Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

так. Суть непонятна, но она просит меня связаться с ней, как только я получу письмо. – Он взглянул на часы. – Уже почти восемь. Если выйти сейчас, я застану ее дома еще вечером.

Он не предложил показать письмо Элли, и в любом случае она знала, что оно написано по-китайски. По крайней мере, он не стал скрывать, что письмо от нее, а не от кого-то еще.

– Когда ты вернешься? Что там написано?

Элли вдруг разозлилась – эта поэтесса снова вмешивается в их жизнь. Но тут же возникло чувство вины – с Видой она так и не связалась. Может быть, с ней и правда что-то случилось? И к опасениям Теда надо было отнестись серьезнее?

– Это как-то связано с теми фотографиями. Она пишет: «Мне кажется, я видела мужчину на фото. Он повсюду». Какого именно мужчину, не говорит. И что это значит: «он повсюду»? Не понимаю. Кстати, где эти фотографии?

Фергюс огляделся, заметил коричневый бумажный пакет, так и лежавший на столе, схватил его и направился к двери.

– Не волнуйся, – сказал он. – Надолго не задержусь. Самое позднее, вернусь к десяти.

Он чмокнул Элли и почти выбежал из дома, она даже не успела задать ему хотя бы один вопрос из тех, что вертелись у нее на языке.

Когда Фергюс ушел, Элли поставила пластинку с записью Пола Робсона, поющего спиричуэлс, обычно они ее успокаивали, – ей не хотелось слушать веселые мелодии армейской радиостанции. Она вымыла посуду, взяла газету и попыталась читать, пока ждала возвращения Фергюса, но поняла, что не может сосредоточиться. Приподнятое настроение, в каком она была несколько часов назад, исчезло, уступив место тревоге и раздражению.

Когда в кабинете наверху зазвонил телефон, Элли поначалу не обратила на него внимания, решив, что кто-то звонил Фергюсу по работе, но сигнал не прерывался, и она засомневалась: вдруг это из больницы по поводу матери? Вдруг снова во что-то вляпался Кен?

Заволновавшись, она взбежала по лестнице и схватила трубку.

– Элли? – Голос Фергюса дрожал, он будто плакал. – Господи, Элли. Ты должна приехать. Случилось что-то ужасное.

– Что? – вскрикнула Элли. – С тобой все хорошо? Это Вида?

– Я… Не могу по телефону. Пожалуйста, приезжай. Быстрее.

– Где ты?

– В квартире Виды. Ты ведь знаешь, где это?

– Да. Хорошо. Я приеду. Возьму такси. Только… – Она не знала, что сказать, и просто повторила: – Оставайся там. Сейчас же приеду.

Забыв выключить свет, Элли схватила сумочку, заперла входную дверь и побежала сквозь теплую дождливую тьму, вниз, к главной дороге. В голове крутился клубок страхов. Что случилось? Зачем Фергюсу понадобилось звать туда ее? Он попал в беду? Или Вида? Мысли разбегались, но, когда она поймала такси и попросила водителя отвезти ее к Токийскому университету, в сердце поселилась ужасающая уверенность: ее жизнь вот-вот бесповоротно изменится.

* * *

Такси подъехало к дому, где жила Вида, и Элли увидела, что входная дверь открыта, а Фергюс стоит в тусклом коридоре прямо за дверью. В полумраке она едва могла разглядеть его лицо, но, когда он заговорил, она поняла: он плакал.

– Она мертва, Элли, – сказал он. – Вида мертва.

– Как… что случилось?

– Не знаю. Знаю только… когда я пришел сюда, она была мертва… – Он всхлипнул.

– Идем, – предложила Элли. – Где она?

Фергюс указал на верхний этаж и, поднимаясь по лестнице, сказал:

– Дверь была открыта, я вошел и…

Элли надеялась, что смерть, по крайней мере, окажется естественной – внезапный непредсказуемый припадок или сердечный приступ, какие способны враз свалить даже относительно молодых людей. Но едва она увидела, в каком состоянии квартира – разбитый фарфор, перевернутая мебель, – надежда исчезла.

– Наверное, не надо тебе на нее смотреть, – хрипло прошептал Фергюс.

– Ничего, видеть трупы приходилось.

Она на мгновение закрыла глаза – и шагнула в спальню.

Вида лежала на матрасе и стеганом одеяле на полу, полностью одетая, ногами к двери. Элли смутно различила длинные волосы, разметавшиеся по обеим сторонам головы поэтессы, но, подойдя ближе, сразу увидела: обычно бледное лицо Виды распухло и покрыто красными пятнами. Даже не вглядываясь, причину смерти можно было определить безошибочно. Вокруг шеи Виды был обмотан тонкий, шелковистый черный шнур, он врезался в потемневшую кожу, один конец запутался в ее волосах – зрелище было ужасное.

Вида едва ли верила в Бога, не была религиозной и Элли, но она инстинктивно склонила голову перед лицом смерти.

– Что нам делать? – простонал Фергюс у нее за спиной.

Элли развернулась к нему. Того, что она увидела, ей хватило.

– Вызовем полицию. Вернее, полицию вызову я.

Она оглядела разгромленную квартиру в слабой надежде, что тут может быть телефон, но его не было.

– Есть тут рядом телефон? Откуда ты мне звонил? – спросила она.

– Из табачной лавки на Хонго-стрит, но, может, есть и поближе. Не знаю.

– Оставайся здесь. Ничего не трогай.

Сбежав по лестнице, Элли выскочила на улицу. На нее неожиданно снизошло спокойствие. Голова очистилась, она сосредоточилась на одном: что делать дальше. Найти полицейского или телефон. Позвать на помощь. Почта была закрыта, но кафе по соседству еще работало, она влетела туда и крикнула:

– Телефон у вас есть? Мне срочно надо позвонить.

Но хозяин за прилавком, чуть оторвав взгляд от газеты, только покачал головой.

– Телефона здесь нет. Поищите на главной улице.

Элли побежала к главной улице, по лицу хлестал дождь, слышались раскаты грома. Время будто замедлилось, как во сне. Вдалеке виднелись огни перекрестка, но, казалось, добежать до него не удастся никогда. На фоне чернильного неба очертания зданий были неестественно четкими. Но вот небо расколола зубчатая вспышка молнии, за ней прогремел гром.

По пути к перекрестку, на противоположной стороне она увидела скамейку, на которой сидел худощавый парень в черной студенческой форме. Рядом большая синяя спортивная сумка, в которую он крепко вцепился. Увидев Элли, парень поднял голову и уставился на нее с диким выражением на лице, будто собирался ее окликнуть, но она побежала дальше, не отрывая взгляда от главной улицы впереди.

В этот час народу на улице было мало, но табачный киоск рядом с перекрестком был еще открыт, а на стойке перед ним стоял телефон-автомат.

Элли вдруг охватила паника – она забыла номер, по которому надо звонить. Она читала в газете статью о новой системе экстренных вызовов, но раньше ею не пользовалась. Она уже собралась постучать в витрину табачного киоска и спросить у продавца номер телефона, но тут заметила карточку, торчавшую изнутри витрины: полиция, экстренный вызов – 110.

Она набрала номер, услышала спокойный безразличный голос на другом конце провода, и ее необычное спокойствие