Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

– Я говорила, что не очень эмоциональна.

– Ты необыкновенно эмоциональна, Дарька. Поверь, я знаю.

Некоторое время Дарина размышляла над ответом Сергея, а когда поняла, что он имеет в виду, едва заметно улыбнулась. И спрятала улыбку в следующем глотке кофе.

Затем отправилась в ванную, так и не ответив на слова Блинова, выйдя, сразу стала одеваться и вернулась на кухню – завтракать, уже собранная. Только не накрашенная. Сергей тоже времени не терял, приготовил яичницу, тосты, сделал ещё по кружке кофе, а принявшись за еду, спросил:

– Какие планы на день? – Спросил таким тоном, будто они были женаты. Ну, или по крайней мере жили вместе.

– Хочу съездить к Даньке, – ответила молодая женщина. – Соскучилась.

– Он разве не с тобой живёт? – удивился Блинов.

– Не, у родителей. У них большой дом, ему там хорошо. – Дарина чуть погрустнела. – Только видимся редко, когда мне удаётся выбраться.

– Ну, ничего: пойдёт в школу – всё равно придётся переезжать в город. И скучать перестанешь.

– Наверное.

Она не стала говорить, что со школой всё уже решено, в город сын не вернётся, а будет посещать подмосковную гимназию – Сергею до этого не было никакого дела.

– Кстати, к тебе приходил полицейский?

– Какой? – не поняла Дарина.

– По поводу романа Таи.

– Нет. – Дарина перестала жевать и вопросительно посмотрела на Блинова: – А что не так с романом?

– Там какая-то мутная история получается, и полицейские озадачились вопросом, действительно ли Тая написала книгу?

– И что ты ответил?

– Что написала. Как я мог ещё ответить? – Теперь удивился Блинов. Удивился вопросу. – Или у тебя есть сомнения?

– У меня – нет.

– А вот у них почему-то есть. – Сергей доел и взялся за кофе. – Думаю, всё дело в слишком хорошем тексте. Тая описала преступления так, что у меня мурашки по спине бежали, когда я читал.

– Только поэтому?

– Ещё они думают, что Тая могла угадать насчёт серийного убийцы, – ответил Блинов. – Убийства, которые легли в основу романа, до сих пор не раскрыты, а Тая выдала блестящую версию. Вот полицейские и возбудились.

– Ищут серийного убийцу?

– Похоже на то. – Сергей улыбнулся. – Представляешь, какая шумиха поднимется, если выяснится, что Тая с ним угадала? Эм сказал, что такой бестселлер можно будет выводить на международный рынок.

– Если, – тихо произнесла Дарина. И отодвинула тарелку с недоеденной яичницей. – Если…

* * *

Михаил Семёнович Пелек оказался человеком старой школы: никаких личных аккаунтов в социальных сетях, только группы, сообщества и популярный канал в мессенджере, которые вели профессиональные SMM-щики. На видеоплатформе лежало около двадцати лекций, которые, судя по количеству просмотров, пользовались большой популярностью. Феликс попробовал послушать одну из них, с наиболее понятным названием, выдержал пятнадцать минут и выключил, сделав вывод, что Пелек действительно прекрасный преподаватель: лекция показалась Вербину тщательно продуманной и читал профессор превосходно. Но для того, чтобы понять, о чём говорил Пелек, требовался изрядный запас знаний.

Поскольку подробную информацию на профессора Шиповник только пообещал собрать, Феликс некоторое время размышлял, стоит ли договариваться о встрече? Не любил приходить неподготовленным. Но в конце концов решил, что чем раньше – тем лучше, позвонил, представился, сказал, что расследует убийство и хочет поговорить об одном из бесчисленных знакомых профессора. Пелек легко согласился на встречу: «Конечно, Феликс… Вы ведь позволите вас так называть? Спасибо. Конечно, буду рад помочь нашей полиции в расследовании». И не спросил, о каком знакомом идёт речь. То ли ему было всё равно, что маловероятно, то ли Пелек уже знал, по какому делу к нему едет старший оперуполномоченный Московского уголовного розыска. Согласился, но сначала поинтересовался, что будет, если он, в силу занятости, предложит встретиться в сентябре, услышал о повестке, рассмеялся, сказал, что пошутил – и по тону, действительно пошутил, – и назначил время.

Дом оказался старым, постройки начала двадцатого века, на что, впрочем, намекал и адрес – престижный московский центр. И дом, как увидел Феликс, предназначался не для простых людей, а для очень непростых, поскольку компанию вежливой консьержке составлял охранник, под пиджаком которого опытный Вербин без труда угадал кобуру с пистолетом. Рамки детектора в подъезде не оказалось, но оглядели Феликса очень внимательно и пропустили лишь убедившись, что имя значится в списке приглашённых. Вербин понял, что, явись он с одним только удостоверением и желанием пройти к нужной квартире, могли и не пустить.

Квартира Пелека находилась на четвёртом этаже. Сначала Феликс хотел подняться пешком – широкая лестница манила пройтись, обещая продемонстрировать восстановленные барельефы и лепнину, но не смог отказаться от удовольствия прокатиться в старом, прекрасно отреставрированном лифте. Поднялся, увидел, что квартир на этаже две: налево и направо, выбрал ту дверь, на которой висела табличка с нужным номером, позвонил – звонок, разумеется, пришлось крутить, а не нажимать, и улыбнулся дородной женщине в тёмном рабочем платье.

– Добрый день.

– Феликс Анатольевич?

– Именно так.

– Покажите, пожалуйста, документы.

Кобуры с пистолетом у неё не было, но вела себя домработница так, словно сняла её несколько секунд назад, из вежливости, чтобы не смущать гостя.

– Пожалуйста. – Феликс привычным жестом продемонстрировал удостоверение: – Майор Вербин, Московский уголовный розыск.

– Вас ожидают.

На документ она взглянула мельком, видимо, этого было достаточно. Подождала, пока Феликс переобуется в тапочки, и проводила в гостиную. Квартира оказалась гигантской, что неудивительно, учитывая, что она занимала всё правое крыло выходящего на улицу корпуса дома. С другой стороны, показалось, что именно такой квартира когда-то и задумывалась. Потом из неё сделали коммуналку, просуществовавшую до конца прошлого столетия, а потом…

– Я выкупил все комнаты и вернул квартире первоначальный вид, – рассказал Пелек. – И, как вы наверняка поняли, не только я. У нас образовался небольшой кооператив приличных людей, испытывающих сентиментальные чувства к этому району Москвы, мы выбрали дом, который понравился всем, кинули жребий: кто на каком этаже и в каком корпусе будет жить, после чего наняли толкового риелтора и принялись целенаправленно скупать комнаты. В результате случайных людей здесь не осталось. Только свои. Кто-то, конечно, уехал, кто-то умер. У некоторых квартир появились новые хозяева, но все они высоко ценят привилегию жить в нашем доме. – Он помолчал. – Раньше я каждую весну уезжал за город, обещая себе, что этот раз – окончательный, что брошу всё и останусь жить на природе, но возвращался через месяц или раньше. И вот уже несколько лет я выбираюсь в загородный дом на пару-тройку дней, не более. Здесь моя жизнь, мой мир, мои воспоминания.

– Сколько у вас комнат? – вырвалось у Вербина.

Не с