Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

– Это… это неподсудно, – выдавил он из себя.

– Боюсь, что так. Но, между нами говоря, Уиндибэнк, с такой жестокой, подлой, эгоистичной выдумкой мне еще не доводилось сталкиваться. Сейчас я опишу вкратце ход событий, а вы поправьте, если я ошибусь.

Посетитель, совершенно раздавленный, осел на стуле и свесил голову на грудь. Холмс положил ноги на каминную решетку, откинулся на спинку кресла, засунул руки в карманы и заговорил, обращаясь как будто не столько к нам, сколько к самому себе.

– Мужчина женится на женщине много старше себя ради ее денег; кроме того, он пользуется деньгами ее дочери, пока та живет в семье. Это немалая сумма для людей их круга, и ее потеря была бы весьма чувствительна. Чтобы сохранить эти деньги, стоило постараться. Дочь – девушка добросердечная, дружески настроенная к родным, но притом чувствительная и привязчивая; очевидно, что при ее обеспеченности, с ее привлекательной внешностью ей не грозит засидеться в девицах. Но выдать ее замуж – значит потерять сотню фунтов в год! Что же делает отчим, дабы этого не допустить? Самое простое: удерживает ее дома и запрещает общаться со сверстниками. Но вскоре оказывается, что на запретах далеко не уедешь. Девушка начинает упрямиться, настаивать на своих правах и наконец объявляет, что твердо намерена пойти на бал. И что предпринимает ее изобретательный отчим? Он хватается за идею, делающую честь его уму, но не сердцу. С согласия жены и при ее содействии он меняет свою внешность, прячет глаза за темными очками, наклеивает усы и бакенбарды, звонкий голос понижает до еле слышного шепота. Благодаря этому маскараду, а также близорукости девушки, он превращается в мистера Хосмера Эйнджела и начинает за ней ухаживать, отваживая других кавалеров.

– Вначале это была просто шутка, – простонал посетитель. – Мы не думали, что она так увлечется.

– Вполне вероятно. Тем не менее молодая леди увлекается не на шутку, а поскольку она убеждена, что отчим уехал во Францию, мысль о вероломном обмане не приходит ей в голову. Внимание джентльмена льстит ее самолюбию, к тому же мать громогласно восхищается ухажером. Мистер Эйнджел является к ним в дом: чтобы от аферы был толк, нужно завести ее как можно дальше. За свиданиями следует помолвка, и можно быть уверенным, что девушка не обратит свои чувства на кого-нибудь другого. Но обман не может продолжаться бесконечно. И притворяться каждый раз, будто едешь во Францию, это лишние хлопоты. План ясен: положить этой истории конец, причем конец драматический, который произведет на юную леди стойкое впечатление и надолго помешает ей думать о других поклонниках. Отсюда клятвы верности на Библии, отсюда и намеки на возможные происшествия в самый день свадьбы. Джеймс Уиндибэнк желает крепко привязать мисс Сазерленд к Хосмеру Эйнджелу, чтобы она, гадая, что с ним сталось, в ближайшие лет десять не обращала взгляд на других ухажеров. И вот он доводит ее до церковного порога, переступить который не может, и преспокойно исчезает с помощью старой уловки: входит в одну дверцу кареты и выходит в противоположную. Думаю, мистер Уиндибэнк, все происходило именно так!

Пока длилась речь Холмса, посетитель немного успокоился. С холодной ухмылкой на бледном лице он поднялся с места:

– Может, так, мистер Холмс, а может, и не так. Но если у вас такой проницательный ум, вы должны понимать, что не я, а вы сейчас нарушаете закон. Я ни в каких преступлениях не повинен, а вы заперли дверь, и я теперь могу обвинить вас в нападении и незаконном удержании.

– Вы правы: закон против вас бессилен, – сказал Холмс, отпирая и распахивая дверь, – и все же вы, как никто другой, заслуживаете наказания. Будь у юной леди брат или друг, ему бы следовало отходить вас плеткой. Но бог мой! – продолжил он, вспыхнув при виде кривой ухмылки на губах посетителя, – моими обязанностями перед клиенткой это не предусмотрено, однако охотничий хлыст долго искать не надо, а руки у меня так и чешутся… – Он проворно шагнул к хлысту, но схватить его не успел: на лестнице послышался стремительный топот, входная дверь стукнула, и мы увидели в окно, как мистер Джеймс Уиндибэнк со всех ног припустил по улице.

– Вот ведь наглый негодяй! – рассмеялся Холмс, вновь падая в кресло. – Он будет катиться от преступления к преступлению, пока не кончит свои дни на виселице. Нет, кое-какие детали этого расследования были все же не лишены интереса.

– Ход ваших рассуждений мне до сих пор не вполне ясен, – заметил я.

– Ну, с самого начала было понятно, что для странного поведения мистера Хосмера Эйнджела имеются основательные причины. Точно так же было ясно, что происшедшее, насколько можно судить, выгодно лишь одному человеку – отчиму девушки. Тот факт, что оба никогда не встречались и ухажер появлялся лишь в отсутствие отчима, наводил на размышления. Подозрительны были и темные очки, и необычный голос. Вкупе с пышными бакенбардами они указывали на маскарад. Напечатанная на машинке подпись подтверждала догадки: выходит, почерк ухажера был так хорошо знаком мисс Сазерленд, что она и по нескольким буквам опознала бы знакомую руку. Все эти обстоятельства, вместе с множеством других, менее существенных, указывали на единственный вывод.

– И как вы его проверили?

– Когда я понял, кто мне нужен, за доказательствами дело не стало. Мне было известно, на какую фирму он работает. Взяв газетное объявление, я исключил все относящееся к маскараду, то есть бакенбарды, очки, голос, и отправил в фирму письмо с вопросом, кто из их разъездных агентов соответствует этому портрету. Еще раньше я приметил особенности пишущей машинки, а потому послал Уиндибэнку по рабочему адресу записку с приглашением. Как я и ожидал, текст ответа был отпечатан на машинке и содержал те же незначительные, но характерные дефекты шрифта. Одновременно пришло письмо от фирмы «Уэстхаус и Марбэнк» с Фенчерч-стрит: описанию полностью соответствовал один из их служащих, Джеймс Уиндибэнк. Voilà tout![20]

– А как же мисс Сазерленд?

– Если я ей расскажу, она не поверит. Вспомните старинное персидское изречение: «Беда тому, кто отнимет у тигрицы ее тигренка, беда и тому, кто отнимет у женщины ее заблуждение». Хафиз не глупее Горация и не хуже его знает мир.

Приключение IV

Тайна Боскомской долины

Однажды утром, когда мы с женой завтракали, служанка принесла телеграмму от Шерлока Холмса. Значилось в ней следующее:

«Найдется у Вас пара свободных дней? Пришла телеграмма с запада Англии в связи