Стеклянная шестерёнка - Акили

Вильямсон и Эдельхейт получили приглашение на опознание преступников. Этого оказалось легко добиться, после того как Вильямсон в свойственной ему манере закатил скандал о попытке ограбления лично себя. Когда их вели в подвал к камерам, Вильямсон заметно нервничал. Он сжал в кулаке трость и шёл нарочито медленно.

Что, если Мэн Браун среди грабителей? Как много он скажет? Сколько правды окажется в его словах? Что он сделает, когда увидит лицо Вильямсона…

– …стер Вильямсон.

Вильямсон встрепенулся и только теперь понял, что остановился посреди тюремного коридора. Эдельхейт с любопытством косился на него и звал.

– Что? Я вас слушаю.

– Я вижу, что вам не очень хочется туда идти. Могу понять. Учитывая, что мы знаем о личности Призрака, вам может быть неприятно. Давайте вы подождёте здесь, а я поприсутствую на опознании.

– Так вы же не знаете, как он выглядит!

– Отнюдь. Я видел его мельком на рынке в день кражи вашего чемодана. А также нашёл в архивах выпуск газеты, где писали о свадьбе вашей дочери. Там был рисунок… А ещё фото с этой свадьбы висит у вас в кабинете на самом видном месте. Я знаю, как он выглядит.

– Если так, то… – растерялся Вильямсон.

– Подождите меня в паромобиле. Я вам обо всём сообщу.

Вильямсон облегчённо выдохнул и направился в обратную сторону, а Эдельхейт вошёл в просторную комнату. В центре за большим столом сидели полицейские и поприветствовали его кивками. Их уже предупредили о визите частного, как его теперь весь город называет, детектива. У дальней стены стояли четверо мужчин – неудачливые грабители.

Самым внушительным выглядел широкоплечий мужчина с тёмной щетиной и квадратной челюстью. На подбородке слева темнел свежий синяк. Второй грабитель имел высокий рост и угрюмый взгляд исподлобья. Он носил выцветший пиджак, который явно был ему мал. Третий имел сильные натруженные руки в мозолях, сломанный когда-то нос и отросшие лохмы волос. Четвёртый был самым худым, в пожелтевшей грязной рубахе, на которой виднелись пятна сажи.

И как ни посмотри, никто из них даже близко не похож на Мэнса Брауна.

– Должен заметить, что ваша затея довольно смелая. Вам действительно не повезло, – с улыбкой отозвался Эдельхейт. Грабители ответили ему тяжёлыми взглядами. – Однако мне всё же интересно, кто это придумал? Может быть, вы? Вы выглядите самым смышлёным, – обратился он к мужчине в грязной рубахе.

Грабитель только огрызнулся:

– А тебе на что знать?

– Хотел выразить ему своё восхищение. Ну так что? Есть он среди вас? Или моё восхищение останется без адресата?

– Можешь засунуть своё восхищение себе в задницу, – сплюнул грабитель.

– Там ему вряд ли место, – как ни в чём не бывало пожал плечами Эдельхейт. – Однако мой вопрос не праздный. Вы копали целенаправленно. Сорок ярдов. Под точным углом. Сверяли направление компасом? Рабочий со стройки такое не рассчитает, да и компасы не бесплатно в Гласстоне раздают. Кто автор затеи?

Грабители молчали, лишь коротко переглянулись.

В дело вмешался сержант:

– Тому, кто ответит на все вопросы, скосят срок. А кто будет молчать, получит по полной. Это я вам обещаю!

У грабителей забегали глаза, а на лицах отразилось множество эмоций. Не похожи они на тех, кто друг за друга горой. Раз их попытка быстро разбогатеть провалилась, то им наверняка захочется минимизировать ущерб от ареста.

– Один парень подсказал, – нехотя признался грабитель в пожелтевшей рубахе. – Увидел, как мы домушничаем, и сказал, что от нищих домов в грязном квартале толку нет. Другое дело банк. Предложил план за стакан джина.

– Какой-то незнакомец предложил вам ограбить самый охраняемый банк в стране и вы тут же согласились? – приподнял бровь Эдельхейт. – Потрясающая наивность.

– Он всё рассчитал! Казалось, и впрямь получится! Сказал даже, в какой ячейке может быть что-то ценное.

– Как интересно. И в какой же?

– Восьмой ряд, пятая слева.

– Ячейка Вильямсона? Ещё интересней. Он просил принести её содержимое?

– Ничего не просил. На расчётах мы расстались и встретиться не договаривались. А зачем? Что делать с планом, было нашим делом, не его.

– То есть он вас даже не заставлял вламываться в банк. Только ненавязчиво намекнул, как можно это сделать.

– Ну да!

– Интересно…

Дальнейшие расспросы не дали ничего нового. Эдельхейт покинул камеру опознания в задумчивости. Он даже забыл про присутствие Вильямсона, пока не увидел его паромобиль на улице. Пассажирская дверь открыта, а водитель курил в стороне. По-видимому, ему велели погулять и не приближаться к источнику разговора.

Вильямсон сидел на заднем сиденье, полный достоинства и воспитания, но руки то и дело теребили набалдашник трости. Эдельхейт готов был поспорить, что Вильямсону стоит больших трудов не смотреть в сторону полицейского участка и сохранять отстранённый вид. А потому Эдельхейт без церемоний сел в паромобиль и заговорил:

– У меня две новости, мистер Вильямсон. Хорошие они или плохие, судите сами.

– Да не тяните пружину! Говорите.

– Вашего Призрака среди грабителей нет. Они просто грабили банк. – Эдельхейт приметил, как Вильямсон облегчённо выдохнул, словно снял с плеч гору… или паровоз. – Однако… некто указал им на вашу банковскую ячейку как на нечто ценное. – Гипнотизирующий взгляд разноцветных глаз остановился на притихшем Вильямсоне. – А потому у меня вопрос, мистер Вильямсон: как Призрак мог узнать, которая ячейка ваша? Вы посещали банк со своим зятем?

Конечно, Вильямсон не посещал. Он хранил свои тайны и богатства от всех, и ни семья, ни дружба, ни общее дело не могли превысить ту отметку доверия, с которой Вильямсон мог бы позвать того человека в банк.

– Я всегда открываю ячейку один. И если только Призрак не стал настоящим призраком и не проник сквозь стены, чтобы за мной шпионить…

– Понятно. А что насчёт ключа? На них же обычно написаны номера ячеек. Где вы хранили свой? Стойте, дайте угадаю. В кабинете в том самом сейфе, который Призрак не так давно обчистил?

Вильямсон скрипнул зубами, и Эдельхейт понял, что попал в точку. Детектив ненадолго замолчал, обдумывая мысль, и неуверенно поглядывал на своего клиента. Взгляд Вильямсона явно говорил о нетерпении, а потому Эдельхейт решился:

– Есть… третья новость, которую я придержал бы до выяснения обстоятельств. Впрочем, доказательств у меня нет, и вряд ли они появятся, поэтому просто примите к сведению.

– Говорите же. Сегодня я готов ко всему! – храбрился Вильямсон.

– Так уж и ко всему? – глянул исподлобья Эдельхейт. – Предательства Стонбая и Смита вас подкосили, а ваше сердце не из металла, как у