Приговор окончательный! - Сергей Григорьевич Алтухов

Степан Григорьевич. — Он же, наглец, все суммы страшно преувеличил. Семь тысяч он мне, мол, передал. Каково?! — управляющий обернулся к помощникам Пантюхова, пытаясь уловить на их лицах хоть малейшее сочувствие. — Да если на тысчонку наберется, и то слава богу. А он — семь! Ну я и испугался. Стал запираться.

— Расскажите подробнее, когда, где и сколько денег передавал вам Боровец, — попросил Пантюхов. — Однако прошу учесть — ваши показания будут записаны на магнитофон.

— Ясно, — натянуто кивнул Филиппов. — Записывайте. Первый раз Боровец передал мне пятьсот рублей. Три года назад. Летом, в моем служебном кабинете.

— Пожалуйста, сразу уточняйте, в каком виде были преподнесенные деньги и по возможности называйте купюры, — Пантюхов указательным пальцем чуть подправил на магнитофоне перекосившуюся катушку с пленкой.

— В конверте подал, — после непродолжительной паузы в раздумье продолжил Филиппов. — По-моему, четвертные билеты были и по полсотни. Вроде так. Я у него денег не просил, между прочим, — поспешно добавил Степан Григорьевич. — Я вообще, знаете ли, в этот момент по телефону разговаривал. А он, шельма, подошел и положил конверт в ящик письменного стола, — управляющий закинул было ногу на ногу, но тут же принял прежнюю позу. — Я звонил кому-то по делу, — Филиппов избегал смотреть на Курганова и Ветрова, — а Боровец положил конверт и ушел. Деньги я после истратил в основном на отделку и обустройство дачи.

— Какие еще были случаи? — Пантюхов пододвинул микрофон поближе к Степану Григорьевичу.

— В Ухте как-то зимой в командировке встретились с Боровцом, — вспоминал управляющий. — Стали выходить из вагончика, он и отдал мне двести рублей... На дачные, говорит, расходы. Сзади меня шел представитель из нашего треста, поэтому я не стал подымать шума.

В отпуске, помнится, еще было, — уже сам, без подсказки, договаривал Степан Григорьевич. — Если не ошибаюсь, в июле позапрошлого года. Заехал в трест ненадолго, подписал какие-то бумаги. Еду обратно — гляжу, Василий Иванович на обочине. Маячит мне — чтобы, значит, остановился. Ну, притормозили. Вышел я. Побеседовали о делах. А на прощанье Боровец мне в левый карман пачечку сунул аккуратненькую — на мелкие, вроде, расходы. Я потом посчитал — ровно двести. Истратил их на личные цели в отпуске.

И еще случай, — будто в порыве предельной искренности Филиппов наклонился к микрофону, — на трассе Астара — Карадаг было. Вместе с Боровцом переночевали в гостинице в Сальянах. Потом на моей машине по трассе поехали. Тоже в позапрошлом году, но уже в сентябре, — сориентировался во времени управляющий. — Проезжая через Тбилиси, зашли в ресторан. А когда выходили, Боровец дал мне сто рублей и сказал: «Это вам на дорогу», — управляющий вымученно улыбнулся, обнажив крупные крепкие зубы. — Растратил их, естественно, в командировке. Хорошо помню, что были пятирублевые купюры.

Пантюхов, как завороженный, следил за магнитной лентой. Ему до сих пор не верилось, что это говорит Филиппов. Тот самый Филиппов, который категорически отрицал получение денежных взяток на шести предыдущих допросах. Преуменьшает названные Боровцом суммы. Иначе излагает обстоятельства получения денег, но самое главное — признает. Признает факт.

— Вот и получается, что в общей сложности мне Боровец передал не более тысячи рублей, — подытожил Степан Григорьевич.

— Как вы считаете, откуда начальник спецмонтажного управления брал средства для дачи вам взяток? — спросил старший лейтенант Ветров.

Управляющий несколько отодвинулся от микрофона.

— А он мне не говорил, где берет, из каких источников. И я у него не спрашивал, — запунцовел Степан Григорьевич.

— Ну, а вы сами-то, вы — руководитель, как считаете — откуда Боровец доставал деньги? — поддержал коллегу Пантюхов.

Филиппов хитровато прищурился, явно не торопясь с ответом.

— Много имеется лазеек для хищения в нашей системе, — туманно начал он. — Можно похищать за счет фиктивных нарядов, например, за счет рацпредложений и так далее.

— На очной ставке, — напомнил управляющему Пантюхов, — Боровец показал, что вы сами просили его изыскать деньги в размере нескольких тысяч для строительства и отделки дачи. Был у вас такой разговор?

Теперь уже Филиппов не сводил завороженных глаз с вращающейся кассеты.

— Я не говорил, — высоко приподнимая лохматые брови, произнес он чуть погодя. — Сам Боровец давал взятки.

— Но что-то вас все-таки заставило их принимать, — настаивал Курганов.

Управляющий с трудом подавил скрытое раздражение.

— Я, видите ли, часто бываю на трассе. В длительных командировках, — он буквально не знал, куда деть руки. — И в командировочные не укладываюсь. Поэтому брал у него деньги.

Прочитав изложенный на бумаге протокол допроса, Филиппов поставил внизу свою подпись.

После обеда Леонид Тимофеевич еще раз допросил управляющего. Тот подтвердил сказанное по всем пунктам и уверил следователя, что отказываться от своих показаний не собирается. Более того, Филиппов внес некоторые пояснения в эпизод с подношением телевизора заместителю министра Хмельнову. Если ранее он говорил, что Виталий Борисович ему уплатил за слишком дорогой подарок, то сейчас утверждал обратное. Никаких денег заместитель министра не возвращал. Да и не в его это правилах. Несколько двусмысленно Степан Григорьевич дал понять, что Хмельнову не в диковинку получать подношения не только по юбилеям, и вовсе не обязательно — в форме бытовых приборов.

Пантюхов глянул на отрывной календарь — семнадцатое января, понедельник. Воскресные и рабочие дни уже давно слились воедино. Отправив Филиппова отдыхать, Леонид Тимофеевич зашел к майору Доронину. Михаил Афанасьевич поздравил его с удачей. С первых часов задержания управляющего союзным трестом майор волновался не менее своего подчиненного.

— Выходит, седьмой допрос доконал управляющего, — мягко усмехался Михаил Афанасьевич. — Крупная рыба попалась тебе на крючок. Ох, и крупная. И даже — с выходом на заместителя министра, — он в раздумье положил папку с документами на свой поскрипывающий стол. — Ну а план дальнейших действий хоть в наметке проглядывается, или от радости в зобу дыханье сперло?

— Думаю, срочно, сегодня же, после получения соответствующих санкций и документов у нашего областного прокурора командировать старшего лейтенанта Ветрова в Москву. Да не одного, пожалуй, а с помощником. Пусть произведут обыск на квартире, в служебном кабинете, на даче у Филиппова. Мне кажется — нельзя терять ни минуты. Газовая плита, золотые часы, меховой костюм — сейчас это легко обнаружить. Возможно, кое-что посерьезнее попадется.

— Ну что ж, мыслишь верно, — Михаил Афанасьевич