Изогнутая петля - Джон Диксон Карр

череда изощренных мистификаций, ничуть не более страшных, чем заскорузлая маска двуликого Януса на чердаке. Мистификации эти были в лучшем случае неприятны, в худшем – убийственны; но это был всего лишь жестокий розыгрыш, устроенный простым смертным.

И все-таки, даже ускорив шаг, Эллиот постоянно держал перед собой фонарь и настороженно шарил лучом по сторонам. Он чувствовал, что затронуты какие-то древние, вековые основы, коренившиеся в самых глубинах его «я». Он силился подобрать подходящий термин или эпитет, которым можно было бы описать происходящее. И вдруг в его мозгу всплыло слово из давно забытых, читанных в детстве книг – «варварство».

Он знал, что в «Монплезире» ничего не должно стрястись. Он был уверен, что его помощь не понадобится.

Уже почти миновав лес, он услышал звук выстрела.

Глава девятнадцатая

Пейдж стоял у распахнутых остекленных дверей и смотрел в сад. После стука неведомой руки он был готов к любым сюрпризам. Но он ничего не увидел.

Кукла исчезла. На траве, казавшейся в таком освещении почти белесой, были едва различимы следы от колес в том месте, где она стояла. Но само по себе присутствие или отсутствие этой груды мертвого железа еще ничего не значило; кто-то стучал в стекло, и он должен был выяснить кто. Он шагнул через порог.

– Брайан, – еле слышно проговорила Мэдлин, – куда ты?

– Хочу посмотреть, кому это вздумалось нас навестить.

– Брайан, не надо. Пожалуйста!.. – Мэдлин подошла к нему. В голосе ее слышались настойчивость и тревога. – Я в жизни тебя ни о чем не просила, правда ведь? И вот впервые прошу. Не ходи туда. Если пойдешь, я… я не знаю, что я сделаю… только тебе это точно не понравится. Умоляю! Иди обратно в комнату и закрой дверь! Видишь ли, я знаю…

– Что знаешь?

– Знаю, что́ стояло там, – она кивнула в сторону сада, – минуту назад, а теперь исчезло. Я увидела ее от задней двери, когда ходила на кухню. Я не стала тебе ничего говорить, чтобы тебя не беспокоить, хотя… если честно… была уверена, что ты тоже ее видел… – Ее ладонь скользнула по лацкану его пиджака. – Не ходи туда. Не надо ее искать. Наверняка это какая-то ловушка.

Пейдж опустил взгляд на трогательный изгиб ее шеи, увидел обращенные на него умоляющие глаза. Несмотря на переполнявшие его мысли и чувства, голос его прозвучал бесстрастно и отрешенно:

– Сейчас, наверное, самый неподходящий момент для того, чтобы говорить то, что я собираюсь сказать. И из всех самых неподходящих мест это – самое неподходящее. Неловкая вышла речь, но мне просто необходимы хоть какие-то слова в превосходной степени, чтобы выразить то, что у меня на сердце. Я должен тебе сказать, что люблю тебя.

– Хоть что-то хорошее в эту жуткую ночь, – отозвалась Мэдлин и вся потянулась к нему.

Насколько допустимо в историях об ужасах и злодеяниях касаться предметов, занимавших в тот момент мысли Пейджа, и признаний, слетевших с его губ, – вопрос спорный. Парадокс в том, что, если бы не ужасы, творившиеся за окном, он, возможно, никогда бы не произнес этих слов, и не услышал ответных, и не испытал бы того, что испытывал сейчас. Но он об этом не думал. Он только поражался тому, каким новым и загадочным кажется лицо любимой, когда видишь его так близко, и впитывал странную магию поцелуев, в реальность которых сам не мог поверить, хотя они перевернули всю его жизнь. Ему хотелось кричать от счастья, и по истечении еще десятка сладостных минут он и правда издал ликующий вопль.

– Черт возьми, Брайан, но почему ты мне раньше не говорил? – не то плача, не то смеясь, проговорила Мэдлин. – Ох, да что же это я ругаюсь. Мой нравственный облик деградирует сегодня прямо на глазах… Нет, ну все-таки, почему ты мне раньше не говорил?

– Мне казалось, я не могу быть тебе интересен. Не хотел, чтобы ты надо мной смеялась.

– Ты думал, я стала бы смеяться?

– Да, если честно.

Она припала к его груди и подняла лицо. Ее изучающий взгляд светился любопытством.

– Брайан, ты меня любишь, правда?

– За последние несколько минут я, по-моему, достаточно наглядно это продемонстрировал. Но я не против повторить. Если…

– Меня, старую деву…

– Мэдлин, – сказал он, – я тебя умоляю, только вот не надо этого мерзкого выражения: «старая дева». Оно вызывает ассоциации с запахом нафталина и вставной челюстью. А чтобы описать тебя, нужны совсем другие слова…

В ее глазах снова заиграли любопытные огоньки.

– Брайан, если ты меня действительно любишь (ты правда меня любишь?), можно я кое-что тебе покажу?

В ее голосе ему почудилось что-то странно интригующее, но времени размышлять об этом не было. Из сада раздался звук шагов. Они поспешно отстранились друг от друга. В гуще лавровых деревьев показалось темное пятно. Оно приближалось, приобретая очертания человеческой фигуры. Кто-то худощавый, узкоплечий шагал к ним по траве размашистой и несколько угловатой походкой; в следующую секунду Пейдж с облегчением увидел, что это всего лишь Натаниэль Барроуз.

Барроуз, похоже, не знал, улыбаться ему или состроить невозмутимую мину палтуса. Так и не определившись, он скорчил неловкую дружелюбную гримасу. Глаза его за большими стеклами очков смотрели серьезно. Длинное лицо, которое могло быть очень обаятельным, когда он того хотел, выглядело слегка перекошенным. Чинный котелок тоже сидел на нем несколько криво.

– Ай-яй-яй, ц-ц-ц! – зацокал он вместо приветствия со смущенной улыбкой и весело добавил: – Я пришел забрать куклу.

– Что?.. – не поняла Мэдлин. – Какую куклу?..

– Ты бы не стояла у окна, – строго сказал он. – Никогда не знаешь: вдруг гости нагрянут, неловко может получиться… И тебе тоже не советую, – обернулся он к Пейджу. – Куклу, Мэдлин! Куклу из Фарнли-Клоуз, которую ты попросила сегодня тебе прислать.

Пейдж недоуменно посмотрел на Мэдлин. Она, в свою очередь, уставилась на Барроуза. На щеках ее проступил нервный румянец.

– Нат, ты вообще о чем? Я… просила привезти… куклу?! С чего ты взял?

– Мэдлин, дорогая, – отвечал Барроуз, разводя руками в перчатках и выразительно соединяя ладони. – Я еще даже толком не поблагодарил тебя за все, что ты для меня сделала на дознании. Но сейчас не об этом! – Он искоса поглядел на нее своим фирменным боковым взглядом. – Сегодня ты звонила в Фарнли-Клоуз и просила к вечеру доставить тебе куклу. Макнил и Парсонс ее уже привезли. Она в угольном сарае.

– Ты совсем сошел с ума! – высоким от удивления голосом воскликнула Мэдлин.

Барроуз сохранял свою обычную рассудительность.

– Но ведь она здесь. О чем тут спорить. Я заходил к дому с передней