Разрешаю умереть - Питер Джеймс

Экстон обернулся и тоже увидел новоприбывших.

– Все готово? – тихонько спросил Грейс.

– Патерностер и его адвокат уже на месте, шеф, – кивнул на дверь Экстон.

– Помните, ваша задача – уличить подозреваемого во лжи и загнать его в угол с помощью истины, – через силу улыбнулся Грейс.

– Именно так, шеф, – лукаво улыбнулся Поттинг.

Двумя минутами позже Грейс и Брэнсон устроились бок о бок в кабинетике без окон, примыкающем к комнате для допросов, и внимательно смотрели на экран монитора.

За стеной по одну сторону стола сидели Найл Патерностер и его адвокат, а по другую – Экстон и Поттинг. Патерностер, чьи щеки покрылись двухдневной щетиной, побледнел и осунулся из-за недосыпа.

– Сейчас восемь семнадцать, среда, четвертое сентября, – объявил Экстон. – Детективы-сержанты Экстон и Поттинг допрашивают Найла Патерностера в присутствии адвоката. Запись допроса сохраняется в защищенной цифровой сети.

Оба представились. Экстон вкратце пересказал содержание прошлых допросов, после чего оба детектива несколько секунд разглядывали Найла.

– Что вы хотите добавить к сказанному вчера вечером? – спросил Поттинг.

– Мне нечего сказать.

– Судя по вашему телефону, в воскресенье, первого сентября, в семнадцать тридцать вы с кем-то общались. Что это за человек? Ваша подружка?

– Без комментариев, – ответил Найл.

– Ваш телефон и записи недавних контактов изучены следственной группой, – сообщил Поттинг. – В воскресенье, в пятнадцать двадцать три, вы отправили текстовое сообщение, и оно имеется у меня в распечатанном виде.

Джозеф Рэттиган захотел взглянуть на распечатку, и Поттинг передал ее адвокату, а Найл разволновался, покраснел и тоже уставился на листок бумаги, после чего шепнул что-то Рэттигану, и тот ответил кивком.

– По совету адвоката я отказываюсь что-либо комментировать.

Найл беспокойно заерзал на стуле. На его бледном лице читалась сильнейшая тревога.

– Быть может, вы не увидели жену, поскольку были заняты составлением и отправкой текстового сообщения? – предположил Поттинг.

Патерностер вздрогнул, будто его ударило током.

Адвокат нахмурился. Похоже, эта информация стала для него новостью.

– Разве этот текст как-то связан с исчезновением миссис Патерностер? – Рэттиган посмотрел на Поттинга, затем на Экстона.

– Конечно. Мы пытаемся установить, чем ваш клиент занимался во второй половине воскресенья, когда, по его утверждению, пропала миссис Патерностер. – Поттинг повернулся к Найлу. – Насколько я понимаю, в воскресенье вы по меньшей мере дважды писали текстовые сообщения, но решили не упоминать о них в рассказе о событиях этого дня. С кем вы общались?

– Без комментариев.

– Найл, – наседал Экстон, – в пятнадцать двадцать три вы отправили сообщение «Увидимся в 5:30 XXXX» на анонимный одноразовый телефон. Это произошло через пять минут после того, как ваша жена предположительно вышла из машины и направилась в магазин «Теско». Вы не могли бы объяснить, кому предназначалось это сообщение?

Найл Патерностер взглянул на адвоката – тот отрицательно покачал головой.

– Без комментариев, – сказал Патерностер.

Экстон протянул адвокату еще одну распечатку.

– Здесь результаты триангуляционного анализа данных, предоставленных двумя телефонными компаниями. В одной зарегистрирован телефон мистера Патерностера, во второй – анонимный одноразовый аппарат. Когда вы отправили сообщение, анонимный телефон находился в Хове, в одном из домов на Бэрроуфилд-драйв. В семнадцать тридцать оба телефона – и ваш, и анонимный – переместились в одну точку, расположенную в трех милях к западу от Брайтона, неподалеку от автомобильной стоянки у смотровой площадки Девилс-Дайк. Похоже, вы встретились с владельцем одноразового телефона. Вы не могли бы рассказать об этой встрече?

