Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

фломастеры да белые листы ватмана и картон. Но на мольберте Августы — картина маслом. Вновь абстракция в зеленых, изумрудных, коричневых, черных, бордовых и болотных тонах. Причудливое переплетение линий — будто веток, стволов, покрытых корой, зелени листьев, узловатых корней, травы. Фантастический, изощренный летний узор-орнамент. Клавдий глянул в окно на парк поместья. Столетние липы и березы, зелень крон, трава, кусты… Августа нарисовала домашний пейзаж.

Не существует в этом деле подсказок.

Клавдий покинул мастерскую и спустился в гостиную. Макар находился там. Стоя спиной к дверям, он глубоко засунул руку в дыру в кирпичной лофтовой стене у камина, некогда пробитую кулаком Циклопа, бывшего охранника семьи, сраженного любовью к Нимфе[24]. Макар осторожно извлек из дыры бутылку виски. Самый известный домашний тайник Макара — дыра! Он ее категорически отказывался заделывать, ссылаясь на воспоминания о прошлом. Клавдий регулярно проверял дыру на наличие спрятанных бутылок, но, занятый расследованием обстоятельств смерти Дмитрия Матвеева, оплошал, забыл о своих прямых обязанностях, не осмотрел тайник. И Макар воспользовался его промахом. Он откупорил бутылку и припал к ней.

— Хочешь опять ужраться в дымину, когда Маша в тюрьме? — грубо, громко бросил Клавдий. Он вскипел.

Макар обернулся со смущенным, вороватым выражением лица.

— Дай сюда бутылку! — Клавдий шагнул к нему, протянул руку.

— Не командуй мной! — Макар, подобно всем запойным алкоголикам, готовился защищать спиртное силой.

— Отдай мне бутылку.

— Пошел ты! — Макар вновь глотнул из горла.

Драться в гостиной с другом в кровь из-за паршивого виски?!

— Не пей. Пожалуйста! — тихо попросил Клавдий, сбавляя тон и гонор. — Не бросай меня сейчас одного, Макар. Оторвешься в запой, а я… я без тебя один не справлюсь. Я, идиот, Машу фактически погубил уже…

— Ты ее не погубил, — заверил его Макар и… всучил ему бутылку.

Клавдий шарахнул «пузырь» о кирпичную стену. Вдребезги! У камина на плитке пола — лужа и осколки. Клавдий молча отправился за ручным пылесосом в холл, достал его из стенного шкафа. Прежде бы на шум-грохот прибежала сердобольная Маша в переднике и включила бы свой пылесос, подобно Фрекен Бок из мультфильма. А сейчас слуг нет.

Макар молча наблюдал за другом, тщательно убиравшим пылесосом осколки. Дети бегают по гостиной порой босыми, Сашхен вообще часто елозит по полу на пятой точке, когда устает ходить, — они могут пораниться.

— Не стоит отчаиваться, — не совсем трезвым тоном объявил Макар. Виски уже плескалось в нем — алкоголике со стажем. — Используем любой шанс продвинуться хоть чуть-чуть в наших поисках настоящего убийцы.

— Не вижу сейчас ни малейшего шанса. — Клавдий выключил пылесос.

— Защелкины! — Макар поднял вверх указательный палец. — Домработница Яна и ее семейство. Мы кое-что у них узнали тогда, но не все.

— О чем ты? — Клавдий, собиравшийся вернуть пылесос на место, остановился в дверях.

— Куда звал нас больной паренек Толик тогда? Он нас манил за собой. Но юная амазонка на скутере спутала нам карты.

— Хочешь отправиться в Мокрое сейчас, вечером?

— Почему бы и нет? Дойдем до логического конца по той ниточке с Толиком.

— Он больной на голову, — хмыкнул Клавдий. — Он уж и забыл про свой финт.

