Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская

Наступило утро понедельника, и время потекло со своей обычной скоростью, то уподобляясь улитке на склоне Фудзи, то бегущей собаке, напуганной фейерверками в соседнем дворе.

Первым делом я написала запросы в епархиальные архивы, Тверской, Новоторжский и на всякий случай Вышневолоцкий, ведь во второй половине восемнадцатого века Выдропужск и окрестности именно им принадлежали. В то, что архивные работники проявят добродетель быстрого ответа на запрос, я не верила. Вообще вся история с последним проектом Чевакинского стала мне казаться какой-то… выдуманной. Книжной, киношной, насквозь ненастоящей.

С другой стороны, аванс-то был настоящий?

Аванс? А я его видела? Разговоры слышала, что да, то да, а на счету по-прежнему последняя зарплата, и всё. Ладно, дело надо довести до конца, а там… там посмотрим. Потихоньку меня побирает чёрт принять тётушкино предложение и уехать к ней на раскопки. Кем? Да хоть поварихой, хоть кем. Уж если менять обстановку, так радикально.

Тут прискакал Лёлик, как всегда, с опозданием, и направление моих мыслей изменилось. Я ж хотела поспрашивать у гугла, где именно используют словечко «паут» вместо овод. Гугл не подвёл, ответил быстро и подробно: в Красноярской области, а также Иркутской, Томской… Получается, что как минимум Вероника и Наталья Геннадьевна были из одного региона. Я понимаю, что Сибирь большая! Но это уже дело майора Алябьева, проверить, а не жили ли когда-то по соседству эти две дамы.

В дверь заглянул босс, оглядел нас обоих и сказал мне:

– Алёна, зайди.

– А я не нужен? – тут же спросил Лёлик.

– А тебе я задание дал? Вот и работай, ищи, что сказали.

Задание? Тоже интересно. Раньше Артур Давидович всегда обсуждал со мной полученные запросы, методику и места поиска. Ну, или с нами обоими, тоже бывало. А теперь, значит, напарник вырос из коротких штанишек и получает персональный заказ. Что-то происходит в датском королевстве, только вот что?

Босс кивнул мне на кресло напротив.

– Садись. Значит, так: Козлятников предложил поучаствовать в одном совместном деле…

По словам Балаяна, пришедший от старого недруга запрос не таил в себе подводных камней: из некоего большого и ценного собрания пропало несколько очень, очень дорогих книг. Более того, по словам владельца две самых редкостных раритета были подменены подделками. Нам предлагалось найти замену пропавшим сокровищам. Козлятников, объективно понимая, что такая задача ему не по зубам, перешагнул через давнюю неприязнь и пришёл к нам с трубкой мира.

Отлично всё звучит, почему я слышу фальшивую ноту?

Ну, во-первых, подделка… Я уже говорила, кажется, что книги подделывать сложно, трудоёмко и дорого, а на выходе главным образом пшик. Ну вот, например, в этом списке – «Кобзарь» Тараса Шевченко, изданный в 1840 году типографией Фишера. Первая книга Тараса Григорьевича, вышедшая в свет. Тираж был невелик, а после высочайшего указа 1847 года об изъятии и запрете книги найденные экземпляры стали уничтожать. Сейчас известно меньше десятка сохранившихся «Кобзарей» этого издания, и я точно знаю, что на аукционе в 2016 году книга была продана в пять раз дороже эстимейта, за одиннадцать миллионов рублей.

Имеет смысл подделывать, скажете?

Но, во-первых, технические сложности: бумага, типографская краска, шрифт, потёртости переплёта, «лисьи пятна». А на пропавшем экземпляре были ещё пометки одного из владельцев тогдашними «орешковыми» чернилами, значит, нужно восстанавливать ещё и эти чернила, и почерк…

Во-вторых, а кто будет это всё делать? Лично я не знаю ни одного мастера, способного достоверно воспроизвести такое издание, это всё равно что деньги напечатать, только, на мой взгляд, сложнее.

Ну и последнее: обстоятельства. Понятно, что подделывали конкретный экземпляр книги под заказ, значит, заказчик имел возможность держать в руках эту самую книгу, и достаточно долго, чтобы рассмотреть все подробности износа. Значит, владелец хорошо с ним знаком?

– Мы должны искать вора? – озвучила я главное, что меня волновало.

Потому что ещё одной детективной истории на рабочем месте я не вынесу!

– Нет, – мотнул головой Балаян. – Только книги. Эти или аналогичные экземпляры.

– Работа на века… Тот же «Кобзарь» не отыскать, если он не появился на аукционе, а коли он будет в продаже, так ограбленный и сам сможет его купить.

– Алёна, – ответствовал босс с терпением, за которое мне захотелось его стукнуть. – Там кроме Шевченко и «Бесов» тридцать пятого года, ещё два десятка наименований. Менее редкие и не такие дорогие. Ищем их.

– Выкупаем?

– Только сообщаем о местонахождении и владельце.

– Отлично. Тогда я готова.

Балаян неприятно улыбнулся.

– А я тебя и не спрашивал, готова ли ты. Иди, работай. По «Чевакинскому есть что сказать?

Сказать мне было что, и много, но я привычно промолчала.

Ну что ж, сказано работать – так и сделаем. Работа есть всегда. Где тут список, пройдёмся по нему ещё раз…

Через полчаса перечень из семи книг украсился пометками и значками; например, я была уверена, что «Старый и новый балет» Левинсона, изданный в 1919 году, есть у нас в хранилище, той самой комнате-хьюмидоре. А «Азбука» с иллюстрациями Владимира Лебедева, издания 1925 года, помнится, упоминалась в каталоге предстоящего аукциона Литфонда. И не думаю, чтобы это был том из той самой обворованной коллекции, потому что список лотов был опубликован месяца полтора назад. Да и кто сунется с уворованной книгой на открытый аукцион, который посещают все интересующиеся букинистикой?

В общем, до обеда я работала, не поднимая головы. А когда оторвалась от компьютера и огляделась, то обнаружила, что напарник мой отсутствует, и когда вышел, непонятно, тихо так проскользнул; что в почте у меня три новых письма, и одно из них от архива вышневолоцкой епархии; и наконец, что на обеззвученном телефоне три пропущенных вызова, от тётушки, от подруги Маши Каменецкой и с неизвестного номера.

Ну, с первыми двумя всё просто: Машке напишу, что перезвоню вечером, а тётушке наберу прямо сейчас. Что же до неизвестного номера… Я могу ответить на такой звонок, но не стану звонить. Кому надо, тот сам постарается.

Сказано – сделано. Тётушка просто попросила меня не задерживаться, что я и пообещала с лёгким сердцем.

Письмо от архива, увы, всего лишь подтверждало получение запроса. Да и странно было бы, если бы они вот так, в течение часа ответили. Но всё равно, спасибо, милые люди, ваши коллеги из двух других епархий и этого не сделали.

А теперь обедать.

То, что в соседнем кафе я увидела Наталью Геннадьевну, нисколько меня не удивило: мы все сюда обычно и ходим. Она помахала мне рукой, мол, присоединяйся, и я не стала отказываться. Попросила