Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

элитный клуб или гостиницу: её рука была вложена в локоть мужчины в дорогом костюме. Варвара всмотрелась: лицо мужчины было частично скрыто тенью, но фигура казалась знакомой.

Пятый снимок оказался ещё более странным. Лиза стояла у барной стойки в полутёмном зале с мягким приглушённым светом. Она была одета в облегающее коктейльное платье, а волосы небрежно ниспадали на плечи. Лицо девушки частично скрывалось в полумраке, но губы приоткрыты, словно она говорила что—то на ухо мужчине, сидящему рядом. Вторая её рука касалась его запястья, а сам мужчина, выглядевший солидно и явно не бедно, наклонился ближе, будто делая ответный шаг.

И наконец, последний снимок. Лиза сидела в роскошном гостиничном номере на кровати, одетая в тонкий халат, спадающий с одного плеча. Её взгляд был направлен прямо в объектив, выражение лица – задумчивое, почти напряжённое. На тумбочке рядом виднелись два бокала с вином, один наполовину пустой. Кто—то находился за кадром, судя по неясному отражению в зеркале, и этот факт делал снимок ещё более тревожным.

Но через какое—то время дыхание Варвары стало медленнее, а мышцы непроизвольно напряглись: изображения, напечатанные на глянцевой бумаге, были слишком ясными, слишком откровенными. Они отражали моменты, которые не могли быть частью обычного медицинского досье.

Виталий заметил её реакцию.

– Что там?

Смолина не ответила сразу. Она медленно перевела взгляд на него, затем снова посмотрела на снимки. Внутри что—то сжалось.

– Это нужно видеть, – тихо сказала она, разворачивая следующие фотографии так, чтобы он мог разглядеть их.

Следователь осторожно переворачивала снимки один за другим, всё больше погружаясь в изучение этих неожиданно интимных кадров. Лиза Климова, девушка, чьё досье почему—то оказалось в архиве психиатрической клиники, была запечатлена в сценах, которые явно не предназначались для посторонних глаз.

Первая фотография: роскошный гостиничный номер. Лиза, полуобнажённая, сидела верхом на мужчине, опираясь ладонями о его грудь. Её длинные волосы свободно спадали на спину, на лице виднелось удовольствие, губы раскрыты. Обстановка номера говорила о высоком классе заведения: массивная кровать с белоснежным бельём, бокалы шампанского на прикроватной тумбе, приглушённый свет настольных ламп. Мужчина под ней – статный, в хорошей физической форме, но его лицо находилось в тени.

Второй снимок: чья—то спальня. Красные бархатные занавеси, тяжёлые драпировки, приглушённый свет, создающий атмосферу интимности. Лиза лежала на спине, её тело было полуосвещено, ноги перекинуты через бёдра партнёра, чей силуэт угадывался в темноте. Камера запечатлела момент движения, её тело чуть выгнуто, пальцы сжаты в простынях.

Третий кадр оказался ещё более провокационным: салон бизнес—класса самолёта. Просторные кресла, расстёгнутые ремни безопасности, Лиза, запрокинув голову назад, восседала на коленях у мужчины, одна её рука была вытянута, сжимая подлокотник. Окно рядом показывало небо, залитое закатным светом, создавая странное ощущение безвременья.

Четвёртый снимок: элитный закрытый клуб. Лиза сидела на коленях перед мужчиной, чей дорогой костюм выдавал его статус. Её руки покоились у него на бёдрах, лицо мужчины размыто, но его поза – уверенная, контролирующая. Пространство вокруг – отделанная тёмным деревом комната с массивными кожаными креслами и полузатемнёнными лампами, намекающая на заведение для избранных.

Пятый снимок, самый резкий из всех: гостиничный люкс, но с явным элементом грубости. Лиза прижата к зеркалу, её тело слегка изогнуто, одна рука упирается в стекло, другая сжата в кулак. Мужчина находится позади неё, его лицо скрыто углом съёмки. На заднем фоне виднеется размытое отражение, напоминающее силуэт третьего человека, который, возможно, запечатлел этот момент.

Варвара держала фотографии, хмуро глядя на них. Она не испытывала шока от самой откровенности кадров – люди занимаются любовью, это часть жизни. Но вот контекст этих снимков тревожил её куда больше.

– Это не случайные кадры, – тихо сказала она, больше себе, чем Виталию.

Он, заглянувший через плечо, только покачал головой:

– Кто—то целенаправленно собирал эти снимки. Но зачем?

Варвара снова взглянула на конверт, из которого достала фотографии. Бумага была плотной, хорошего качества, явно не дешёвая фотопечать. На обороте некоторых кадров виднелись даты, написанные аккуратным, деловым почерком.

– Эти фото больше похожи на компромат, – негромко произнесла она, – и уж точно не должны были оказаться в психиатрической клинике.

Девушка положила снимки обратно в папку, затем провела ладонью по лбу, осознавая, что теперь у них появились новые вопросы. Лиза Климова, двадцатичетырёхлетняя стюардесса, каким—то образом оказалась связана с кем—то, кто не просто знал о её жизни, но и контролировал её.

– Мы должны выяснить, кому принадлежит этот архив, – произнесла она, поднимая взгляд на Виталия.

Он кивнул и взял конверт. Санин быстро пролистывал бумаги. Его взгляд был сосредоточенным, хмурым, но не осуждающим. Он видел перед собой не просто документы, а детали сложной головоломки, в центре которой находилась девушка. Лиза Климова. Молодая, красивая, явно не случайная. Снимки говорили о многом, но ещё больше говорило то, что осталось за кадром. Кто—то отслеживал её, фиксировал каждый шаг, причём не в роли навязчивого любовника или преследователя, а методично, с расчётом, словно она была объектом исследования.

– Лиза явно не просто стюардесса, – тихо сказал он, проведя пальцем по краю одной из страниц.

– Это очевидно, – Варвара отложила фотографии и взялась за досье. – Но мне интересно другое: кто и зачем так тщательно документировал её жизнь?

Она перевернула последнюю страницу. Взгляд мгновенно зацепился за текст, выведенный аккуратными напечатанными буквами.

"Переход на завершающий этап. Дата согласования: в ожидании подтверждения."

Варвара нахмурилась.

– «Завершающий этап»… – медленно повторила она, переведя взгляд на Виталия.

Тот наклонился ближе, прочитал строку и нахмурился ещё сильнее.

– Завершение чего?

Она прочитала ниже:

– "Контактный куратор: отсутствует. Объект передан в обработку." —Её пальцы сжались на краю бумаги. – Передан в обработку? Что это значит? "Настоятельно рекомендуется завершить подготовку до конца месяца."

Эта фраза звучала особенно тревожно. Они переглянулись. Варвара сжала губы, переваривая информацию. В этом досье не было ни одного объяснения, касающегося сути происходящего. Просто сухие формулировки, намёки на некий процесс, отголоски системы, существующей за пределами обычного понимания.

– Это не похоже на сбор компромата, – сказала она наконец.

– А на что тогда? – Виталий смотрел на текст так, будто пытался его прожечь взглядом.

Смолина задумалась:

– На что—то большее. Если верить этим формулировкам, с ней работали. Не просто следили, а готовили к чему—то.

– И судя по этим срокам, – Санин указал на фразу о конце месяца, – финальная часть близка.

Он выдохнул и с силой провёл рукой по лицу.

– Нам надо её найти.

Следователь молча кивнула. В её голове уже складывался маршрут. Лиза могла не догадываться, в какой именно игре стала фигурой. Но если её действительно готовили к чему—то, времени разбираться