Стеклянная шестерёнка - Акили

Джеймс на миг почувствовал обиду за то, что оказался не единственным другом и собутыльником Винса. А вдруг у него таких «Джеймсов» пруд пруди, и случись чего с одним в результате Винсовых авантюр, тот не сильно расстроится?

Винс заметил Джеймса и поднял указательный палец. Это означало, что Винс занят и надо подождать, а уж потом он угостит. Джеймс кивнул, стряхнул с себя мрачные мысли, как фабричную пыль, и принялся оглядываться по сторонам.

В пабе было душно, как в бане, хотя в это время года паровое отопление не включали. По всему залу витал хмельной туман. Мэгги несла четыре кружки в дальний угол, где молодые парни в клетчатых картузах громко смеялись и курили. Они скручивали губы трубочкой, а затем расширяли их до буквы «о», выпуская колечки дыма. За другим столом сидел клерк в очках и скромно попивал что-то крепкое, Джеймс тут его несколько раз видел. А вот светловолосого моряка в тельняшке видел впервые. У него на коленях сидела девица, которая, очевидно, пришла вместе с ним.

Джеймс похвалил сам себя за острый глаз. Не зря на производстве его кликали Сыщиком, да и Винс всегда поощрял наблюдательность. Джеймс в такие моменты раздувался от гордости. Он уже заметил, что Винс не так прост: неплохо считает и вообще соображает. На кой чёрт он тогда хотел устраиваться на фабрику рабочим? С такими навыками мог сразу метить в помощники инженера или учителя математики, там жалованье побольше. Джеймс как-то спросил Винса об этом, но тот почему-то рассердился, и Джеймс больше не спрашивал… а то вдруг халявной выпивки больше не будет.

– Всё. Схему я вам начертил. Дальше сами. Спасибо за джин! – сказал он на прощание новому «другу», вручил ему сложенный листок и залпом допил стакан зеленоватой жидкости.

«Опять пьёт эту ерунду. Ну не серьёзно же для мужика! Вот пи-и-иво…» – мечтательно подумал Джеймс, когда Винс подозвал его на освободившееся место.

– Заждался? – спросил Винс.

– Да ладно уж. А кто это был?

– Да так, – Винс пожал плечами, – проконсультировал его в одном вопросе. За то, что поставил мне выпивку.

– А мне поставишь?

– А ты меня проконсультируешь?

Винс загадочно улыбнулся, и Джеймс ответил ему такой же понимающей улыбкой. Ну ещё бы он не «проконсультировал»! Раньше Джеймс и слово-то такое не знал, а теперь выучил много слов и помогает Винсу собирать информацию и кое-что делает по мелочам. Не работа – мечта!

– Ну слушай. Продавцу лабад…

– Баллад, – мягко поправил Винс.

– Да хоть рыбы! В общем, заказ твой я передал. А что до того самого, то вот что я узнал…

Джеймс обстоятельно рассказывал всё, что слышал, и даже то, чего не слышал, но думал услышать. Каждая мелочь удлиняла рассказ и придавала действиям Джеймса вес и значимость. А за значимую информацию Винс платил щедро. Вернее, не сам Винс, а его загадочный покровитель… или покровители, чёрт их разберёт. Джеймс в это дело не лез. Пока он может сидеть за столом паба «До капли» и пить всё, чего душа пожелает, пусть Винс берёт деньги у кого хочет. Хоть у чёрта!

Но любопытство Сыщика иногда проглядывало сквозь затуманенный алкоголем разум.

– Слушай, а для чего это всё? – спросил Джеймс заплетающимся языком.

– Для того, чтобы отправить кое-кого в ад, – серьёзно заявил Винс. В его зрачках зловеще мерцало отражение свечи.

– А-а-а… – протянул Джеймс, словно всё понял. – А почему в ад?

– Потому что там пусто… все черти здесь.

Джеймс снова сделал вид, что будто всё понял, и с умным видом кивнул, хотя его пьяные глаза едва могли сфокусироваться на сосредоточенном лице Винса.

– Ну а это чего такое? – Джеймс постучал пальцем по обрывку бумаги на столе, очевидно оставшемуся с прошлой «консультации» Винса. – Чёрточки, циферки какие-то. Ты в этом чего-то понимаешь?

Винс опустил подбородок на сложенные в замок пальцы и загадочно улыбнулся:

– Видишь ли. Я могу быть неплохим инженером.

* * *

Лопата упёрлась в твёрдую поверхность. Барабанящий дождь смыл тонкий слой земли и обнажил деревянную крышку гроба. Вильямсон невольно сглотнул. Могильщик вопросительно посмотрел на Эдельхейта, и тот кивнул. Могильщик пожал плечами, перекрестился и нехотя поддел крышку. Она с грохотом слетела в такт прогремевшему небу. Статуя ангела смотрела в землю скорбным взглядом, по мокрым щекам и каменным крыльям сбегали струи дождя.

Вильямсон вытянул шею и заглянул в яму. Из гроба на него смотрела пустота. А за забором кто-то весело насвистывал новенькую песню:

Вор прогресс вокруг пальца обвёл.

Не чета ему бобби и детектив.

Кто кого похитителем счёл?

Каков из множества верный мотив?

За что мстит непокорная жертва,

Кто талантлив, а кто неумеха?

Кто убийца, кто первым поймёт?

Кто для кого стал досадной помехой?

Что за ловкие сети тот ныне плетёт,

Кто суть правды и лжи вмиг познаёт?

Глава 14. Ограбление банка

Вильямсон в своём кабинете ходил из стороны в сторону. Ощущение лёгкости и спокойствия, которое недавно окрыляло его после обретения чертежей, в одночасье стало тяжёлым, как кандалы. Вильямсон даже не заметил, как начал грызть ногти – старая привычка молодости, от которой он с таким трудом избавился.

Эдельхейт же сидел со спокойствием удава и молча наблюдал за метаниями Вильямсона, попивая чай. Его настроение, напротив, после визита на кладбище стало спокойным и безмятежным.

– Ничего не понимаю. Это не может быть Мэнс Браун. Я видел, как он размозжил голову об пол!

– Вы видели? – приподнял бровь Эдельхейт.

– Я нашёл его утром на фабрике! Мэнс явно лежал там с ночи. И не смотрите на меня так, Эдельхейт! Будете раздувать необоснованные слухи – я подам на вас в суд за клевету, а затем вышвырну из города.

– Это трудно осуществить, учитывая, что ваш юрист за решёткой. А равный ему по навыкам юрист сейчас перед вами, – заметил Эдельхейт и отставил чашку. – Что же касается ваших отношений с зятем, то он явно на вас зол. И я хотел бы знать, за что… раз уж версию о вашем участии в его гибели мы не рассматриваем.

– Я не знаю! Он должен быть мёртв. Он лежал мёртвый в том пресловутом гробу!

– А это точно был он?

– Да кто ж ещё?!

– Но он же «размозжил» голову, и его хоронили в закрытом гробу. Или мои сведения неверны?

– Я открывал гроб… чтобы попрощаться. Он там лежал.

– Или не он, – легкомысленно отозвался Эдельхейт.

– А чего это вы так расслабились? Я требую