Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

какие-то свои наблюдения, потом понял, что другую женщину надо как-то назвать, хотя бы временно, пока не выяснит, кто она на самом деле. Последив за ее лицом и движениями, он решил назвать ее Крольчихой. Осторожный, маленький зверек, если кто-то появится рядом, прячется в норке. Хорошее имя он придумал. Даже сам себе улыбнулся.

Наполовину покончив с обедом, он заметил, как Лиса достала из сумочки пакет и передала его Крольчихе, та немного подержала его на коленях, а потом убрала в сумку. Вскоре женщины собрались уходить, и Дзюн отсчитал деньги для оплаты, подождал, пока они выйдут за дверь, быстро положил деньги в металлический лоток у кассы и поспешил на улицу, где уже ярко светило солнце, а от влажного тротуара поднималась легкая дымка.

Он думал, что обе женщины вернутся на собрание в книжный магазин, но на улице они расстались: Лиса пошла в книжный магазин, а Крольчиха энергично зашагала вниз по улице. Дзюн принял решение мгновенно. Про Лису он и так уже много узнал, ее след он подхватит позже, а вот Крольчиха – это загадка, которую надо разгадать. Он подождал, пока она свернет на главную улицу, и пошел за ней.

На главной улице она подошла к остановке в южном направлении, и трамвай тут же приехал. Дзюн успел заскочить на подножку, когда трамвай уже тронулся. К счастью, Крольчиха села сзади, а трамвай был заполнен до отказа. Приближаться к ней не стоит. Ведь в книжном магазине они сидели рядом, она наверняка его запомнила и запросто может понять, что он за ней следит.

Он пристроился в углу около водителя и поглядывал на Крольчиху – та открыла сумку и достала сверток, переданный Лисой. Подержала его, несколько раз ощупала, потом снова убрала назад. Дальше она просто смотрела в окно, время от времени теребила браслет либо часы на левой руке, будто касалась амулета. Широколицая, коротко остриженная брюнетка, темная линия бровей – Дзюну вспомнилась полуяпонка-полурусская, которая иногда играла и пела на вечеринках полковника Бродского. Сидевший рядом с Крольчихой пожилой мужчина искоса на нее поглядывал, словно тоже хотел понять, кто она такая. Но Крольчиха была погружена в свои мысли и не обращала на него внимания.

Когда они подъехали к Симбаси, Крольчиха поднялась и взяла сумку. Дзюн подождал, сколько позволяла обстановка, потом следом за ней спрыгнул на землю. Не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам, она решительно зашагала по главной улице, потом свернула в улочку поуже, ведшую к основанию крутого холма. Вдоль улочки тянулись двухэтажные домишки, явно выстроенные до войны. Одни совсем обшарпанные, другие оживляли стоящие на крылечках цветы в горшках. На небе снова воцарилось солнце, и домохозяйки развесили на балконах постельное белье. У одного такого дома Крольчиха и остановилась, достала из сумки ключи и отперла входную дверь.

Дом был скромным. Дзюн думал, что жилище у нее будет более стильное, более западное. Вроде бы дом чистенький, без разломанных оконных рам, без выпавшей черепицы на крыше. Но, как и жившая в нем женщина, он выглядел тихим и сдержанным. В окошке соседнего дома пышным цветом цвела розовая и красная герань, домик же Крольчихи был абсолютно не примечателен, разве что у входа росло кустистое хвойное дерево да бросался в глаза медный звонок в форме храмового колокола, висевший справа над дверью.

Дзюн постоял на другой стороне улицы, пытаясь разглядеть, что там в здании, но оконное стекло было так запылено, что ничего видеть он не мог. Наверное, надо вернуться сюда ближе к вечеру. Он знал: наблюдать за людьми в их домах лучше вечером, когда видны силуэты их теней, увеличенные светом изнутри. Но он тщательно переписал имена, выгравированные римскими буквами и японскими иероглифами на маленькой дощечке у ворот: «Ф. и Э. Раскин». Потом на трамвае вернулся в Канду, проследить за второй частью собрания в «Лотосе».

Был уже ранний вечер, хотя еще не стемнело, когда Дзюн вернулся к дому под Атагоямой. Дождавшись наступления сумерек, он из любопытства поднялся по крутой тропинке, что вела на вершину скалистого холма. Здесь было тихо, разве что в густых зарослях бамбука слышались трели сверчков. На вершине холма находилось небольшое плато, а в тени двух высоких радиовышек – малиновые деревянные ворота, вход в святилище. По одну сторону от святилища – большой пруд с карпами, в камышах вдоль берега привязана деревянная лодка. На поверхности пруда сияли последние отблески дневного света. Лодка, словно мираж, парила в темном небе над шумом и запахами токийского вечера. Дзюн уселся на скамейку у пруда и стал читать свою книжку о приключениях самурая, ожидая наступления темноты. Вскоре поверхность пруда из медно-золотистой превратилась в черную, местность под холмом осветилась решеткой огней, тогда он бодро спустился по тропинке и занял свой пост у дома Ф. и Э. Раскиных.

Первый этаж дома уже был залит теплым светом ламп, и через окно он видел макушку Крольчихи, которая склонила голову, сосредоточенно решая какую-то неведомую задачу. Похоже, в доме больше никого не было. Он стоял в темном проеме между домами на другой стороне улицы, смотрел и ждал, а мысли его вернулись к Карафуто: он вспомнил, как похожими вечерами возвращался домой из школы, по крутой тропке шел через лес к одинаковым шахтерским домикам, а по спине стучал ранец. По дороге домой ему всегда жутко хотелось есть, и огоньки своего дома он всегда определял издалека: однажды после занятий по живописи Киё принесла из школы красную бумагу, наклеила ее на окно их спальни, и, когда он спускался с гребня холма, красный квадратик маяком подавал ему яркий сигнал…

Он отвлекся и не заметил, как Крольчиха поднялась со своего места в передней комнате, просто вдруг понял, что ее там больше нет.

В верхнем окне дома вспыхнул свет, и он увидел, что она стоит у окна. Вытянув руку, она облокотилась на бумажную ширму. В свете лампы, что горела у нее за спиной, на ширме виднелись очертания ее груди. Дзюн испугался: сейчас она выглянет и увидит, что он смотрит на ее дом. Он отвернулся и закурил сигарету – случайный прохожий, остановившийся на минутку по дороге из колледжа домой.

Потом она снова спустилась вниз, ее было хорошо видно в передней комнате, она что-то держала. Нож. Он увидел, как она вскрывает пакет – наверное, конверт, который дала ей Лиса, – и перебирает содержимое, один раз, потом другой. Издалека он не мог разглядеть, что там внутри, но по размеру и форме догадался – это открытки или фотографии. На некоторое время она