Зеркала-озера - soverry

— Не хочешь поговорить о своих страхах? — задушено уточняет Лета.

— Позже.

Алёна целует ее в челюсть, прижимается губами к шее, и внутри разливается тянущая истома от надсадного вдоха Леты, стоит чуть прикусить ее тонкую кожу. Она красивая, думает Алёна. Не только когда сидит напротив и рассказывает о чем-то важном, но и когда лежит под нее, гладит ее спину под кофтой и несильно тянет за волосы у затылка. Она красивая, а на ее приоткрытых губах хитрая улыбка, которая не обещает ничего, кроме долгих поцелуев.

Ее карие глаза чем-то напоминают кошачьи. Алёна замечает это, оторвавшись от ее шеи, но Лета практически сразу же тянет ее за шею к себе. Кладет ладонь на заднюю часть шеи и притягивает мягко и требовательно одновременно.

Дыхание становится тяжелым у обеих, но это не останавливает, а подстегивает. Лета поддевает чужую кофту и тянет ее наверх, прерывая поцелуи исключительно для того, чтобы избавиться от лишней одежды.

— Ты такая потрясающая, — шепчет она Алёне в губы, и дело вряд ли в напряжении, возникшем между ними, но Алёна едва сдерживает стон.

— Нет, ты.

Она не шутит, она действительно так думает, но Лета почему-то смеется, прихватывает ее нижнюю губу зубами и снова целуется так, что у Алёны начинает кружиться голова от нее и ее прикосновений. Так давно ей никого не хотелось, так давно она не вспоминала о сексе, а теперь нервно расстегивает рубашку на Лете, стараясь быть осторожнее с пуговицами.

Все становится совсем иначе, потому что это не кто-то, а та самая умопомрачительная девушка, которую она сначала приняла за русалку.

Лета помогает Алёне расстегнуть рубашку, и подается ближе к ней, усаживая ее обратно себе на колени.

— Ты сводишь меня с ума, — выдыхает Лета ей в рот, пока Алёна освобождает ее плечи и руки от мешающей ткани. Рубашка остается лежать рядом на кровати, Алёна целует Лету до припухших губ и хочет что-то сказать, но получается только сильнее вжаться в нее и тихо то ли выдохнуть, то ли простонать.

Кожа покрывается мурашками там, где касаются ладони Леты. Воздух между ними электризуется, Алёна убирает в сторону темные волосы, лезущие в лицо, разве что не урчит от того, как Лета большими пальцами поглаживает ее скулы и щеки.

И улыбается.

Лишь теперь она понимает, что улыбается в чужие губы, и Лета носом чиркает по ее щеке, выдыхает тяжело и тянет ее обратно для поцелуя.

Так у Алёны давно ни с кем не было. Правильно, нужно и безумно маняще.

Она тянется к руке Леты, сжимает ее пальцы своими и кладет ее ладонь себе на грудь, надеясь, что это не слишком. Но если какие-то опасения и сомнения и появляются, то ненадолго. Лета осторожно сжимает ее грудь сквозь ткань лифчика, и Алёна выгибается, подставляясь под ее ладонь. Губы Леты вдруг оказываются на Алёниной шее, и приходится закусить нижнюю губу, чтобы не застонать в голос. В комнате определенно точно становится жарче. С плеча соскальзывает лямка лифчика, а она чувствует себя прекрасным произведением искусства, не иначе. Потому что Лета целует ее шею медленно и с чувством, движется все ниже к ключице, и Алёна ерзает на ее бедрах, усаживается удобнее и прижимается промежностью к чужой ноге.

У Леты губы мягкие, не такие сухие, как у Алёны после весеннего ветра. И целуется она так, что засосов на коже точно не останется. Алёна запрокидывает голову, чтобы той было удобнее, и несколько жалеет, что такая нерешительная и не может попросить. Ей бы понравилось иметь небольшой засос где-нибудь под ключицей.

Они встречаются взглядом немного погодя, Алёна тяжело дышит, а Лета прошивает ее взглядом насквозь, медленно снимая ее лифчик. И в этом взгляде остается что-то настолько интимно-близкое, что Алёна чувствует, как возбуждается еще сильнее. Лета прижимается губами к ее груди, выцеловывает дорожку к соску, а Алёна тянет ее голову к себе и хаотично пальцами зарывается в волосы, прикрывая глаза.

Они теряют счет времени, полностью погружаются в ощущения, прикосновения, моменты растягиваются в минуты. И домофон в коридоре тихо пиликает, когда Лета языком играет с соском Алёны. Звук тихий, но врывается так резко, что Алёна вздрагивает, Лета переводит на нее взгляд, коротко прижавшись губами к ее груди.

— Тетя, — поясняет Алёна, поспешно слезает с ее колен и принимается искать кофту, которую они умудрились куда-то деть.

Лета смеется: сначала тихо, а потом откидывается спиной на кровать и смеется все громче и громче.

— Может, накинешь рубашку? — иронично уточняет Алёна, вытаскивая кофту почти что из-под кровати.

— Мне казалось, ты не просто так ее с меня стягивала, — подначивает ее Лета и подмигивает.

Но все равно тянется за рубашкой, влезает в рукава и наблюдает за тем, как Алёна суетливо запихивает собственный лифчик под подушку.

— Что? — спрашивает Алёна, приглаживая волосы, и натягивает кофту.

— Красивая ты.

И фраза простая, но что-то есть в интонациях такое, что Алёна не знает, куда ей деться от смущения. Поэтому она на коленях ползет ближе к Лете, поправляет ее взъерошенные волосы и ничего не отвечает.

В коридоре щелкает замок, а затем открывается дверь.

— Отлично выглядишь, — тихо хвалит Алёна, поднимаясь с кровати.

— Ты все равно лучше.

Лета ловит ее за талию, притягивает к себе и оставляет поцелуй на щеке Алёны, который больше получается похожим на обычное прикосновение губ. Алёна смеется, чувствует себя абсолютно по-дурацки счастливой, выскальзывая из кольца чужих рук.

— Пойдем, я все же познакомлю тебя с Мартой, — предлагает она и протягивает руку.

Темные глаза Леты похожи на шоколад с карамелью, губы чуть покраснели от поцелуев, а мечтательная улыбка никуда не исчезает с ее лица. Алёне хочется смотреть на ее лицо и улыбаться в ответ. Хочется целовать ее и никуда от себя не отпускать. Лета сжимает ее ладонь в своей и поднимается на ноги.

— Я буду рада познакомиться с твоей семьей.

Из коридора доносится:

— Алён, у нас гости? А чего ты не предупредила? Я бы купила ягодный пирог по дороге.

Но ни один ягодный пирог не сравнится с теплыми пальцами Леты, переплетенными с ее собственными. И Алёна тянет ту в коридор, совершенно не заботясь о том, что может сказать Марта.