Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

стряхивая капли дождя с кудрей, в теплоту помещения вошла мисс Флориндейл. Невозможно было не узнать ее или хотя бы не обратить на нее внимание. Последнее и произошло с несколькими мужчинами — они проводили вошедшую заинтересованными взглядами, к вящему недовольству их собственной компании. Мисс Флориндейл этого как будто не заметила, как, впрочем, и сидящего в глубине кафе Джона. Она поцокала за пустой столик, достала маленькое зеркальце и, оперативно оценив состояние прически и макияжа, снова спрятала его. Долго в одиночестве сидеть ей не пришлось.

Вскоре дверь впустила еще одного любителя пирожных и горячих напитков. Мужчина отряхнул черный зонт и подошел к обворожительной даме. В отличие от нее его внешность была весьма заурядной. Наклонившись почти к самому ее уху, он получил утвердительный ответ и отправился делать заказ, в то время как мисс Флориндейл не сдвинулась с места. Довольно быстро мужчина вернулся и занял место напротив, так что Джон мог видеть обоих в профиль. Он не торопился сделать свое присутствие известным, но и не стремился как-то особенно скрыть его. Просто неспешно пил кофе, непристально поглядывая на заинтересовавшую его пару. Однако внутри все еще оставался неприятный осадок чего-то не до конца уловленного, не до конца угаданного, непонятого…

Помощница мистера Лаверса в этот раз не бросала взглядов исподлобья, как на Джона в момент его появления в конторе, и не хлопала кокетливо завитушками ресниц, как когда узнала, кто он. Напротив, она смотрела почти безэмоционально на мужчину перед ней, ведя немногословную беседу, содержание которой за общим шумом до Джона не долетало.

Им принесли чай. За всю беседу мужчина практически не притронулся к своему, потом поднялся и, коротко, как будто даже резко, простившись, ушел. Теперь Джон перевел намеренно пристальный взгляд на мисс Флориндейл. Практически сразу она обернулась, на мгновение уголок рта ее будто бы презрительно дернулся, но потом пухлые яркие губки расплылись в улыбке, и Молли Флориндейл, развернувшись вполоборота, продемонстрировала всем своим видом, что не против компании Джона. Он вежливо кивнул и не двинулся с места. Слегка приподняв и без того специально созданную дугу брови, Молли встала и, курсируя между столиков, как новенькая яхта в марине, подошла к Джону. Теперь он уже поднялся и отодвинул стул, приглашая даму присоединиться.

— Я вижу, ваш вечер после работы проходит приятно, — заметил он, слегка откидываясь на стуле и внимательно глядя на помощницу мистера Лаверса.

Она скопировала его движение:

— Теперь, я полагаю, не менее приятен и ваш вечер.

Джон не удержался от улыбки. Такая самоуверенность подкупала.

— Удалось вам устроиться? — поинтересовалась она после недлинной паузы.

— Да, вполне.

— Интересно, а почему вы отказались от моей помощи в этом вопросе? Думаете, я подобрала бы вам плохое жилье?

Джон неопределенно повел головой:

— Я предпочитаю в таких вопросах полагаться на свое чутье.

— Очевидно, моему вы не доверяете… — Она глянула на собеседника чуть искоса и, подавшись вперед, оперла один локоть на стол, кокетливо подложив кисть руки под подбородок. — А отчего вы не предложите мне чаю? — Теперь бросила взгляд на его чашку. — Кофе-то тут так себе…

— В конторе у вас зато неплохой. — И поскольку на это мисс Флориндейл ничего не ответила, Джон все-таки взял ей чая и пирожное, заметив, что предыдущий спутник оказался не поклонником сладкого.

— О, это дальний знакомый, — она махнула ладонью, как бы подчеркивая незначительность встречи, — просто забегал поздороваться. Из фабричных, они не любители подобных местечек…

Джон понимающе кивнул и с полуулыбкой заметил:

— Разумеется, ведь работникам фабрики противопоказано сладкое, а чай не входит в число их любимых напитков.

— Да ну что вы, — не выдержала мисс Флориндейл, явно желавшая сменить тему, — просто он считает, что в обычной булочной раз в пять больше за эти же деньги купишь, а чай и дома попить можно.

Припомнив цены в булочной миссис Смит, Джон не мог не согласиться, что подобное утверждение не лишено основания.

— Так вы… — он поднял чайничек и налил мисс Флориндейл, — давно работаете у мистера Лаверса?

Собеседница снисходительно улыбнулась, показывая, что именно таких вопросов она и ждала от него.

— Лет пять. — Она опустила десертную ложечку в пирожное и затем, отправив небольшой кусочек в рот, облизала ложечку. — Это давно?

Джон издал невнятное «угу», не размыкая губ, и продолжил:

— Мисс Флориндейл, расскажите, пожалуйста, своими словами все, что происходило на последнем аукционе и каковы были ваши обязанности в день его проведения.

— А разве можно рассказать чьими-то еще словами? — Она снова ковырнула пирожное.

Дама откровенно действовала ему на нервы. Джон не до конца мог сформулировать, чем именно, но все в ее подчеркнутом облике и манере поведения вызывало в нем желание немедленно и не слишком галантно откланяться. Но работа есть работа, и нужно было продолжать.

— Ну… — она вздохнула, снова подпирая ручкой подбородок и взмахивая вверх ресницами, — я веду записи, отмечаю, кто что купил, помогаю составлять бумаги… Что тут рассказывать?

— Значит, вы, в силу своей профессиональной деятельности, внимательно следите за происходящим, — аккуратно, но настойчиво подтолкнул ее Джон, хотя сказать ему хотелось несколько иное, — рассказывайте, как все проходило в тот день, рассказывайте…

Она снова снисходительно вздохнула, за что была одарена пристальным взглядом. Внимание ей явно нравилось.

— Все собрались. Миссис Пфаффинг, как обычно, опоздала к началу, хотя всегда бронирует первый ряд… Вы знаете, она никогда не приходит вовремя! Ведь все самые ценные лоты идут ближе к концу. Но при этом остальные себе такого не позволяют. Вот, например, лорд Хавиз, один из самых уважаемых людей в округе, прибыл даже заранее… В общем, все остальные собрались вовремя. Ну, дальше… — Она сделала характерный жест кистями. — Вы вообще бывали когда-нибудь на аукционах?

— Представим, что нет, — негромко сказал Джон, — что дальше, мисс Флориндейл?

— Ну, вначале была, кажется, резная шкатулка прошлого века…

Перечисления всех лотов Джон не выдержал и в конце концов попросил перейти к пропавшему.

— Кто за него торговался?

— Миссис Пфаффинг начала, но быстро отступила. Она вообще больше покрасоваться ходит, чем что-то действительно приобрести. Хотя в ее возрасте…

— Кто еще?

— Мистер Уортинг из соседнего графства. Он любитель прикупить жене что-нибудь этакое. Но и он долго не продержался, когда вступил лорд Хавиз. И потом уже никто не стал предлагать цену выше. Есть свои минусы в том, чтобы выставлять самый дорогой лот в конце: основная платежеспособная публика уже спустила деньги…

— Но основные лоты известны заранее, так?

— Да, мы обычно публикуем анонс в наших проспектах и иногда в местной газете.

— Значит, чтобы денег хватило на главный лот, нужно