Когда она вернулась - Люсинда Берри

в лицо Абнеру, но это не помешало им копать могилы. Тела Сэма и Беки похоронили рядом. На этот раз обошлись вовсе без церемонии. Абнер заставил нас быстро сложить костры, своими безумными криками провозглашая проклятой землю, на которой мы стояли.

– Так будет не всегда, – наконец произнес Абнер, прервав ход моих мыслей.

– Никто этого никогда не забудет.

«В особенности я», – хотелось мне добавить, однако я прикусила язык. Эхо того выстрела все еще отдавалось у меня в душе, упорно не желая утихать и каждый раз заставляя меня съеживаться от ужаса.

– И не должен забывать, – выплюнула я окончание фразы, не в силах удержаться.

– Хорошо, – отозвался Абнер. – Я не хочу, чтобы это забылось. То, что здесь случилось, должно впечататься в нашу память так глубоко, чтобы даже время не в силах было это стереть. Мы полностью облажались друг перед другом, перед Богом и сами перед собой. Когда Господь призвал нас отделиться от мира, я знал, что это будет непросто, но никогда и представить не мог, какая развернется трагедия, – голос Абнера наполнился эмоциями. – Это испытание, и оно – самое сложное из тех, что нам пришлось преодолеть на нашем пути. Прежде чем мы достигнем Царства, нам предстоит преодолеть еще множество, но это никак не противоречит пророчеству. Смерть в родах. Мятеж. Хаос. Разлад в наших рядах. Все это – часть пути. Все это – подготовка. Ты должна верить мне.

Я отвернулась, глядя в окно на проносящиеся мимо холмы. Больше всего мне хотелось выпрыгнуть на ходу. Я никогда не смогла бы снова ему доверять. Смерти Уиллоу и Беки еще можно было списать на несчастный случай, но Сэма он хладнокровно застрелил. Я вздрогнула, когда Абнер положил руку мне на колено.

– Ты веришь мне, Кейт?

Я стряхнула его руку.

– Речь сейчас не об этом. Не о вере, а о том, что ты натворил. Как ты…

Абнер оборвал меня:

– Просто ответь на вопрос. Ты мне веришь?

– Я не желаю отвечать на твой вопрос.

– Ты веришь мне. Я это знаю так же хорошо, как и то, что ты не хочешь мне верить. – Он намеренно вновь положил руку мне на колено. – Ты особенная. Я всегда тебе об этом говорил. Начиная с первой недели, которую ты провела в подвале, когда я был очень разочарован, поскольку решил, что ты собираешься уйти. Помнишь? Мы с тобой во многом очень похожи. Я чувствую с тобой такую связь, какой не ощущаю с другими, и все это потому, что наши с тобой отношения основаны на доверии. Ты прошла самый сложный тест на преданность – ты оставила собственную семью.

Мы редко об этом говорили. Казалось, все это случилось в другой жизни.

– Все потому, что я верила во все, что вы делали.

– Но разве ты не видишь, Кейт? Ничто из этого не изменилось. Ничто не отличает наше сегодня от того, что было три дня назад.

– Как ты вообще можешь так говорить? Двое людей мертвы!

– Бека погибла от осложнений при родах. С этим ничего нельзя было поделать, и тебе это известно.

– А как же Сэм?

– Господь всегда карает тех, кого он возлюбил, за неповиновение. И каждый раз он проливает слезы точно так же, как я проливаю слезы по Сэму, но ты должна помнить, что Сэм уже соединился с Господом в вечности. И если он решит еще разок прокатиться на Землю, ему будет дан еще один шанс постичь все то, что он не смог постичь в этот раз, и раздвинуть границы своего сознания. – Абнер быстро скосил на меня глаза и вновь принялся следить за дорогой. – Я не спрашиваю, понимаешь ли ты что-либо из этого или согласна ли ты с этим. Ты не должна со мной соглашаться. Повторяю свой вопрос. Ты мне веришь?

Я кивнула – не потому, что так оно и было, а потому, что хотела, чтобы Абнер оставил меня в покое.

– Тебе известно, что мы обо всем говорим вслух.

– Да, я верю тебе, – процедила я, скрестив руки на груди.

– Вот это моя девочка.

Только я не была его девочкой. Больше не была.

На новом месте мы собрались вокруг костра, хотя ни новым, ни свежим нам ничего там не казалось. Абнер возил нас по безлюдным дорогам, прорубленным сквозь горы, пока мы не наткнулись на заброшенную площадку для автокемпинга. Бетонные плиты растрескались, и сквозь трещины проросли сорняки. Каждый сантиметр поверхности был покрыт граффити. Место было видавшее виды и обветшалое, захламленное артефактами из чьей-то чужой жизни. Мы наскоро обустроили лагерь и сложили костер, после чего упали вповалку вокруг него, уставшие и эмоционально выпотрошенные. Когда Абнер встал, чтобы держать речь, я поежилась. Я надеялась, что сегодня он решит взять паузу.

– К несчастью, тело Беки оказалось неспособно выдержать трудности, сопряженные с рождением ребенка. Это трагично и непредставимо. Наше горе продлится долго. Так или иначе, оно коснется нас всех, и я прошу вас отнестись друг к другу по-доброму, вне зависимости от того, каким образом будет выражаться горе каждого.

Мое внимание привлек Сол, сидевший, нахмурившись, по другую сторону костра. Когда Абнер вышел из родильной палатки, Сол был в бешенстве и кинулся на него с кулаками. Оттаскивать его от Абнера пришлось ребятам втроем. Поежившись, я быстро отвернулась от Сола, пока не заметил Абнер. Может, я и была на него зла, но я точно не была тупой.

Абнер подошел к Джейн, на руках которой спал младенец Беки. Мы нянчили его по очереди. Он до сих пор не привык к питанию и срыгивал большую часть съеденного через пару минут после того, как опустошал бутылочку, но мы надеялись, что в его организм все же успевает что-то попасть до того, как малыш все извергнет. Абнер взял младенца из рук Джейн и поднял его над собой, придерживая шею и голову.

– Бека оставила нам самый драгоценный из всех даров. Когда она умирала, я был рядом. Она умоляла позаботиться о ребенке.

У меня на шее волосы встали дыбом. Это была не совсем правда. К тому моменту, как Абнер начал свое дело, Бека была уже мертва. Отчаявшись попасть в больницу, она умоляла меня и Марго спасти ее дитя и дать ей умереть. Я заставила себя прислушаться к тому, что Абнер говорил дальше.

– Она доверила свое дитя нашей заботе и нашей семье. Невзирая на все то неприглядное, что сейчас происходит между нами, мы в ответе за это дитя.

Абнер прижал