Мертвая живая - Николай Иванович Леонов

я с ней три раза разговаривал. Одно слово — разговаривал, эта Рясько молчит вообще, как рыба. Может, ей попросить психиатрическую экспертизу? Наверное, прав товарищ генерал, она все-таки невменяемая? Ну разве нормальная убьет ребенка и мужа?

Лев Иванович повернулся к парню. В другой раз с удовольствием бы побеседовал, обсудил, какие перспективы у этого с виду простого дела. Простое, но сложное, есть в нем свои скрытые аспекты.

Хотя преступник, вернее, преступница, имеется, но вину ее доказать сложно, значит, и завершить расследование, отправить в суд ее тоже трудно. Доказательств мало, и Юрцев прав, когда настаивает: только чистосердечное признание и сотрудничество со следствием может помочь в этом случае добраться до суда. Правда, и растерянность молодого опера понятна. Как это сделать, если задержанная до сих пор не сказала ни слова? Надо подумать…

Но в этом-то и была проблема у полковника Гурова. Он привык размышлять над сложными, запутанными преступными схемами в одиночестве, вычерчивая замысловатые комбинации из черточек, точек и стрелок. До тех пор, пока картина преступления не становилась для него ясна. Об этом знал и его начальник, генерал Петр Николаевич Орлов, который много лет возглавлял оперативный отдел Главного управления уголовного розыска МВД России. Он был начальником и другом Льва Ивановича много лет, изучил его натуру и всегда поручал оперу самые сложные, казалось бы, неразрешимые дела. Потому что был уверен — тот найдет ответ и соберет доказательства, всего лишь надо не давить, не трогать Гурова, а, наоборот, терпеливо подождать. И у Льва Ивановича всегда было время сосредоточиться, побыть в одиночестве. А сейчас суета Кудряшова и давление нового начальника лишь мешали.

Генерал Орлов сейчас занят совсем другими делами и находится далеко от Москвы. В Министерстве начались какие-то экстренные пертурбации, и Петра Николаевича назначили на пост заместителя министра на время болезни основного чиновника, а после назначения еще и отправили на юг разбираться с громким делом об экологической катастрофе. Клубок там закрутился знатный, распутывать долго, поэтому генерала можно ждать обратно на свое место нескоро. И конечно, на его место был назначен такой же временно исполняющий обязанности начальника отдела — полковник Юрцев Андрей Геннадьевич.

Новое руководство оказалось полной противоположностью умудренного годами Орлова, немало повидавшего на своем веку. Андрей Геннадьевич был молод для такой должности, всего лишь на три года старше Гурова. Но если Лев никогда за должностями и званиями не гнался, его работа опера-важняка полностью устраивала, то Юрцев оказался махровым карьеристом. До этого он успел сделать стремительную карьеру и до сих пор продолжал идти к вершинам, особо не задумываясь ни о чем, кроме звездочек и премий за показатели. За две недели работы с ним опера поняли: любое дело он рассматривает лишь с точки зрения выгоды, как можно его включить в отчет или хитро скрыть, чтобы не портило статистику. Да и подчиненные, казалось, для него были не людьми — винтиками в системе, как и он сам, такой же винтик, просто чуть побольше. Шустрый, везде полезный, нахрапистый, привыкший от своих оперативников требовать и выжимать показатели хорошей работы отдела.

И от этого диссонанса Лев Иванович терялся. По уставу он, строго блюдущий субординацию, не имел права отказываться от расследования того или иного дела. Да в этом до сих пор и не было надобности, мудрый Орлов ставил опера только на сложные, часто безнадежные расследования, которые требовали блестящего ума и многогранного опыта в сыске. А Юрцев рассматривал опыт как умение довести дело до суда точно в срок. Но Лев Иванович не умел, не хотел смотреть на свою работу с такого ракурса. Но и не выполнить приказ начальника не мог — все-таки это его работа. Просто с генералом Юрцевым они видели ее по-разному.

Поэтому волнение Кудряшова Льва Ивановича раздражало тем, что мешало сосредоточиться, несмотря на то что работать с молодняком он любил. Всегда приятно видеть и растить достойную смену. Но не сегодня, не сейчас…

— Вот что, Роман, давай-ка позавтракай, собери бумаги, а потом решим, как дальше действовать.

Полковник Гуров постарался ничем не выдать свое раздражение — парнишка тут ни при чем. Он ни сном ни духом во всех этих тонкостях, что происходят сейчас в голове у Гурова. Лишь с тревогой смотрит на старшего коллегу: почему отправляет его, отказывается от разговора? Неужели он сделал ошибку? Наверно, опер-важняк считает его совсем глупым и никчемным сотрудником…

Лев постарался спрятать свое раздражение поглубже, а то парнишка совсем поник:

— Иди, Роман, после обеда займемся. Думаю, ты сделал все, что возможно. Будем искать теперь невозможное. Напишу отчеты по своей работе, и начнем с тобой сотрудничать.

Кудряшов с облегчением выдохнул: показалось, не злится на него Лев Иванович. Нет, правду все ребята в отделе говорят, что Гуров нормальный мужик. Всегда поможет, всегда прикроет, хоть и полковник. И никогда не орет, не наезжает. Лучше бы его сделали начальником отдела, а не этого наглого Юрцева.

Глава 1

Полковник уголовного розыска Лев Иванович Гуров шел по коридору к своему кабинету, который много лет делил с полковником, а по совместительству другом, Станиславом Крячко.

Тот уже с нетерпением поджидал приятеля внутри и, как только за Гуровым закрылась дверь, выпалил:

— Нет, ты видел, каков гусь? Его волнует только отчетность, елки-палки! Плевать, как вы это сделаете! Я уже давно такого не встречал. Все понятно, как он свою карьеру сделал! Я еле удержался, чтобы ему не высказать все! Показатели, конечно, это хорошо, но и меру знать надо, мы же не картошку копаем. У сыскарей каждое дело особенное, а тут… отношение, как к грузчикам.

Стас, как обычно, негодовал. Такое случалось с ним теперь почти каждый день после общения с новым начальством. Методы Юрцева он осуждал, не понимал, не принимал и еще много чего, о чем и хотел немедленно, наконец, высказаться. Это, кажется, стало у них уже традицией — по утрам обсуждать работу генерала Юрцева. Что Льва все больше и больше напрягало, этот постоянный стресс мешал ему анализировать материалы уголовных дел, над которыми он работал.

Стас тем временем нетерпеливо выпалил:

— Ну и что ты делать собираешься с этим делом? Убийца-то молчит, Ромка Кудряшов не первый день бьется, он парень умный и старательный. Если сказал, что сделал все возможное, значит, так и есть.

Гуров пожал плечами:

— Работать.

— Думаешь, там что-то можно еще нарыть? Кудряш вроде парень с головой, не думаю, что он что-то упустил. Так, может, по мелочи. Дело-то глухарь по