Тайная академия слуг - Ким Иын

склонялась к мысли, что действия Елисеи не были случайностью. А смогла бы она сама вот так равнодушно стоять рядом с бедной девушкой, буквально разрушив ее жизнь? Может, и смогла бы – может, это место, стравливающее их друг с другом в борьбе за первое место, перевернуло с ног на голову всю ее систему ценностей?

Вдруг Хан Соджон вспомнила занятие несколько дней назад. На литературе они обсуждали Достоевского, и преподаватель процитировал его: «Человек есть существо ко всему привыкающее». После этого последовал вопрос:

– Вы согласны с этим утверждением?

– Конечно, – ответила Сон Боми. – Человек адаптируется даже к самой грязной, отвратительной и психологически нездоровой среде.

– То есть как? – спросил кто-то.

– Обязательно объяснять? А вы сами разве не такие? Посмотрите на себя. Все переживаете только об одном – как бы не вылететь. – И с этими словами она обвела класс взглядом. Все молчали, опустив глаза.

– Извините, а… а что будет, если все-таки вылетишь отсюда? – спросила преподавателя одна из учениц, немного колеблясь.

Ответ был холоден:

– Интересно тебе? Ну тогда вылети – и узнаешь. Но я лично не советую – лучше поставить на кон свою жизнь и стать первой.

На этом занятие закончилось. Ученицы начали обсуждать произошедшее.

– Ну не убьют же нас за это, а?

Класс гудел от беспокойных возгласов и причитаний, но в итоге все пришли к общему заключению, попытавшись себя этим успокоить: нет, до убийства дело точно не дойдет. Эти слова не имели ни оснований, ни доказательств, а всего лишь выражали едва теплящуюся надежду.

Но в разговор вклинилась Сон Боми:

– Одно можно сказать точно: если ты вылетишь – вернешься к своему жалкому прошлому, а там – обвинения в растрате и убийстве…

Ее слова были обращены к Хан Соджон. О Юнджу шутливо подхватила:

– Что ж ты будешь делать, бедняжка?

Сон Боми никак не могла угомониться и продолжала, проходясь по каждой из учениц.

– Тебя продадут на органы, тебя отправят в тюрьму… В любом случае мы уже не можем вернуться обратно. Если здесь ничего не выйдет, то всему конец; вернуться в прошлое – тоже конец. Так что я обязательно выпущусь отсюда.

– Эй! Придержи язык! – выкрикнула Кан Юджин, сверля Сон Боми взглядом, и схватила ее за шиворот, готовясь пустить в ход кулаки.

– А что? Разве я не права? У тебя, видимо, есть куда идти, если вылетишь? – И она вывернулась из рук Юджин. Хан Соджон, вскочив с места, обхватила Кан Юджин, пытаясь помешать ей в ту же минуту наброситься на Сон Боми.

– Ты же знаешь, что будет, если вы тут устроите драку, – прошептала она на ухо Кан Юджин.

– Ты там за своими самурайским ножнами следи, не потеряй… Лучше спи с ними в обнимку, а то тебя кто-нибудь во сне зарубит, – зло бросила Кан Юджин.

Это было вполне возможно – ведь на дверях комнат общежития не было замков, и кто угодно мог в них пройти. Что ты будешь делать, проникни кто к тебе в комнату ночью не с самыми благими намерениями? Как дашь отпор?

– Ах, так? Ну приходи. Посмотрим, кто кого. – Сон Боми не отступала, ее голос был полон угрозы.

Неужели теперь все заняты мыслями, как бы насолить другим, чтобы самим продвинуться ближе к первому месту? Неужели теперь все они впитывают эту токсичную атмосферу, учась подниматься по головам других? Во время кулинарного класса Ким Чжиён вдобавок ко всему научила их, как незаметно подмешивать в пищу снотворное. В какой ситуации им вообще может пригодиться этот коварный навык?

…Ощущая, как ее пробирает дрожь, Хан Соджон взглянула на Елисею, которая по-прежнему молча сидела с опущенным взглядом.

– «Ни при каких обстоятельствах не оставлять никаких следов на лице». Ты что, не подписывалась под этим? – зло бросила ей Ким Чжиён.

Ожог на лице… Это конец. Кто из «целей» захочет брать в жены человека с таким заметным повреждением на лице, считай, с клеймом? Неужели в дальнейшем будет только хуже и они попытаются еще сильнее навредить друг другу, нанося еще более серьезные увечья?

Ким Чжиён махнула рукой на молчавшую Елисею и вызвала по телефону коменданта.

* * *

Позорный столб.

К нему привязали Елисею. Это было место, где по вечерам после занятий или в выходные ученики собирались, болтали, читали книги или выпивали. То самое место, где напротив двери, ведущей наружу, висел выцветший плакат с девизом Академии, написанный старинным каллиграфическим шрифтом:

Войдя слугой, стань хозяином

Останется только один

Просторное помещение напоминало гостиную пентхауса. С потолка свисала огромная хрустальная люстра. Неподалеку находился фонтан с изящной статуей: соединенные запястья, ладони сложены чашей, а в них – пятилепестковый цветок, из сердцевины которого ключом бьет струя воды. И вот как раз рядом с ним и стоял этот столб – холодный, гладкий. Когда ее привязывали к нему, Елисея по-прежнему молчала и не оказывала ни малейшего сопротивления.

– Начинайте, – сказал комендант, обводя учащихся взглядом, похожим на удар хлыста.

Никто не решался быть первым.

– Запрещено устраивать конфликты. Запрещено оставлять следы на лице. Вы что, не знаете?

Они знали. Но никто не ожидал, что в качестве исполнителей наказания за нарушение правил будут выступать сами ученики. Тех, кто наносил ущерб другим, в качестве наказания привязывали к этому самому столбу. Провинившемуся запрещалось в течение суток пить и есть, он должен был неподвижно стоять и, глядя на девиз, обдумывать свои поступки. Все думали, что на этом наказание заканчивается, но это оказалось не так. Комендант объявил им вторую часть наказания: каждый из учеников должен был подойти к столбу и плюнуть на провинившуюся Елисею.

Конечно, то, что она нанесла такой вред своей конкурентке, но одновременно и однокласснице, заслуживало порицания, и ей должно было быть стыдно за себя. Но такое… Ученики думали, что ее просто слегка поморят голодом или начислят штрафные баллы.

Комендант со стуком опустил свою палку. Этот звук резко разорвал тишину, нарушаемую до того лишь звуком журчащей в фонтане воды. Елисея безвольно болталась на ремне, которым она была привязана к столбу, опустив голову и шевеля пересохшими губами.

Ученики медлили. Ведь Елисея не причинила кому-то из них вреда – почему они должны плевать в нее? «Наоборот, ее руками мы избавились от одной из конкуренток» – такие мысли проносились в их головах.

– Не хотите? Что ж, есть альтернатива, – холодно произнес комендант.

Альтернатива? Можно что-то сделать, чтобы не плевать в лицо человеку, с которым до этого делил пищу? Все устремили взгляды на коменданта, ожидая объяснений.

– Вместо этого можно