— Мокрое недалеко от дома Акакиевой и Матвеева, всего несколько километров. Парень ведь не сидит дома безвылазно. Он мог бродить по окрестностям. Я смотрел карту местности. Обычно ты у нас мастак по планам и картам, Клава, но… мне тоже любопытно стало. — Макар достал мобильный, открыл приложение «Карты». — Деревеньку Мокрое и поселок на реке разделяет лес, — он показал на экране мобильного.

Клавдий увидел большой зеленый квадрат, начинающийся у Москвы-реки, по другую его сторону располагалось Мокрое. Вспомнил он их прогулку по проселку, когда Толик скрылся на опушке. Выходит, опушка этого лесного массива…

— Мамаша не позволит нам допросить Толика, она в прошлый раз ясно дала понять, — возразил он.

— А нам… тебе разве нужно ее разрешение? — хмыкнул Макар.

— Сестрица его… Лелик… она тоже нам не обрадуется.

— Она нам в прошлый раз путь преградила к лесу. Не пустила нас за Толиком, — вспомнил Макар. — Но она же фрилансер, часто даже дома не ночует, может, нам сейчас повезет с ее отсутствием? Вдруг больной паренек что-то видел в лесу?

— Ночью? Убийцу? Но железнодорожный тупик совершенно в другой стороне от леса. Он у станции Бронницы.

— Допустим, Толик заметил нечто не в ту ночь, а позже, — Макар импровизировал. — «БМВ» Матвеева до сих пор полицией не найдено. Нет лучшего места спрятать тачку, находящуюся в розыске, чем дремучая чаща.

— По лесу еще надо проехать, — вновь возразил Клавдий. — Дмитрий Матвеев имел не внедорожник, а автомобиль бизнес-класса.

— Короче, мы в Мокрое или нет? — пьяно, решительно спросил Макар. — Перехватим закусить сейчас и…

— Скатаем, — кивнул Клавдий: вояж к Толику-психу отвлечет Макара от мыслей о выпивке. Уже немалое дело на данный безрадостный момент.

До Мокрого добрались на закате. Солнце медленно опускалось в лес, превращая обычный дачный подмосковный бор в темную зловещую чащу. Клавдий сделал круг почета у покинутой жителями деревушки и остановился за околицей, у заброшенной избушки в три окна. Спрятавшись за баней, они наблюдали за дачей Яны Защелкиной и ее семейства. Экспромтом сложился план — попытаться выманить Толика на улицу, увести подальше, к лесу, и осторожно, деликатно растормошить, разговорить его, делая скидку на болезнь психики. Но Толик во дворе не мелькал. Клавдий прихватил с собой бинокль, а дальнозоркий Макар и без него видел все отлично: дачка и участок словно на ладони. Но ни домработницы Яны, ни ее детей. Дом вроде необитаем.

— Дойдем до опушки леса, туда, где скрылся пацан в прошлый раз. Поищем в лесу сами… — предложил Макар.

— Авто Матвеева? — спросил Клавдий.

— Не знаю. Возможно, нечто другое. Толик ведь нас тогда звал за собой. Он нам махал, и неоднократно. Указывал путь.

Они выбрались с заброшенного участка все в репьях, ужаленные гигантской крапивой, и медленно побрели по проселку к лесу.

— Дорога одна, не заблудимся, — ободрил друга Макар.

Лес чернел впереди стеной. Солнце уже почти зашло. Багряный край солнечного диска висел над самыми верхушками сосен и елок.

И внезапно…

Макару померещилось на фоне лесной стены что-то мелькнуло — яркое.

— Там! Клава! — он указал на опушку.

Клавдий прильнул к биноклю. Среди стволов возникло, пропало, снова появилось красное пятно…

— Рубашка в красную клетку. Макар, он! Толик и в прошлый раз ее нацепил поверх майки!

— Он в лесу? — Макар напряг зрение, но уже никого не увидел.

— Скрылся за деревьями. Айда за ним!

Они сорвались с места и ринулись к лесу. Но до опушки — добрый километр через неубранное поле кормовой свеклы. Они