Кража Казанской - Евгений Евгеньевич Сухов

вполне подходит для такого серьезного дела. Партия не раз доверяла ему сложные поручения, и он всегда с ними справлялся. Надеюсь, что в этот раз он тоже проявит себя с наилучшей стороны. Сейчас в Казани размещается штаб Красной Армии чехословацкого фронта, они посодействуют вывозу золотого запаса из города.

В КОНЦЕ ИЮЛЯ ЗАРЯДИЛИ СИЛЬНЫЕ ДОЖДИ, ИЗДЫРЯВИВШИЕ ВСЕ НЕБО. Грозовые тучи низко нависали над Казанью и не желали уходить. Город хандрил, выглядел простуженным и по утрам кутался в теплое одеяло из густого тумана. Под стать погоде была и обстановка. По улицам браво маршировали отряды добровольцев с винтовками за плечами, а у штаба фронта стояли тяжелые угловатые броневики с алыми звездами на стальных листах.

Город походил на растревоженный улей. Передовые части Каппеля и белочехов уже подошли к Казани и выжидали подходящий момент, чтобы обрушиться на нее всей мощью. Руководители обороны города понимали, что военное преимущество – на стороне противника. Большинство рабочих, только что мобилизованных с мыловаренного завода и железнодорожных мастерских, никогда ранее не держали в руках оружие. А потому центр обороны города составлял латышский полк, имевший боевой опыт в Империалистической войне.

Особую значимость для противоборствующих сторон составлял золотой запас России, вывозимый в Казань из Петрограда еще с 1915 года. После Февральской революции в Казань привезли золото из государственного банка Воронежа. В мае прибыло золото из Тамбова, хранившееся в Тамбовском отделении Госбанка, а месяц назад в город многими вагонами пришли драгоценные металлы, включая золото, из Самары, Могилева, Курска, Пензы и других городов. Таким вот образом в Казани сосредоточилось более половины золотого запаса Российской империи.

Золото высшей пробы, оцениваемое в миллиард рублей и отлитое в десятикилограммовые слитки, хранилось в глубоких подвалах Казанского государственного банка, который расположился в самом центре города. Заколоченное в крепкие ящики, а подчас сложенное в обычные холщовые мешки, оно терпеливо дожидалось очередной эвакуации.

Управляющий Казанским отделением Народного банка Петр Марьин[96], три года назад потерявший правую ногу по болезни, шел по даинному коридору, опираясь на изящную черную трость и постукивая протезом по деревянному полу.

– Петр Александрович, – подскочил к нему секретарь и взволнованно заговорил, – только что пришла срочная телеграмма от Попова, главного комиссара Народного банка республики, – и протянул Марьину листок бумаги с напечатанным на ней текстом.

Взяв сообщение, управляющий оперся о шершавую стену коридора и принялся читать:

«Секретно. Предписываю. Срочно подготовить золотой запас России, а также ювелирных украшений, банкнот, ценных бумаг, различных денежных знаков к экстренной эвакуации из Казани. Золотой запас и различные ценности должны быть надежно упакованы. Желательно использовать тару из металла, а также из крепких пород дерева. Каждый ящик должен быть пронумерован и сопровождаться подробнейшей описью и оценкой содержимого за подписью кассира.

Охрану банка усилить.

Главный комиссар Народного банка РСФСР Попов Т. И.».

Петр Александрович Марьин был десятым управляющим Казанского отделения Народного банка. Имел чин статского советника, что соответствует должности вице-губернатора. Революцию Петр Александрович встретил на рабочем месте, где проводил большую часть своего времени. В его кабинет вошел совсем молодой человек интеллигентного вида и, представившись секретарем Казанского комитета РСДРП(б), предложил ему послужить новой власти. Видя сомнение Марьина, добавил с обезоруживающей улыбкой:

– Вы не думайте, что наша просьба случайная. Мы знает, что вы человек честный и справедливый. Именно в таких людях, как вы, очень нуждается молодая Советская власть. И потом, кому как не вам оставаться ангелом-хранителем золотого запаса России?

