Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская

– Подлиза! – Ира кинула в него скомканной салфеткой. – Запусти посудомойку, а я пойду уложу Алёну.

Из окна тянуло сентябрьской прохладой, но закрывать его я не стала. Одеяло мне дали тёплое, заслуженная фланелевая пижама со мной – чего ещё надо прохладной ночью? Ну да, на пижаме крокодильчики и бегемотики танцуют, и она местами даже цвет потеряла, но какая разница? Кто меня в ней увидит?

Ой! А… а вдруг Кузнецов решит зайти и пожелать мне спокойной ночи? Или ещё чего-нибудь…

Я приложила ладони к щекам, прямо почувствовал, как они горят. Нет, пожалуйста, не надо мне такого – чужой дом, деревянный, весь насквозь слышимый, знакомые люди в соседних комнатах… Тьфу, да что это за глупость, с чего я вообще решила, что такое возможно? Быстро нырнула под одеяло, укуталась с головой, только нос высунула наружу, и закрыла глаза.

Спать!

Ага, сейчас.

Проворочавшись какое-то время, я легла поудобнее и стала думать. Для начала – о Кузнецове. Надеюсь, что вы спите, Сергей Михайлович, и вам не икается.

С чего бы я вообще решила, что его ко мне интерес выходит за рамки обычного мужского внимания к любой находящейся рядом женщине, которая не кривая, не косая, не слишком сварливая и в принципе не противная? «Не лги себе, – отозвался внутренний голос. – Было, было с чего заподозрить и такой вариант развития событий. Просто Кузнецов слишком хорошо воспитан, чтобы перевести отношения на романтические рельсы в таких спартанских обстоятельствах».

С внутренним голосом пришлось согласиться, он слишком хорошо меня знает. И давно. Ну и ладно, буду моделировать обстоятельства, при которых романтика взяла бы верх, авось, и засну. Не овец же мне считать!

Спасение из лап негодяев с последующими страстными объятиями пришлось отвергнуть, так можно до седых волос прождать подходящего случая. Хорошо, возьмём завтрашний день. Мы собираем грибы, и из рук моих вырывают бледную поганку со словами «Ты слишком мне дорога». Не, не проходит. Грибы я знаю отлично, с чего бы стала в корзину пакость всякую тащить? Ну, вдруг на меня нападёт злая бродячая собака? Ага, у которой я из-под носа утащила большой белый гриб. Что бы делать бродячей собаке в лесу, ей бы поближе к помойке…

Нет, необычных обстоятельств мне не придумать, придётся идти по проторённому пути.

Торжок, отель, ужин, потом предложение выпить по глоточку коньяку…

Стоп!

Я села на постели, вытаращив глаза. Коньяк! Как же я забыла, Балаян же говорил несколько раз, что наш магазин и вообще букинистика – это для души, а деньги он получает с коньячного завода в Армении. Ну и о каких семи миллионах рублей тут говорить, это для него вообще семечки, у него машина дороже стоит.

А если так, зачем бы Артуру Давидовичу тратить керосин души на разработку и исполнение преступного замысла, пачкать свои собственные руки, убивая близкую ему женщину, если он мог попросту её выставить вон и забыть?

Если так, если Балаян не убивал, то возникают два вопроса. Первый – куда девались полчаса между его прибытием во двор своего дома и моментом обнаружения тела? И второй – так кто же всё-таки убил?

В пылу размышлений я вылезла из нагретой пододеяльной норки и заходила по комнате, даже не замечая, что босые ноги совершенно заледенели. Более того, я забыла и о том, что босс совершил по отношению ко мне немалые подлости, и ещё позавчера я кляла его последними словами.

Да, совершил.

Да, это было подло и гадко.

Но не равно убийству, никак.

Ах да, ещё один вопрос, который тоже надо разрешить: если убийца не Балаян, то как и зачем он перевёл те самые пресловутые семь миллионов на балаяновский банковский счёт? Как – понятно, любой первоклассник умеет пользоваться онлайн-сервисами. Зачем… да тоже понятно, чтобы забить гвоздь в крышку фигурального гроба, куда улёгся Артур Давидович. Но тогда получается, что убийца отлично знал и об отношениях Вероники с любовником, и о проблемах в работе нашей конторы?

Получается, что да. И значит, это один из нас. Наталья, Лёлик, я, Марина, Виолетта. Ладно, можно добавить второй, дальний круг: Сергей с Антоном, которые периодически постоянно нам помогали с большими покупками и забирали обычные, не раритетные книги, ну, и Козлятников с Дылдой. Балаяновские приятели? Я знаю их почти всех, они с Балаяном во многом похожи: не слишком молодые, хорошо отъевшиеся на вкусной еде и малоподвижном образе жизни, со счетами в банке и молодыми любовницами или свеженькими жёнами… Чтобы кто-то их этих некрупных бизнесменов лез вечером по чердаку, где пыль и пауки, для убийства посторонней женщины? Да нет, не может такого быть. Заказать – могли бы, но заказное убийство и выглядело бы иначе.

Хорошо, этих рассмотрели. Идём ближе.

Есть ещё деловые партнеры и клиенты. Но, сколько мне известно, Артур Давидович никогда не переносил деловые встречи домой, не приглашал к себе посторонних и вообще, держал дом закрытым. И уверена, что те же самые наши продавщицы, менявшиеся раз в году, в гостях у босса не бывали. Сегодня это Марина и Виолетта, завтра будут Карина и Анжела, не имеет никакого значения.

Значит, и их отметаем.

Скрипнула дверь моей комнаты. На пороге белёсым пятном маячила смутная мужская фигура, спросившая голосом разума:

– Ты чего бродишь, половицами скрипишь?

Кузнецов, в джинсах и незастёгнутой рубашке, шагнул вперёд и закрыл за собой дверь.

Должна заметить, что пресловутый внутренний голос даже не напомнил о бегемотах на моей пижаме или ещё каких-то неприглядных обстоятельствах, о которых он мне проповедовал вот совсем недавно. Поэтому я подняла на гостя взгляд и сказала:

– Остаются только свои, понимаешь?

– Пока нет, но ты ведь мне объяснишь? – он потянул меня за руку, усадил на кровать и сел на стул напротив.

Потом пощупал ледяные ступни, покачал головой и рывком закинул на кровать мои ноги, замотав их одеялом. Снова сел и потребовал:

– Вот теперь рассказывай, только тихонько.

И я рассказала.

Кузнецов слушал внимательно и, я бы сказала, профессионально.

– Угу, – сказал он, когда я договорила. – Всё логично. Если этот коньячный завод у него ещё есть. Тихо, тихо! Не может такого быть, чтобы Костя не проверил человека досконально, понимаешь? А долю в заводе у Балаяна могли, например, отобрать. Родственники, они ведь такие. Есть у него родственники?

– Понятия не имею. Он летал в Ереван четыре-пять раз в году, и коньяк привозил какой-то необыкновенный, говорил, что это