносятся звуки. Захлопала крыльями вспугнутая птица. Сорока застрекотала, предупреждая лес о врагах.

И вновь хохот лешего, переходящий в тонкий вой на одной ноте… нет, в песню!

Клавдий и Макар медленно двинулись вперед, стараясь не выдать себя.

— Красиво… красиво, красиво… ярко блестит… звездочка белая… никому тебя не отдам…

Густой подлесок среди вековых стволов. И в подлеске — прогалина. В сумерках опять мелькнуло яркое пятно. Клетчатая рубашка Толика Защелкина. Он стоял на коленях у старой сосны, под корнями которой образовалась неглубокая яма. Рядом — разбросанные завядшие ветки, целая охапка. Макар впоследствии понял — то была крыша, маскировка тайника.

Толик наклонился, извлек из ямы… длинное жемчужное ожерелье из крупных бусин. Начал крутить его на пальце словно обруч, радостно, возбужденно кудахча тем самым пугающим слух смехом лешего. Затем намотал нитку жемчуга себе на кисть, поднес к глазам, любуясь. Его полное нескладное тело колыхалось. Он вновь наклонился над ямой, пошарил и вытащил нечто, зажатое в кулаке.

Сразу два жемчужных браслета. И еще одну нить жемчужных бус — покороче. Он начал подбрасывать украшения на ладони, бусы шлепнулись на хвою. Последние закатные лучи окрасили крупный жемчуг в красный цвет. На секунду Макару показалось, что жемчужины словно окрашены кровью.

— Красиво… ярко блестит… мое… мое… А ее мы убьем… мы убьем… и опять и опять, мы убьем…

— Клава, это же жемчуг Акакиевой! — ахнул шепотом Макар. — Когда мы в доме осматривали вскрытый сейф, я заметил вокруг на полу опустошенные коробки от «Микимото».

Клавдий вышел из укрытия и громко свистнул.

Толик медленно обернулся всем своим неуклюжим телом на свист. На лице его при виде Клавдия и Макара, появившегося следом, расплылась улыбка.

— Толик, твои игрушки? — спросил Клавдий хрипло, взволнованно, но дружелюбно, медленно приближаясь к юному великану. Главное — не спугнуть его…

А Макар… Дыхание его пресеклось. Он понял: они у самого невероятного поворота в этом странном кровавом деле, затянувшем горничную Машу в свою смертельную воронку, от коего будет зависеть многое, если не все.

— Кра-со-та? — Толик выдал по слогам и по-птичьи повернул голову набок, кося глазом на Клавдия и Макара, вытягивая вперед мощную длань с жемчужным ожерельем, намотанным на кисть.

— Шикарно! — Клавдий кивнул. — А где ты их взял?

Толик широко улыбался. Счастливый и довольный.

— В доме, где ты работал садовником? Траву стриг на газоне? — продолжал Клавдий. — Без спроса?

В ответ — счастливая гордая улыбка Толика.

— Но она же… тетя Тося… не разрешала тебе брать свои цацки. — Клавдий подошел к Толику вплотную, прикидывая, как ему с одной рукой совершить захват великана-безумца, если тот начнет сопротивляться…

— Не-а, нет, нет, — Толик затряс головой.

— Без спросу взял? — удивился Клавдий. — Но она же… тогда ночью на шум спустилась сверху на своем подъемнике-лифте и…

— Мы ее убьем… убьем… мы ее убили…

— Вы ее убили? — не выдержал Макар. — Ты и… кто?!

Толик вздрогнул. Улыбка сползла с его губ. Он начал медленно подниматься, распрямляться — мощный, здоровый, обмотанный жемчугами.

— Ты и Лелик? Вы с сестрой?! — Макар тоже двинулся к нему.

И Толик отпрянул от ямы. Выражение одутловатого бледного лица его разом изменилось. Он ощерил зубы: не улыбка — оскал.

— Отвечай! — властно повысил голос Макар. — Вы ее грохнули вместе с сестрой? И ограбили? Значит, это вы?!

Слово «сестра» подействовало на Толика словно удар хлыстом. Макар впоследствии понял: парень слепо защищал сестру. С виду неповоротливый Толик с медвежьей ловкостью и яростью набросился на Макара, ударом увесистого кулака в грудь сбил его с ног. Навалился и обеими руками сжал голову, выкручивая, ломая шею в припадке не безумия, нет, а яростного торжества…

Клавдий схватил парня за пояс брюк и шиворот, отдирая от Макара, рванул. Но Толик все равно не отпускал своего врага. В глазах Макара потемнело. Силища у парня чудовищная — он либо раздавил бы Макару череп, либо сломал шею, но… Клавдий ударом по голове оглушил его.

Толик обмяк и свалился в сторону. Макар сел. Перед глазами его плыли круги. Он тер шею и виски обеими ладонями.

— Ты в порядке? — Клавдий подал ему руку, помогая встать.

— Нормально. Но безмозглый увалень меня чуть не прикончил. — Макар оглядывал распростертого на земле Толика в жемчугах.

— Дай свой ремень, я ему руки пока свяжу. Нам его переть отсюда до опушки на себе, потом тачку подгоним через поле. — Клавдий забрал у Макара его щегольской ремень и стянул Толику запястья, предварительно сдвинув намотанное на кисть ожерелье Акакиевой выше ремня — к локтю. Он не собирался лишать его украшений. Напротив, достал мобильный и начал снимать оглушенного Толика в жемчугах на камеру и фотографировать.

— Это они убили и ограбили старуху-чиновницу, — прошептал Макар. — Ближний круг.

— Подождем реакции его дражайшей сестрицы. У нас ее номер. Я ей пошлю фотки братца. — Клавдий наклонился над тайником. — Ты только глянь, Макар…

Макар на нетвердых еще ногах, ощущая в шее и в черепе боль, приблизился к тайнику под корнями сосны. Увидел еще две нитки жемчужных бус и жемчужные серьги вперемешку с глиной и хвоей. Он достал одну серьгу, обернув руку сорванным в траве лопухом.

— Жемчуг «Микимото», — объявил Макар, определив клеймо на золоте. В отличие от Клавдия, он отлично разбирался в ювелирных изделиях. — Акакиева приобретала для себя самый-самый…

— Цимес? — хмыкнул Клавдий.

— Тяжелый люкс. — Макар бросил серьгу в яму. — Все заснял?

— Да, теперь маскируем его тайник. — Клавдий начал укладывать сорванные ветки на корни сосны.

Толика в его беспамятстве они за руки за ноги дотащили до опушки. Клавдий остался его сторожить. А Макар помчался за машиной, подогнал ее к лесу. Уже почти совсем стемнело. Но они даже фары на опушке не включали. Запихали Толика на заднее сиденье. Клавдий, не надеясь на ремень, — его и порвать с такой силищей можно, — нашел в