Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

– Прошу вас. Я подожду снаружи.

Магистр вошёл в хранилище и твёрдым шагом проследовал к ячейке номер семь.

– «Семь нот, и бесконечность музыки», – так говорили в Обществе новой волны. Вот мы и встретились, дорогой Магистр, – раздался за спиной знакомый голос. – Надеюсь, что вы никуда не спешите?

Обернувшись, магистр увидел перед собой его. Габриэль Ленуар изменился, но его голубые глаза горели так же, как при их последней встрече.

– Я до последнего сомневался в том, что вы существуете.

– Господин Ленуар, вы принимаете меня за кого-то другого. Я всего лишь действую по поручительству правления Общества.

– Скромность вас не украшает, – ответил сыщик. – И Общества больше не существует. Криг погиб. Соледад Клеменции Ривьеры никогда не существовало, а истинный Магистр тишины стоит передо мной. Или вы предпочитаете, чтобы я к вам обращался по вашему настоящему имени?

– Габриэль…

– Нет, для вас я мсье Ленуар. Как ловко вы всё придумали. Какая живость воображения! Ноты, пианолы, музыка, взрывы и использование таких одержимых, как Аннабель Норин и Изольда Понс. Вам с Кригом было удобно прокладывать свой путь чужими руками и чужой кровью.

Магистр тишины молча смотрел на сыщика. Его глаза потемнели.

– Сначала вы вместе создали Общество новой волны с Изольдой Понс. Под прикрытием благотворительной деятельности собирали средства на государственный переворот. И всё бы хорошо, только ваши планы пошатнулись, когда Изольда собралась отправиться в самостоятельное плавание и уйти от Крига. А затем вдруг выяснилось, что о её роли и ваших планах она успела рассказать немцам. В ней проснулось национальное самосознание, что поделать? Думаю, что кайзер высоко оценил грандиозность вашей задумки, и немцы бы вам не помешали. Зря вы избавились от Изольды и Франца Шмида. Без их смертей я тоже не смог бы вам помешать.

– Да, твоё появление всё расстроило.

– Ещё бы. Сколько воды утекло за это время. Сначала я думал, что за действиями вашего Общества действительно стоят немцы и австрийцы. Но смерть Франца Шмида привела меня к Августе фон Варенсфельд. Вам знакомо это имя, не правда ли? Августа двадцать лет назад была первым увлечением Фабио Крига. Она уже тогда знала, что Криг практиковал гипноз. После того падения с крыши певица догадалась, кто за этим стоит, и восприняла поведение Крига как предательство. Как трогательно, ведь так всё и было. Она любила его, он её использовал, а потом решил, что можно и не играть на пианино, а только собирать деньги за концерты других исполнителей.

– Зачем ты мне всё это говоришь?

– Зачем? А зачем вы использовали в своих интересах столько невинных людей? В какой-то момент я думал, что Магистром тишины был Антуан Красс. Он подходил на эту роль: бывший музыкант, увлечённый идеями неограниченной свободы. Красс присутствовал на всех собраниях Общества. Он, как и Милена Сансон, получил свою пианолу и просвещал Мадлен об обрядах инициации. Незаметный человек, давно знакомый с Фабио Кригом, знающий его уже пару десятков лет… Красс с таким жаром описывал мне Соледад Клеменцию Ривьеру, что я решил, что это миф, что он просто хочет убедить всех в том, что Магистр тишины существует, чтобы никто не подозревал, что на самом деле это он.

– Соледад видел не только Красс. Мои слуги тоже подтвердили, что работают на меня.

– Подтвердили? О вас действительно рассказывали швейцар и слуги. Но верность слуг можно купить, тем более что в Монако на скачки так никто и не приехал. Что ж, в конце концов я засомневался и понял, что за именем Соледад Клеменции Ривьеры скрывается Клеманс Ранье. Как сказал мне Александр Ранье, девушка забеременела и сбежала со своим любовником двадцать лет назад. Тогда и Криг уехал в Англию. Удивительно, да? Скажите, чем же он вас так увлёк, что вы даже украли деньги в родном доме Ранье, чтобы организовать свой побег? Кем он для вас стал в первую очередь: учителем или любовником?

– Не он. Его отец стал для меня учителем. Криг – его бледная тень. Он увлёк меня надеждой на то, что мы не только можем размышлять и мечтать о свободе, но и самостоятельно изменять наше будущее. Во Франции у нас были только разговоры. В Англии и в Аргентине я увидела, как люди борются за свои идеалы.

– Франция пережила несколько революций. Разве этого не достаточно? У нас самый прогрессивный политический строй.

– Габриэль, государство и есть источник всех ограничений. Люди уже выросли духовно и физически, чтобы брать на себя ответственность самостоятельно. Зачем позволять меньшинству управлять большинством? Разве политики умнее, чем простые люди? Сегодня мы все можем получить образование. В Англии я ходила в университет, в Аргентине я не просто наблюдала за тем, что происходит. Я участвовала в общественной жизни наравне с остальными товарищами. Хуан Криг, отец Фабио, показал, как можно из ничего создать мощную силу и поднять волну протеста.

– Поднять волну протеста? Новую волну, которая свергнет правительство, чтобы вся ваша страна потонула в революционном хаосе? Ради этого вы отправились в Аргентину и вернулись во Францию?

– Невозможно построить ничего нового, не разрушив старое. Криг-старший это знал. Он был врачом. Сначала нужно победить болезнь, вырезать опухоль, а потом уже соблюдать диету и поддерживать здоровый образ жизни. Люди могут организовываться в союзы, в ассоциации и управлять собой самостоятельно. Для этого им не нужен государственный аппарат и прослойка бесхребетных чиновников и крючкотворов. Время государственной тирании уже давно прошло. Сегодня люди достаточно умны и независимы, чтобы жить и работать самостоятельно. Я сама видела, Габриэль, как рабочие в Аргентине добиваются самоуправления и независимости и как гордятся они своими достижениями.

– Двадцать лет назад я тоже увлекался этими идеалами, но увы! Со временем я понял, что в жизни идеалы не работают, дорогая. Самоуправление прекрасно только в рамках системы, которая задаёт общие для большинства правила игры. А когда нужно убивать друг друга, взрывать людей и обманывать их, лишая наследства, это не плоды цивилизации, а хаос, который может поглотить нашу цивилизацию.

– Ты говоришь как настоящий полицейский.

– Я стал им благодаря тебе, Элиза.

Женщина посмотрела на сыщика, опуская руку в карман.

– Если бы ты тогда так искусно не инсценировала свою смерть, я бы, возможно, до сих пор работал в этом банке. Я думал, что тебя убили. Мне хотелось докопаться до истины, разобраться, почему тебя не стало. Я любил тебя.

– Это были юношеские грёзы.

– Юношеские грёзы? Нет. Я любил тебя,