После сказанных слов Петр Александрович согласился. И вот сейчас золото взывало о помощи к своему ангелу-хранителю.

Еще через полчаса Марьин собрал в своем кабинете заместителей и начальников отделов, где рассказал, как наилучшим образом подготовиться к эвакуации.

ОСОБАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ПО ЭВАКУАЦИИ ЗОЛОТОГО ЗАПАСА РОССИИ ПРИБЫЛА В КАЗАНЬ 28 ИЮЛЯ, имея в распоряжении для его перевозки несколько пароходов и барж, снаряженных в Нижнем Новгороде.

Сразу с пристани товарищ Андрушкевич направился в банк. Показав мандат двум красноармейцам, дежурившим у входа, он прошел по коридору и поднялся на второй этаж, где находился кабинет управляющего.

– Андрушкевич, – коротко преставился уполномоченный. – В Казань для эвакуации золота меня отправил Главный комиссар Народного банка товарищ Попов. Вот мой мандат, – протянул он лист плотной бумаги с двумя большими печатями.

Управляющий банка взял протянутую бумагу и, нацепив пенсне, внимательно изучил.

– Хорошо. Насколько я понимаю, вы хотели бы забрать из Народного банка Казани золото и перевезти его в Нижний Новгород в более безопасное место?

– Именно так.

– Но для этого я должен получить еще Акт о передаче вам золотого запаса. В противном случае я ничем не могу вам помочь.

– Будет вам Акт. Подпись командующего фронта вас устроит? Сейчас именно он главный человек на этой территории.

– Устроит.

– Чтобы не тянуть время, я бы хотел посмотреть хранилище, – произнес товарищ Андрушкевич. Забрав мандату Марьина, он аккуратно сложил его вчетверо и положил в наружный карман френча.

– Позвольте, я вас сам провожу, – произнес Марьин, выходя из-за стола. – Я только приглашу контролера и кассира.

Спустились в глубокий подвал. Ненадолго остановились перед каждой из трех бронированных дверей, а после того, как они были открыты, вошли в просторное хранилище, разбитое на огромные помещения, в каждом из которых лежали слитки золота.

Ящики с золотом были составлены друг на друга на высоту в полтора метра и тянулись в длинные ряды, образовав коридоры. Немалая часть золотого запаса, в основном драгоценности, была свалена в самую середину помещения. Вдоль стен крепились стеллажи, на которых тоже лежали мешки с золотыми слитками. Часть золота размещалась в обыкновенных коробках, прикрытых материей.

Товарищ Андрушкевич, заложив руки за спину, деловито прошел вдоль стеллажей. Сукно на многих мешках прохудилось, и через дыры проглядывали золотые слитки, ловя на себя лучи ярких ламп.

– У вас крысы, что ли, в подвале живут? – недовольно поинтересовался уполномоченный.

– С чего вы взяли? – нахмурившись, удивился управляющий.

– Вижу, что мешки погрызли.

– Не думаю… Скорее всего, от ветхости. Два года назад, когда оно сюда прибыло, разгружали его в спешке, вот ткань и прохудилась. Золотые слитки, что в мешках, прибыли из Воронежа и Тамбова. А вот те, что в дубовых ящиках, хранятся уже лет семьдесят. А вот в металлических – из Петрограда.

– Всегда думал, что золото как-то по-особому хранится, – задумчиво протянул Андрушкевич.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился управляющий.

– Думал, что порядка больше.

– Здесь и есть порядок, – строго произнес Марьин. – Сюда могут заходить только три человека, включая меня. Еженедельно подсчитываются имеющиеся в хранилище запасы. За время существования банка из хранилища не пропало ни одного грамма золота. На всех ящиках, тарах имеются пломбы, печати, подписи.

– Как-то уж больно неаккуратно лежат все