Кража Казанской - Евгений Евгеньевич Сухов

– И когда вы управитесь?

– Работы еще на неделю. Ведь нужно составить опись, а еще произвести точную оценку.

– Боюсь, что у нас с вами нет столько времени.

Подошли дружинники. Большая их часть – рабочие предприятий, привлеченные к защите города какую-то неделю назад. Многие из них ни разу не держали в руках оружие, и сейчас винтовки за их плечами болтались на длинных ремнях, отчего они сами выглядели откровенно нелепо. Пытаясь подавить смесь удивления и восторга, дружинники с серьезным видом взирали на золото, сложенное вдоль стен, по углам и в центре помещения в большие неаккуратные кучи.

– Ну, чего глазеем? – бодро поинтересовался комиссар. – Ошалели от такой красоты? Это всего лишь золото, товарищи! Было буржуйское, а теперь оно наше с вами! Рабочих и крестьян. Взяли каждый ящик по двое и потащили к машине. Да смотрите, не растеряйте по дороге, оно еще вашим детям и внукам пригодится, когда мы коммунизм строить начнем.

Дружно, без дальнейшего понукания, дружинники подошли к ящикам и, бережно приподняв их, понесли к выходу. Таких тяжелых ящиков на своем веку рабочие перетаскали немало, вот только их содержимое значительно отличалось от того, что переносили прежде.

– Держи с той стороны, – сказал комиссар молодому пареньку, у которого за спиной болталась трехлинейка, мешавшая ему при каждом движении. Подогнать ремень винтовки к плечам он не догадался, а подсказать было некому.

Взявшись поудобнее, они понесли ящик к выходу, а дальше наверх по гранитным ступеням.

Неожиданно со стороны Кремля громко бабахнула пушка, за ней еще одна, столь же грозно и басовито, и вдруг длинно застрочила пулеметная очередь. Со стороны пристани послышалась интенсивная стрельба, – там уже завязался самый настоящий бой.

Затолкали ящик вместе с другими в грузовик, выбрав для него место у самого борта.

Подошло еще около двадцати дружинников, и низкорослый, но крепкий сорокалетний мужик, отбросив всякие формальности о представлении, сообщил Андрушкевичу:

– Что нам-то делать, товарищ комиссар? Нас сюда прислал… как его там… Фамилия у него не русская, но начальник большой.

– Товарищ Вацетис?

– Он самый! – обрадованно воскликнул дружинник.

– Спускайтесь в хранилище! – распорядился Андрушкевич. – Тащите оттуда золото и складывайте на машины.

На гнедом высоком жеребце прискакал вестовой, лихо спешился и подскочил к комиссару, вскинув руку к фуражке:

– Разрешите доложить, товарищ комиссар!

– Докладывай.

– Чехи, приблизительно численностью около четырех рот, наступают с юга, сейчас они двигаются к деревне Поповке. С Волги к Казани идет речная флотилия и уже обстреляла пристани артиллерийским огнем. Просили передать, чтобы вы не задерживались!

Жеребец стоял беспокойно, перебирая длинными сильными ногами, и без конца косил глазом на хозяина, как если бы прислушивался к разговору.

– Сколько у нас времени?

– Сказали, что не более трех часов. Разрешите остаться с вами?

– Как тебя звать-то?

– Федор.

– Можешь не возвращаться, Федор. Оставайся и присматривай за ящиками.

Загрузка ящиков с золотом продолжалась под грохот артиллерийской пальбы. Громыхание, принесенное с Волги сильными порывами ветра, то накатывало нарастающим гулом, то вдруг неожиданно отступало. И тогда казалось, что сражение идет где-то далеко за рекой. Но вскоре вновь возвращалось недалекими разрывами.

Водитель, худощавый долговязый дядька лет пятидесяти, стоял в стороне и хищно затягивался ядреным табачком. Когда в кузов загрузили двадцать пятидесятикилограммовых ящиков, он швырнул окурок под ноги и подошел к Андрушкевичу.

