Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

Ленуар посадил девушку в автомобиль своего дяди. Они ехали по бульвару Итальянцев, и в голове Ленуара мелькали события последних дней. Он сумел раскрыть шпионскую сеть, разобраться в том, куда уходили деньги французских аристократов и состоятельных буржуа, узнать, что он, как и все остальные люди, подвержен гипнозу, почувствовать себя снова живым, когда не ты кого-то спасаешь и спасают тебя, пусть даже и из чувства мести за боль и поруганную честь. Осталось только отпраздновать День взятия Бастилии. Самый главный национальный праздник. И желательно, чтобы единственной иллюминацией на нём стал салют.

– Значит, в тубусе были ноты? – спросила Мадлен, беря их в руки. – Мы сможем послушать запись у нас дома, если хотите. Или вы уже слушали их гимн? Я думаю, что музыка там тоже записана так, что все сходят с ума. Детям, наверное, её лучше не слушать.

– Мадлен, если тебе уже лучше, то предлагаю остановиться в магазине музыкальных инструментов. На улице Риволи есть такой. Наверняка в нём мы найдём пианолу той же серии.

– Но я ведь всё равно не слышу музыку, мсье Ленуар.

– Это не займёт много времени. Мы быстро.

В магазине всё свободное пространство было заставлено скрипками, трубами, виолончелями и пианино. Здесь продавались флейты и даже гитары, ставшие популярными с распространением танго. Но в самом центре, как на витрине, стояла пианола Steck. В субботу здесь столпилось много заботливых мамаш и отцов семейств, которых вывели на прогулку с единственной целью – отполировать воспитание отпрысков музыкальным образованием.

Однако вокруг механического пианино никого не было. Вероятно, люди боялись прикасаться сами к невиданному зверю, а продавцы и так сегодня были заняты.

Ленуар попытался найти человека, который бы рассказал, как вставить перфоленту в пианолу, но безрезультатно.

– Мсье, я несколько раз видела, как Беатрис меняла ленты. Давайте я попробую, – пришла на помощь Мадлен и, не дожидаясь разрешения, раскрыла среднюю часть инструмента, зарядила ноты и пригласила Ленуара на табурет нажимать педали. – Только не пугайтесь: здесь, наверное, соберётся сейчас много любопытствующих. Когда у мсье де Фижака установили пианолу, дети так прыгали вокруг, что…

– Да, я имел удовольствие лицезреть этот спектакль, – сказал Ленуар и начал давить на педали.

Перфолента зашипела, накручиваясь на бобину, и зал наполнился звуками мелодии. Ленуар уже слышал её на первой встрече Общества новой волны. Видимо, ноты действительно раздавались для того, чтобы у всех членов общества возникло чувство символического единства в праздничный день. Одни поют Марсельезу, другие свой собственный гимн. Ленуар продолжал нажимать на педали. Вокруг них собралась толпа. Один из продавцов воспользовался моментом, чтобы громко прорекламировать новенькую пианолу:

– Этот инструмент станет неизменным гостем всех ваших семейных праздников! На нём сможет играть даже ребёнок. Достаточно нажимать на педали. Проще не бывает!

Тут прозвучала последняя музыкальная фраза, и все зрители загудели, обсуждая чудо технического прогресса. Однако в самом конце клавиши стали брать очень странные аккорды. Они не вязались с общим духом произведения. Это были диссонансные аккорды, поднимавшиеся в рваном ритме снизу вверх. Лица многих дам скривились. Мужчины загалдели:

– Она у вас бракованная! Такая цена, а инструмент не работает.

Продавец растерянно смотрел на Ленуара. Тот продолжал нажимать на педали. Мадлен спокойно следила за происходящим, стоя рядом.

– Что это за какофония? – Сыщик отмотал перфоленту назад и, к неудовольствию расходившейся публики, ещё раз подкрутил последний кусок записи.

– Господа, прекратите это безобразие, – заметался рядом продавец, но Ленуар показал ему своё удостоверение агента безопасности, и тот предпочёл ретироваться. После этого сыщик прокрутил запись ещё раз. Зачем добавили новые аккорды?

– Мсье Ленуар, я не слышу аккордов. Но если позволите, я могу записать вам ритм между аккордами. В аккордах нет логики, но ритм есть. Мелодию я не слышу, но могу записать паузы между аккордами.

Ленуар вынул свой блокнот, дал Мадлен карандаш и ещё раз прокрутил запись в медленном темпе. Девушка начала записывать квадраты на долгие паузы и палочки на короткие. Когда она протянула свою запись сыщику, он внимательно посмотрел на полученные рисунки. Затем Ленуар начал быстро объединять квадратики и чёрточки между собой и записывать над ними символы.

– Мадлен, это азбука Морзе! Здесь написано: «И настанет свет. И откроет всем глаза Иллюминация».

Опять эта чёртова Иллюминация! Зачем это нужно было добавлять в партитуру в виде шифра?

– Нужно сравнить эту перфоленту с остальными, которые мы нашли. Мадлен, давай я оплачу тебе извозчика. Возвращайся домой к де Фижакам, тебе нужен отдых. Ты мне очень помогла! Твоя амузия нам очень пригодилась.

Посадив Мадлен в свободный фиакр, Ленуар отправился в префектуру полиции.

– Чёрный, нашёл что-то новое? – спросил Пизон.

– У вас уже есть список людей, прошедших обряд инициации и получивших свои ноты в виде этой перфоленты?

– Он был у Курселя, но, если нужно, я отправлю Каби за копией списка.

– Нужно, очень нужно. В конце там есть дополнительная запись. Сдаётся мне, что план Крига всё ещё может сработать, если мы вовремя не конфискуем перфоленты.

– Но там же не было никакой взрывчатки?

– Эти перфоленты не взрываются, они взрывают ушные перепонки, и, кто знает, может, они ещё взорвут половину города.

Ближе к полуночи Пизон с Ленуаром вновь склонились над картой Парижа. Но на этот раз они последовательно отмечали все адреса членов Общества новой волны, получивших пианолы.

План Парижа, словно улитка, разворачивался по окружности от первого района в центре города, где находились суд и префектура, до двадцатого, где располагалось на востоке кладбище Пер-Лашез. И по мере того, как карта заполнялась булавками, Ленуар понимал, что они упустили главное.

– Шеф, пианолы были доставлены в двадцать районов Парижа. Завтра члены общества должны будут сыграть на этих пианолах свой гимн. В это время и случится Иллюминация: последняя строка каждой перфоленты зашифрована таким образом, чтобы активировать дополнительные топорики и спровоцировать взрыв. Дело было не перфоленте, а в пианоле! У нас есть только перфоленты Красса и де Фижаков. Но им могут доставить и другие экземпляры нот. Нужно срочно конфисковать пианолы, чтобы успеть их обезвредить. Как же я раньше этого не понял?

53. День Иллюминации

Париж, 14 июля 1912 года, воскресенье

В эту ночь никто в префектуре полиции не спал. Префект столицы распорядился рассредоточить жандармов по всему Парижу. Пизон с Ленуаром с самого утра определили, какие отряды сапёров и местных городовых отправляются по каким адресам. Времени оставалось мало.

Народ начал собираться к Булонскому лесу и ипподрому Лоншан к пяти утра. Входные билеты просили пятьсот