Опаловая змея - Фергюс Хьюм

– Но кто предупредил вас о его смерти, когда вы ждали у Пэша?

Джессоп, казалось, не желал отвечать, но потом вдруг выпалил:

– Это был жалкий мальчишка в рваной одежде и с грязным лицом!

– Трей, – понял Херд. – Хм! Интересно, как он узнал об убийстве до того, как оно попало в газеты?

Глава XXI

Вечеринка мисс Чен

Сестра Херда была умной молодой женщиной, которая в свое время сыграла много ролей. Она начала свою карьеру вместе с братом в качестве частного детектива, но когда тот поступил на службу в полицию, мисс Херд решила, что улучшит свое положение на сцене, и поэтому взяла довольно странное имя Аврора Чен. В качестве детектива она часто переодевалась, когда собирала улики, и у нее был удивительный талант по части изменения лица и фигуры. Это искусство она с большим успехом использовала в своей новой профессии и быстро прославилась, изображая разных книжных персонажей. Она считалась неподражаемой в роли Бекки Шарп и Крошки Доррит и, поработав под руководством нескольких менеджеров, начала, как говорили в театральных кругах, «собственный ангажемент», и быстро заработала хорошие деньги.

Но самыми большими ее недостатками были тщеславие и расточительность, поэтому девушка всегда нуждалась в деньгах, и когда случай предлагал ей подзаработать, помогая брату, она была не прочь вернуться к сыскному делу. Вот так и вышло, что она наблюдала за мистером Грексоном Хэем много долгих дней и ночей, а он даже не подозревал, что хорошенькая, похожая на пушистую кошечку мисс Чен на самом деле была представителем закона. Поэтому, когда Аврора пригласила его к себе на карточную вечеринку, Хэй охотно согласился, хотя в тот момент и не нуждался в деньгах.

Мисс Чен занимала крохотную квартирку на вершине нагромождения зданий в Кенсингтоне, и обставлена она была та скорую руку, скорее напоказ, чем по‐настоящему, и скорее красочно, чем со вкусом. Каждая комната была оформлена в своем оттенке, с мебелью и драпировками в тон. Гостиная была розовой, столовая – зеленой, спальня актрисы – голубой, прихожая – желтой, а дополнительная спальня, которой пользовалась ее компаньонка, мисс Стабли, была в пурпурных тонах. Некоторые острословы называли эту квартиру «коробкой с красками», и действительно, ее оттенки были так разнообразны, что это название было самым подходящим.

Как и Бекки Шарп, которую она с таким успехом изображала, мисс Чен завела компаньонку – не потому, что нуждалась в ней, поскольку прекрасно могла сама о себе позаботиться, а потому, что так она выглядела более респектабельно. Мисс Стабли, занимавшая эту необходимую должность, была скучной старой дамой, которая одевалась чрезвычайно безвкусно и посвятила свою жизнь вязанию шалей. Что она делала с ними, когда заканчивала вязать, никто понятия не имел, но ее всегда можно было увидеть с двумя большими деревянными спицами, быстро плетущими ткань для чьей‐то неизвестной спины. Говорила она очень мало, а если и говорила, то только для того, чтобы согласиться со своей проницательной маленькой хозяйкой. Чтобы чем‐то возместить свою молчаливость, она много ела и после обеда, устроившись в кресле с вечным вязанием в костлявых руках или с романом на коленях, была совершенно счастлива.

Эта дама из тех нейтральных людей, которые кажутся недостаточно хорошими для рая и недостаточно плохими для другого места. Аврора часто задавалась вопросом, что станет с мисс Стабли, когда старушка покинет этот мир и оставит свое вязание. Сама пожилая леди никогда не задумывалась об этом, а вела респектабельную жизнь, состоящую из вязания, еды и чтения романов, регулярно посещая по воскресеньям церковь, где участвовала в богослужениях, не имея ни малейшего представления об их смысле.

Такой человек как раз подходил мисс Чен, которая хотела иметь овчарку, не способную ни лаять, ни кусаться, но умеющую молчать. Старая леди обладала всеми этими качествами, и в течение нескольких лет она шла по довольно головокружительному миру за Авророй по пятам. Она по‐своему любила эту девушку, но была далека от мысли, что Аврора каким‐то образом связана с законом. Это знание действительно потрясло бы мисс Стабли до глубины души, так как она страшно боялась закона и всегда избегала рубрики «полицейский суд», когда читала газеты.

Теперь эта пожилая леди сидела в розовой гостиной, изображая приличие для мисс Чен. Также там присутствовал лорд Джордж Сандал, выглядевший несколько измученным, но все таким же изящным, Хэй с застывшим в глазу моноклем и вечно холодной улыбкой и еще один молодой человек, обожавший мисс Чен, но считавший ее всего лишь актрисой – он жеманно улыбался своей богине через карточный стол. Все четверо играли в игру, которая предполагала выигрыш и проигрыш больших денег, и были заняты этим уже около часа. Мисс Стабли, хорошо пообедав и начав новую шаль, полулежала в углу и совершенно не обращала внимания на игроков.

– Хорошо, что мы играем каждый сам за себя, – сказала мисс Чен, покуривая изящную сигарету. – Если бы я была твоей партнершей, Сандал, – она всегда обращалась к своим друзьям в этой непринужденной манере, – плакали бы мои денежки. Как же тебе не везет!

– Кажется, я никогда не выигрываю, – сокрушался лорд Джордж. – Всякий раз, когда я думаю, что у меня хорошая карта, все идет не так, как надо.

– Хэй получил все деньги, – сказал жеманный поклонник Авроры по имени Темпест. – Он и вы, мисс Чен, в выигрыше.

– Я выиграла очень мало, – ответила девушка. – А вот Хэй загребает деньги обеими руками.

– Не везет в картах – повезет в любви, – отозвался Хэй, который не любил, когда комментируют его удачу, по известным мисс Чен причинам. – У меня все наоборот – мне везет в карты…

– И везет в любви, – перебила его Аврора, нахмурившись, – учитывая, что ты женишься на этой наследнице Крила – если она и правда его наследница.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Грексон, наливая себе новую порцию вина.

– Продолжай игру и не задавай вопросов, – дерзко ответила Чен. – Сандал, не глазей по сторонам, а следи за картами. – И она украдкой подмигнула молодому лорду, пока Хэй обменивался парой слов с Темпестом. Молодой человек, который говорил с ней наедине непосредственно перед обедом, прекрасно понимал, что она имеет в виду. И если бы Грексон был в курсе дела, он вряд ли сделал бы то, что сделал через несколько минут и что Сандал заметил.

Хэй быстро сдавал карты, и они летели на стол, как осенние листья.