Патерностер – теперь он вконец разволновался – посмотрел на адвоката, и тот опять покачал головой.

– Нет. Послушайте, я же говорю, что любил Иден. Вот и все, что я могу сказать.

– Найл, – вмешался Поттинг, – хотелось бы напомнить, что вы находитесь под подозрением, а это значит, как, несомненно, объяснил вам адвокат, что все ваши слова могут фигурировать в суде. Присяжным не понравится фраза «без комментариев», и поэтому мы предлагаем поделиться информацией, подтверждающей ваш рассказ об исчезновении жены.

В соседней клетушке Грейс покосился на Брэнсона. Очевидно, новость о текстовом сообщении привела адвоката в замешательство.

Шепотом, хотя шептать было необязательно, Брэнсон сказал:

– Обрати внимание, шеф. Он сказал: «Я любил Иден». В прошедшем времени.

– Оговорка по Фрейду? – коротко кивнул Грейс.

– Да, и еще какая! – Брэнсон помолчал. – Хотя на допросах люди сильно нервничают. Особенно если на них давит грозный следователь. Нельзя принимать все за чистую монету. Однако на прошлом допросе Патерностер сказал нечто важное – пожалуй, в довесок к сегодняшней оговорке. «По-вашему, я стал бы резать курицу-несушку – именно сейчас, когда от меня отвернулась удача?» Курица-несушка? Тебе не кажется, что это довольно странная формулировка?

– Очень странная, – согласился Грейс. – Все равно что сказать: «Люблю жену за то, что она добывает деньги». И больше ничего. Никакой любви до гроба. Она, прости за выражение, лишь дойная корова. А теперь мы знаем о воскресной встрече у Девилс-Дайк. С кем принято встречаться воскресным вечером на фоне природных красот? Со своим бухгалтером?

Брэнсон усмехнулся.

– Нет, тут дело нечисто, – заключил Грейс. – Поговори с Крисом Джи. Пусть его ребята просмотрят все бумаги в доме Патерностеров и попробуют найти завещание Иден. Найл говорил, что они оба составили завещание. Это поможет пролить свет на ситуацию. Эмили Денайер работает над полным отчетом о состоянии семейных финансов. Хотелось бы узнать, какую выгоду принесет Патерностеру смерть жены.

В комнате для допросов Экстон сказал:

– Вчера вечером мы упоминали об уликах, свидетельствующих, что вы могли причинить вред жене. Ваш рассказ строится на утверждении, что вы заехали в магазин «Теско» за наполнителем для кошачьего лотка, но стало известно, что в наполнителе вы не нуждались. Что еще важнее, никто из работников «Теско» не видел вашей жены и, следовательно, не может подтвердить ваш рассказ. Теперь же оказалось, что вечером того же дня вы с кем-то контактировали. Почему бы не рассказать правду?

– Без комментариев, – угрюмо произнес Найл. – Я отказываюсь отвечать на дальнейшие вопросы.

– Джентльмены, сейчас восемь сорок, – заметил Рэттиган, обращаясь к детективам. – До девяти сорока пяти вы должны или предъявить обвинение, или отпустить моего клиента.

– Благодарю вас, – вежливо ответил Норман Поттинг. – Вообще-то, крайний срок – девять сорок семь, но не вижу смысла в излишнем педантизме. Допрос окончен в восемь сорок.

Он потянулся к выключателю.

Динамик монитора умолк, и экран погас.

62

4 сентября, среда

В каморке для наблюдения Гленн Брэнсон спросил:

– Что думаешь про язык тела Патерностера?

– Парню крайне неуютно, – ответил Рой Грейс. – А ты что скажешь?

– Приуято, босс.

– По-моему, ты американских сериалов пересмотрел, – с улыбкой заметил Грейс.

– Предпочел бы «в крайней степени подозрительно»?

Грейс снова улыбнулся,