Опаловая змея - Фергюс Хьюм

– Нет, – покачал Джессоп головой после некоторого раздумья. – Но он так напился, что стал драчливым, как всегда, когда был пьян, хотя и робел, когда трезвел. В конце концов, не желая ссориться, я решил добраться до своего гамака и поднялся по лестнице. И там я по ошибке вошел в комнату этой несчастной леди со свечой в руках и увидел ее мертвой, привязанной к столбику кровати, с шелковым платком на шее. Я закричал: «Убили!», и миссис Крил с ребенком тут же примчались. А я так испугался, – добавил Джессоп, утирая лоб, – что убежал из трактира.

– А это еще зачем?

– Боже, не знаю, – признался капитан, дрожа, – просто перепугался насмерть. Дождь хлестал как из ведра, как говорится, и я мчался под дождем час или около того. Потом подумал, что раз я невиновен, так надо вернуться, что я и сделал. И обнаружил, что Крил сбежал.

– Это его жена вам сказала?

– Она лежала на полу без чувств там, где он сбил ее с ног. А дочь, – бросил Джессоп, – дочь лежала в углу, и ее губы были сколоты брошью.

– Что?! – вскричал Херд, вскакивая на ноги. – Так же, как у него… у Нормана?!

Джарви кивнул и отпил немного рома.

– Меня от этого затошнило. Я вынул брошь и сунул ее в карман. А потом девочка сказала, что ее отец скрепил ей губы, а когда мать пыталась за нее заступиться, ударил ее так, что та упала без сознания. Я привел миссис Крил в чувство, оставил ее с ребенком и отправился в Саутгемптон. Там меня нашла полиция, и я рассказал им то же, что и вам.

– Вы рассказали о броши?

– Нет, – холодно признался Джессоп, – а поскольку ребенок и мать тоже ничего не сказали, я решил оставить брошь себе, ведь мне были нужны деньги. Вот я и отправился в Стоули, заложил ее и на год ушел в море. Когда я вернулся, все было кончено.

– Как вы думаете, Крил убил ту женщину? – спросил Херд, оставив без внимания то, что Джессоп украл брошь.

– Он сказал, что нет, – возразил моряк, – но я искренне верю, мистер, что убил, так как несколько раз выходил из комнаты, пьяный до безумия. Видите ли, ему нужна была брошь, хотя я не могу сказать, почему он не взял добычу, а заколол ею рот своей дочери.

– А когда вы снова наткнулись на Крила?

– Хо-хо, – Джессоп провел рукой по губам, – дело было так. Видите ли, я часто бываю здесь, а еще сюда приезжает один хлыщ…

– Грексон Хэй, – сказал Билли, указывая на фотографию.

– Да. Это он, – кивнул моряк, вытаращив глаза, – и я его просто ненавижу, с этим его моноклем и ухмылками. Он любил эту девочку, теперь уже взрослую, прекрасную девушку, знаете ли, и часто приезжал сюда. В июне – или в конце июня – он опять приехал, и я услышал, как он говорит миссис Крил, которая всегда искала своего мужа, что одноглазый книготорговец на Гвинн-стрит, в Друри-лейн, упал в обморок, когда увидел точно такую же брошь, которую показал ему один парень.

– Бикот. Я знаю. А вы не интересовались, как брошь исчезла из ломбарда? – очень осторожно спросил Херд.

– Нет, не интересовался! – прорычал Джессоп, снова начиная злиться. – Я знал, что помощник старого Тинкера продал брошь, и ему не следовало этого делать, так как я хотел ее вернуть. Миссис Крил попросила меня принести ей эту брошь, и я обещал принести. А Тинкер сказал, что она продана, но что он написал джентльмену, который ее купил.

– Это был мистер Саймон Бикот из Уоргроува в Эссексе.

– Да, он, но тот джентльмен не захотел ее возвращать, так что я предположил, что он отдал ее своему сыну. Ну, а потом, когда миссис Крил услышала, что одноглазый упал в обморок при виде броши, она поняла, что это ее муж, так как у него был один глаз, а другой она ему выбила, когда он был трезв.

– Она ездила к нему?

– Ну, – медленно проговорил Джессоп, – я толком не знаю, что она делала, но она ездила в Лондон. Я не думаю, что она виделась с Крилом в его лавке, но она могла встретиться с этим Пэшем, который был поверенным мистера Хэя, с этой грязной маленькой обезьяной.

– Ха, – сказал себе под нос Херд, – я так и думал, что Пэш знал об этих дамах заранее. Неудивительно, что он перешел на их сторону и бросил бедную мисс Норман. – Он потер руки и усмехнулся. – Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Продолжай, Джессоп.

– Больше нечего рассказывать, – проворчал капитан. – Я слышал об этом, но не должен был слышать. Но я решил поехать и посмотреть, смогу ли я вытянуть деньги из Крила, пригрозив ему, что расскажу об убийстве леди Рейчел.

– Вы – негодяй, – холодно заметил Билли.

– У меня была трудная полоса, – извинился капитан, – иначе я бы не стал. Я достаточно честен, когда у меня есть наличные. Так что я поехал туда в июле.

– Шестого июля?

– Если это был день убийства – да. Я слонялся там по улице, пока не стемнело, а потом в восемь часов проскользнул через боковой проход, чтобы повидаться с Крилом.

– Как вы узнали, где его найти?

– Да ведь этот Хэй знал об этом старике и сказал, что тот занимается делами в подвале после восьми. Поэтому Крил впустил меня, думая, наверное, что я клиент. Он немного выпил и достаточно осмелел. Но когда я сказал, что готов рассказать, что он убил леди Рейчел, он поклялся, что невинен, как младенец, и заплакал, сразу протрезвел.

– Прямо как вы сейчас, – заметил Херд, улыбаясь.

– Не торопитесь, – угрюмо буркнул капитан. – Теперь я не боюсь, потому что ничего не сделал. Я сказал Крилу, что не выдам его, если он даст мне денег. Денег он не дал, но сказал, что отнес много ценных вещей к Пэшу и я могу их забрать. Затем он дал мне бумагу, в которой говорилось, что вещи нужно отдать мне, и на следующее утро я отправился к Пэшу, а тот стал упираться. Но я случайно услышал, – Джессоп снова бросил странный взгляд на Херда, – что Крила убили, и поэтому не стал дожидаться возвращения сутяги, а уехал в Саутгемптон и отправился в короткое плавание. А потом я пришел сюда, и вы меня схватили. – Шкипер допил ром. – Это все, что я знаю.

– Вы клянетесь, что оставили Аарона Нормана живым?

– Вы имеете в виду Крила? Клянусь. Мертвый