Лекарство против шока - Владимир Григорьевич Колычев

— Я этого не говорил!

— Говоришь! — гневно нахмурился генерал.

— Ну, тогда Маша на кону стояла… А сейчас? Сейчас тебе что нужно? Приезжаешь ко мне, смотришь, что-то ищешь… Что ты ищешь, Леня?

— Диск. С биткоинами.

Тысяча биткоинов — бешеные деньги по нынешним временам. Ролан догадывался, что Косов мог знать о существовании диска, от Маши, например. Но все равно брови полезли на лоб от удивления.

— Это мой диск, Валя мне должен был его отдать.

— А отдал мне, — покачал головой Ролан.

— Я должен исправить это недоразумение, — одержимо смотрел на него. Косов.

— Ты уже пытался. В поезде.

— Ты точно псих, Ролаша, если так думаешь… Да, искал диск после того, как ты пропал. Тебя нашел, а диск нет. В Рябинку да, ездил, но ты точно ничего не помнил, а возвращать я тебя не хотел.

— Но вернул же.

— Не мог не вернуть. После того, как ты себя вспомнил. Да и диск я так и не нашел. Вдруг ты покажешь, думал… Ты же искал диск?

— Искал. Но не нашел.

— Где искал?

— Да везде.

— А в Святках искал?

— Да как-то не подумал. Да и не до того было, то одно, то другое.

— Ну да, какая-то штука биткоинов, чего заморачиваться? — съязвил Косов.

— Как диск в Святках мог оказаться? Я к бабушке ездил, диск с собой точно не брал.

Диск могли привезти родители, вместе с ненужными книгами и прочим хламом. Ролан вспомнил про коробки на шкафах, кстати, Лиза разобралась с ними, разложила вещи по местам.

— А вдруг ты бы сказал, что это, прежде всего, в твоих интересах. Профукаешь же все, на баб спустишь. А так дочери твоей все останется. Все! Твоей дочери!

Косов явно помешался на биткоинах, в глазах безумный блеск, от волнения пересохли губы. И на Ролана он смотрел чуть ли не умоляюще, мать родную за диск готов был продать.

— Не искал я в Святках ничего. В Святках я работал.

— С Лизой?

— Лиза — часть работы.

— Может, она что-то нашла?

— Лиза?

Ролан вспомнил, как Лиза встретила его вчера. Отдраила квартиру, оставалось совсем чуть-чуть, когда она остановилась. Задалась вопросом, а зачем ей это нужно, и остановилась. Или этот вопрос всего лишь повод, чтобы остановиться. Что там на диске, непонятно, только пароль прописан, больше ничего. А пароль длинный, своеобразный, кто разбирается, тот поймет. Возможно, Лиза догадалась. Потому и впала в прострацию.

— Не знаю. Но она вчера коробки с книгами распаковывала, — в раздумье проговорил Ролан.

А ведь это мысль — купить Косова за биткоины. Дело он, конечно, не развалит, но Ролану нужна всего лишь возможность найти убийцу. А Косов может развязать ему руки, это в его силах.

— В книгах ничего нет.

— А ты смотрел? — засмеялся Ролан.

Ну, конечно, вот зачем он отправил их с Лизой в лес. Ему нужен был доступ в квартиру. Вроде бы столько времени прошло, Косов давно мог бы догадаться, где биткоины. И догадался. А Ролану даже в голову не пришло… И Лиза ему ничего не сказала. Если нашла диск, то прибрала его к рукам.

— Где диск? — напирал Косов.

— Возможно, у Лизы. Но она мне ничего не говорила, — ответил Ролан, а про себя подумал: «И я тебе ничего не сказал бы».

— Где ее вещи?

— Похититель ее с вещами увез. На санках… Усыпил и увез, там ледянка у крыльца стояла, с веревкой. Следы заносит, еще немного, и совсем заметет.

— Может, спрятала где? — залихорадило Леню.

— Ты не понял, если она сумку забрала, значит, она как-то вовлечена в это дело. Значит, она заранее знала про диск. За ним и охотилась, а я не понял.

— Охотилась?

— Может, по твоему заданию?

— Если бы!

— Значит, с Валушиным сговорилась… Ты говорил ему про диск?

— Я?! Валушину?! Совсем с дуба рухнул!

— И еще кто-то про диск знал. Убил Валушина и похитил Чепелеву. Вместе с диском… Или ты серьезно на меня думаешь?

— Кто это может быть?

— Узнаем. Когда найдем.

— Как его найти?

— Я же сказал, по следу нужно идти… Хотя уже поздно.

Увы, но Ролан не оговорился, поздно уже идти по следу преступника. Время бездарно упущено.

— Кто пойдет? Ты задержан!

— Ну, значит, уплыли твои биткоины.

— Мои биткоины! — встрепенулся Косов. — Ты сам сказал, мои биткоины!

— Сейчас это Лизины биткоины. Если похититель их не отобрал.

— А он может!

— А он может! — чуть изменив интонацию, повторил Ролан.

— Кто это может быть?

— Будем искать или толочь воду в ступе?

— Берешь Михайлова, и давай по следу!.. — Косова внутренне передернуло, это он переключился — с одной глупой мысли на другую такую же. Нижняя челюсть опустилась, лицо обрело тупое выражение. — Отставить! Михайлов берет тебя!.. Не надо ничего! Дождемся группу и перекроем дороги!

Леня полез в карман за телефоном, а Ролан, пользуясь моментом, открыл дверь, отделяющую одну половину дома от другой. Косов ничего не сказал, неужели он не понимает, что Ролан может покинуть дом через соседний номер? Или голова у него сейчас не варит, или он не знает, что за дверь открыл Ролан.

А дверь открыта, значит, преступник действительно находился на другой половине дома. И не зря Ролан подпирал дверь шваброй, которую выдернул охранник Валушина.

Дверь Ролан открывал голой рукой, вряд ли на рукоятке остались следы пальцев преступника. Вот на другой «пальчики» вполне могли отпечататься. Дверь за собой Ролан закрывать не стал.

В номере убрано, полы блестят, все вещи на местах, дрова в камине сложены горкой, незваный гость огонь не разводил. И предметы не переставлял, как это в свое время делал Кукушкин. Ролан искал и не находил следов его присутствия, но кто-то же открывал межевую дверь.

Он обошел дом — ничего, даже следов ног нигде не видно. Прибор нужен для изъятия пылевых следов, но группа где-то далеко. И с «пальчиками» будет сложно, если найдутся какие-то, как определить, чьи они? Сколько гостей перебывало в номере за новогодние каникулы. А горничные протирали только полы, да унитаз начистили, лента бумажная к раковине прикреплена: «Продезинфицировано». А над унитазом табличка: «Туалетную бумагу, средства личной гигиены и посторонние предметы бросать запрещается».

И уборщицы очищали корзины от мусора. Бачок под раковиной из стали, крышка закрыта, пакет черный пластиковый под нее. Пустой пакет, нет ничего под крышкой. И с унитазом вроде бы все в порядке. Но вода в нем стоит выше уровня выпуска. И цвет розовый, как будто в нее подмешали кровь. Ролан еще раз прошелся взглядом по табличке над унитазом: «Запрещено бросать посторонние