Бесплодные земли (автоперевод) - Дуглас Престон

«Хорошо. Что ты предлагаешь?»

«Я собираюсь подняться на тот холм и посмотреть, что там будет».

«Ладно. Возможно, неплохо собрать немного информации. Но осторожно — и не попадайтесь на глаза».

Нора побежала трусцой к подножию небольшого, покрытого скалами холма, возвышающегося над рощей тополей, Корри последовала за ней. Они держались в более тёмных сумерках под тополями. Вскоре они достигли подножия холма и начали подниматься, пригибаясь среди разбросанных валунов. Через несколько минут Нора добралась до вершины, доползая до неё на животе. Корри подошла к ней.

Вид сверху был ничем не заслонён, и небо всё ещё было достаточно светлым, чтобы всё было видно. Нора сняла рюкзак и достал бинокль, затем медленно и методично осмотрела каньон на юге, а затем повернулась и посмотрела на север. Корри уже достала свой бинокль и осматривалась.

«Там люди», — сказала Нора.

Корри направила свой бинокль в том же направлении. «О, Боже».

Примерно в тысяче ярдов от себя Нора разглядела группу примерно из дюжины человек на вершине необычной столовой горы. Она имела пологий склон, обращенный на юг, который поднимался к плоской вершине, заканчиваясь высоким утёсом на северном конце. Два высоких треножника торчали в небо, на одном из них что-то висело. Было трудно разглядеть детали, но, похоже, люди были одеты в красное, или, может быть, выкрашены в красный цвет, и носили головные уборы. Некоторые из них расхаживали, неся что-то на носилках.

А в стороне Нора увидела фигуру в обычной одежде — зелёной рубашке и джинсах — сидящую на земле со связанными за спиной руками под надзором охранника. Хотя лица его не было видно, она сразу поняла, что это Скип.

Ее руки дрожали, и изображение начало дергаться, но затем стабилизировалось, когда она заставила себя контролировать дыхание.

«Видишь, что висит на этом шесте?» — пробормотала Корри.

Нора перевела взгляд со Скипа на столбы. У основания одного столба была сложена куча дров — видимо, это были заготовки для костра. Но что это висело на столбе, готовое сгореть? Нора прищурилась, пытаясь разглядеть.

Какая-то туша, освежёванная и висящая вниз головой. Но, как она поняла, это была не просто туша – тело. Человеческое тело.

Пока она смотрела, руки её снова задрожали, она почувствовала лёгкий порыв ветра, потом ещё один, а затем порыв. Тело начало слегка покачиваться в надвигающейся буре. И ветер донёс до неё слабый шёпот песнопения.

Она повернулась к Корри. «Ты всё ещё думаешь, что нам нужно подкрепление? Нэш уже мёртв — и мой брат на очереди».

Корри помолчала, а затем заговорила: «Ясно. У нас есть пистолет. У нас есть нож. Теперь нам нужен план».

49

С КИП, ОХРАНЯЯ СЕРДЦЕМ УЖАСА, уставился на носилки. Когда одеяло сдернули, он с ужасом увидел, что это вовсе не глава культа. На самом деле, это был даже не человек – по крайней мере, не живой. Это было иссохшее тело, сидевшее в позе лотоса, скрестив ноги, руки сложены, словно в молитве, – гротескно мумифицированное, с кожей бледной, как пыль, и морщинистой, как сушеное яблоко, сморщенные губы оттянуты назад, обнажая ряд блестящих идеально белых зубов. Но самое странное, что на фигуре были толстые очки, чьи сморщенные глаза за ними казались отвратительно увеличенными.

На церемонии открытия по всей группе раздался благоговейный гул. Звук нарастал, пока не превратился в гулкое песнопение. Один за другим все поклонились фигуре, изображая пантомиму поклонения. Помощник Скипа поднял его на ноги и, когда поклоны достигли их места в ряду, заставил преклонить колени, как и остальные.

Затем проводник поднял Скипа на ноги и наполовину потащил, наполовину рванул его вперёд. На какой-то ужасный миг ему показалось, что он мчится ко второму штативу и к мучениям, которые последуют за этим, но затем стало ясно, что его толкают в сторону входа в киву. Он увидел грубую лестницу, торчащую из отверстия.

Без предупреждения охранники столкнули его в яму, он покатился по лестнице вниз, тяжело приземлившись на земляной пол.

Пока он лежал в грязи, полуоглушенный ударом, иглы боли пронзили плечо, на которое он приземлился. Боль вытеснила гнев, сменив его страхом. Он никак не мог выбросить из головы жуткий образ Эдисона: содранный, висящий вниз головой, словно зарезанная корова. Он видел второй штатив — с ним собирались сделать то же самое.

Один из стражников спустился по лестнице и занялся в углу кивы, подбирая факелы, зажигая их и расставляя в подсвечниках по всему интерьеру. Впервые Скип смог как следует рассмотреть киву. Она была ошеломляющей. Стены были покрыты древней фреской, потрескавшейся и выцветшей, изображающей гигантскую змею, чьё тело, казалось, было сделано из перьев и дыма. Она извивалась по кругу, открыв пасть, и клыки изрыгали огненный яд. В ряде ниш, высеченных в стенах кивы, Скип увидел множество доисторических сокровищ: золотые слюдяные горшки; сверкающие обсидиановые наконечники копий и лезвия ножей; костяные флейты; резные фетиши горных львов и медведей; расписные маски качина с гримасничающими лицами; набор луков со стрелами и несколько дубинок. И наконец, в одной из ниш стояла большая чаша, наполненная изумрудно-зелёными камнями-молниями.

Рядом с ним, на троне, сделанном из плит песчаника, сидела фигура в белом.

В тумане страха Скип забыл о предводителе. Он не видел его с тех пор, как процессия вынесла иссохшее тело. Как и когда эта фигура вошла в киву, Скип не знал. Но теперь, когда охранник подтащил Скипа к ногам, стало ясно, что ему вот-вот предоставят аудиенцию.

Он открыл рот, но тут же закрыл его. Изрыгать гнев и ругаться на человека, руководившего сдиранием шкуры с его друга, было, по его мнению, не самой лучшей идеей. Он смотрел на белую фигуру, на чёрные отпечатки ладоней, покрывавшие её тело, словно пятна леопарда. Сквозь прорези для глаз, вырезанные в маске, он видел пару глаз, пристально смотрящих на него – блестящих в свете костра, налитых кровью, с суженными в точки зрачками.

«Зачем…» — начал Скип, чувствуя во рту привкус крови. «Зачем вы так с нами поступаете?»

Нет ответа.

«Ты убил моего друга. Зачем? Ты с него кожу заживо снял! Ты с ума сошел?» Скип понял, что начинает лепетать, но также понял, что борется за свою жизнь. «Мы не хотели причинить вреда. Отпусти меня. Отпусти, и я больше не вернусь… Клянусь».

Фигура в белом пошевелилась и наконец заговорила: «Ты не понимаешь».

Скип, охваченный страхом, с удивлением услышал мягкий, интеллигентный голос.

«Чего