Норфервилл - Франк Тилье

— Вы связывались с ней. Вы были с ней в контакте, потому что она интересовалась исчезнувшими молодыми женщинами из числа коренного населения. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне об этом. Вы беспокоились за свою дочь?

Патрик на мгновение подумал, что она его не услышала. Она спокойно допила пиво. Затем, наконец, она посмотрела на него.

— Анжелуне не было и пятнадцати, когда она уже сбежала от нас, от моего мужа и меня. Мы не смогли сделать то, что нужно, чтобы она выбралась из этой ситуации, но это было так сложно... Жан уезжал на лодках на несколько недель, чтобы ловить крабов, он ее не воспитывал. Она перестала ходить в школу, стала общаться с плохими парнями, курить гашиш. Иногда она не ночевала дома, я не видела ее по несколько дней. Но она всегда возвращалась...

Патрик взял свой блокнот и записал «Анжелун Гилл. - Его хозяйка порылась в ящике и протянула ему фотографию. Его дочь была похожа на других пропавших девушек. Красивая, стройная, умеющая улыбаться в камеру.

— Когда ей исполнилось восемнадцать, она собрала вещи. Она объяснила мне, что собирается пожить некоторое время у подруги в другой резервации, Малиотенам, в двадцати километрах отсюда. Вы знаете Малиотенам?

— Понаслышке.

— Подруга звали Келли. Келли Маккензи. По ее словам, моя дочь никогда не была там и даже не собиралась туда ехать. С тех пор Анжелун так и не появилась...

— Когда это было?

— Примерно в середине сентября.

— Значит, Анжелун вам солгала...

Она снова взяла фотографию и долго смотрела на нее.

— Это не первый случай, когда одна из наших девушек уезжает из резервации и больше не возвращается. Анжелун говорила об этом. Она говорила, что однажды уедет в Монреаль, что там она сможет найти работу, жить красивой жизнью и вырваться из нищеты... Нельзя винить молодых людей за то, что у них есть мечты.

Патрик только кивнул головой. Он видел, какого цвета была эта мечта...

— Не знаю, почему она мне солгала, но... она бы не уехала так, не оставив никаких новостей, не отвечая на звонки. Когда звоним, сразу включается автоответчик. Это ненормально. К тому же в ее комнате остались вещи, которые были ей дороги. Почему бы ей их не забрать, если она не собиралась возвращаться?

— Что вы сделали?

— Сначала я обошла всех ее знакомых, по крайней мере тех, кого я знала. Одна из ее подруг в конце концов призналась мне, что в течение нескольких месяцев Анжелун копила деньги, чтобы уехать в Монреаль. Мне было очень больно, что она делала это в тайне.

— Откуда были деньги?

— Из Интернета, она продавала свои фотографии... Немного откровенные, которые покупают извращенцы, чтобы поглазеть на молодых девушек.

Она опустила глаза. Несмотря на свой стыд, она добавила:

— Подруга, к сожалению, больше ничего не знала... Она предупредила Анжелун, что это может быть опасно, что за экранами обязательно сидят подозрительные типы. Я обратилась в полицию. Они приняли заявление, но ничего не предприняли. Для них моя дочь была совершеннолетней и хотела уехать из резервации, как и многие другие... Я не знаю, что мне делать, я в растерянности. Но я повторяю: моя дочь никогда бы не уехала, не попрощавшись со мной.

— Я понимаю.

Слезы застыли на ресницах Жозиан Жиль. Патрик легко представлял себе боль этой матери. Ее чувство вины за то, что не смогла защитить своего ребенка. Ее беспомощность. Нет ничего хуже исчезновения. Невозможно даже пытаться скорбеть. Он спросил у нее имя и адрес подруги, которая могла дать ей информацию, а затем продолжил:

— Вы продолжали ее искать?

— Да, я пошла в центр здравоохранения и социальных услуг в Септ-Иле. Мне сказали обратиться в различные ассоциации или приюты в Монреале, на случай, если она не оказалась там. Именно тогда я наткнулась на сайт Морган, где увидела фотографии этих бедных девочек.

Одна из них была очень похожа на Анжелун. Такая же улыбка, такие же глаза... Когда я связалась с Морган и объяснила ей свою ситуацию, она сразу же отнеслась ко мне серьезно. В январе она даже навестила меня с пачкой листовок, на которых был указан ее номер телефона. Мы развесили их повсюду, в том числе и в другой резервации, в Малиотенам...

Она задавала вопросы всем. Она была как... одержима. Морган была невероятной женщиной, она действительно хотела помочь. Вы бы видели, что она для меня делала... Я ужасно опечалена тем, что с ней случилось. Это ужасно.

Наступила тяжелая тишина. Через несколько секунд Патрик спокойно решил ее прервать.

— И все ее исследования привели ее к какой-то зацепке? — спросил он.

— Думаю, да, но она мне ничего не сказала. Она не была уверена, не хотела давать мне ложных надежд. Она пообещала, что свяжется со мной, как только у нее будет что-то новое. А теперь вы сообщаете мне, что она умерла в Норфервилле...

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Это не может быть случайностью.

42

Раскачивающийся почтовый ящик посреди заросшего кустарником сада, в конце улицы, где стояли заброшенные дома. Он закрывался с помощью простого куска металлолома, так что полицейские без труда открыли его ранее в тот же день. Конечно, они обнаружили, что она пуста, как и разваливающееся здание, которое они обыскали. Именно туда Алексис Лэндри принес 300 канадских долларов. На следующий день, вечером 13-го, он встретил Морган в ее домике и сфотографировал ее, чтобы удовлетворить свои фантазии. Через сутки Линкс вызвал молодую женщину в лачугу на Уэстсайд-стрит. И убил ее.

Тедди направился в сторону центра города. Два агента заканчивали свой обход, чтобы узнать, не замечали ли ближайшие жители подозрительного поведения в этом районе: припаркованные машины, необычные перемещения... Другие, в том числе и сам Лиотта, усилили рейды по резервации. Линкса разыскивали, доставляя в участок людей, известных полиции, и представляя их Алексису Лэндри в надежде, что сотрудник INC вспомнит лицо, которое он мельком видел перед продуктовым магазином. Криминолог наблюдал за насилием, которое сержант и его правая рука проявляли по отношению к одному из допрошенных — представителю так называемых «грязных банд. - Пощечины по затылку, оскорбления, угрозы...