– Товарищ комиссар, больше не нужно. Не доедем. Резина на машине вся в заплатках, едва держит. Если в дороге прохудится, что тогда делать будем? Каюк!

На трех остальных машинах продолжалась погрузка. Груженые ящики уже поднялись на три ряда. Водители и красноармейцы, взобравшись на самый верх, умело растаскивали ящики по сторонам, чтобы равномерно распределить нагрузку на колеса.

– Хорошо, езжай, – согласился комиссар. – Главное, выбраться из города, а там и до своих недалеко. Сумеешь?

– Постараюсь.

Подозвав к себе четырех красноармейцев, сказал:

– Даю тебе в охрану этих хлопцев. А вы, – повернулся он к красноармейцам, прибавив в голос строгости, – постарайтесь остаться в живых и довезти золото до Советской власти. Загружайтесь!

Встав на колесо, молодые бойцы быстро перелезли через борт и устроились прямо на ящиках с золотом.

– Давай, трогай! – разрешил комиссар.

Грузовик затарахтел, пыхнул клубами черного дыма и, дребезжа железом, тронулся по рытвинам, поднимая за собой непрозрачную завесу из смеси черного дыма и пыли.

– Постойте! Куда! – бросился навстречу машине служащий банка.

– Ты чего под машину бросаешься?! – оторопел комиссар Андрушкевич. – Жить надоело? А если бы водитель не притормозил, что тогда?

– Я финансовый контролер Доброхотов, я уже двадцать лет в банке служу, у меня всегда порядок был. Прошу подписать документик, господин… товарищ комиссар. Деньги счет любят. Все подсчитано. А то придет другая власть и спросит, куда деньги подевал, а я им расписку покажу.

– Нет, здесь другой власти, кроме как Советской, – возразил Андрушкевич. – Не будет более!

– Товарищ комиссар, отчетность должна быть, – взмолился финансовый контролер.

– Давай свою бумагу. В какую сумму вы оцениваете загруженное золото?

– На четырнадцать миллионов золотом, – уверенно отвечал финансовый контролер.

– Немало, – вытащив из кармана огрызок химического карандаша, комиссар обильно послюнявил серый грифель и крупными буквами расписался в Акте. – Держи, и смотри не потеряй!

Машина тронулась под громыхание артиллерийских разрывов и заколесила по улице в сторону Нижневолжского тракта.

Пока возле банка спешно продолжали грузить золото, ситуация на окраинах города ухудшилась. Пришло сообщение, что полыхнуло контрреволюционное восстание, которое возглавили офицеры Генерального штаба фронта. Зная о планах большевиков, заговорщики расстреливали командиров подразделений, объединялись в отряды и устраивали засады.

Воспользовавшись замешательством защитников города, отряды Каппеля овладели хорошо укрепленными Каргопольскими казармами и, не задерживаясь, двинулся на Суконную слободу, откуда шла прямая дорога на Кремль. Подполковнику Владимиру Каппелю противостояли рабочие отряды. Растянувшись в цепь, они открыли плотный огонь по наступающим. Длинно и отовсюду трещали пулеметы и громко, сотрясая и переворачивая земные пласты, разрывались тяжелые корабельные снаряды с речной флотилии. Рабочим долго не продержаться, их сомнут. Весь вопрос во времени, когда это случится: может, через час, а то и два часа повезет продержаться. До утра им точно не выстоять.

– Все, загрузка закончена! – объявил Андрушкевич. – Через час белогвардейцы могут быть уже здесь!

Захлопали закрываемые борта. В кузовах расселись красноармейцы, вместившись между ящиками, и взяли на изготовку винтовки. Путь к тракту уже мог быть отрезан белочехами, следовало готовиться к худшему.

– Распишитесь в Актах, – требовал финансовый контролер, стараясь перекричать грохотание разрывов. – Я понимаю, что идет война, но есть же отчетность, бюрократия, как же без этого?

Из кладовых тяжелой поступью вышел управляющий банка, опираясь на черную трость. Целый день простоял на ногах, оставалось только удивляться, откуда у него силы, а ведь уже