Принц в Бомбее - Суджата Масси

В прошлую среду был крайний срок оплаты обучения за семестр. По идее, заплатить нужно до октября, но устав колледжа допускает определенную отсрочку – в интересах студентов, испытывающих финансовые трудности.

Если вор – сотрудник колледжа, он должен был сообразить, что именно во время процессии проще всего будет забраться в чужой кабинет. Возможен и еще один вариант: деньги украли полицейские во время обыска или в пятницу, когда колледж был официально закрыт.

– Мистер Атертон обычно выплачивает преподавателям зарплату в пятницу, но на этот раз занятия отменили из-за беспорядков. Так что он должен был рассчитаться с нами в субботу, но не смог: у него из-за этой кражи просто не оказалось денег. – Элис многозначительно посмотрела на подругу.

– А почему мистер Атертон не сказал вам про кражу в субботу, если она уже обнаружилась? Полицию вызвали?

Элис вытерла рот платком:

– Мне он объяснил это тем, что первым делом хотел поговорить с попечительским советом. Попросить у них совета, как выйти из этой ситуации, чем заплатить преподавателям и работникам. Совет собрался сегодня с утра, и он получил официальное разрешение использовать средства с резервного счета. Завтра с нами рассчитаются. А еще он мне сказал, что хочет предложить мне занять должность декана по работе со студентами. Он действительно заинтересован в том, чтобы я у них осталась.

Первин подумала: Элис должна быть в восторге от таких новостей, однако выражение ее лица оставалось мрачным. Первин решила уточнить:

– Значит ли это, что тебя берут в штат?

– Да. Но сейчас эту должность занимает джентльмен, который на много лет меня старше, мистер Гупта. Боюсь, если я ее получу, он, равно как и его коллеги-индийцы, придет в ярость. Вспомни, например, про мисс Дабу, которая никак не продвинется у себя на английской кафедре! И думаешь, я сумею поддерживать дисциплину?

Первин вспомнила, как неформально Элис обращается со студентами и студентками.

– На самом деле, возможно, ты со своей природной жизнерадостностью справишься лучше, чем мистер Гупта со своими воплями или мисс Дабу со своими упреками. У тебя просто другой подход.

– Одними улыбками не отделаешься, – покачала головой Элис. – Возьми, например, Навала. Да, он сегодня любезничал и шутил, однако страшно обиделся, когда я снизила ему оценку за то, что он невовремя сдает задания. Меня это так бесит! У студентов, которые живут в общежитии, больше свободного времени, чем у тех, которые ездят на учебу. И нечего Навалу списывать ответы у соседа по парте.

– А ты уверена, что Навал списывает у соседа? Это же жульничество, то есть серьезное нарушение. – Произнося эти слова, Первин между делом подумала, не в этом ли причина непонятной дружбы между Навалом и Хушру.

– Я почти уверена, что так и есть. – Элис начала перечислять свои соображения: – Задачи, которые я задаю на дом, Навал обычно решает так же, как и Хушру. При этом результаты проверочных у них разные – Хушру набирает на двадцать-тридцать баллов больше своего друга.

– Понимаю, почему тебе это кажется подозрительным. – Первин все думала о том, как двое этих друзей общаются на людях. – Возможно, Хушру просто не в состоянии ему отказать. Ну а возвращаясь к нашей насущной теме – ты не думаешь, что украсть деньги мог мистер Грейди?

Элис подхватила языком струйку мороженого, побежавшую из вафельной трубочки, и только потом ответила:

– У Теренса Грейди была возможность взять из колледжа деньги. И он, безусловно, мог попытаться использовать их в качестве залога за Динеша. Хотя в этот саквояж могло влезть и что-то покрупнее, например сумка Френи.

– Сумку Френи обнаружила полиция. – Первин пересказала подруге то, что узнала от Колина. – Только никому не рассказывай, это может повлиять на ход расследования.

– Конечно, – кивнула Элис. – Получается, что убийца Френи уехал из Бомбея. Возможно, сбежал совсем.

– Ну, если убийца так или иначе связан с колледжем, он мог просто бросить сумку, чтобы создать иллюзию побега. Поездом до того места часа три, ходят они часто, – рассуждала Первин. – Элис, ты не против, если я расскажу про кражу отцу? Разумеется, никуда дальше это не пойдет.

– Давай. Мистер Атертон скрывает это от студентов, но сказал мне, что преподавателей завтра всяко поставит в известность. А почему ты хочешь про это рассказать отцу?

Первин, чуть поколебавшись, ответила:

– Боюсь, что полицейские могут прийти к выводу, что деньги украла Френи.

Элис поджала губы:

– Не могло такого быть. Рядом с телом никаких денег не обнаружили.

– Полицейские не знают, в каких частях здания она успела побывать. Могут решить, что она с самого начала задумала забрать деньги, когда все уйдут.

– Но мы-то с тобой знаем, что такого быть не могло! – выпалила Элис.

– Может всплыть, что стипендия покрывала только часть расходов на ее обучение, и она переживала, что оставшееся приходится доплачивать ее родителям, – сказала Первин, отмечая, как нарастает ужас у Элис на лице. – Прокурор, возможно, поднимет этот вопрос – если не найдут никого живого, на кого можно будет повесить кражу. Скажут, например, что кто-то застал ее при попытке взять деньги и убил.

– Или наоборот, – возразила Элис. – Она увидела человека с деньгами в руках, и он за это ее убил.

Первин заметила, что прямо к ним летит крикетный мяч.

– Нельзя также игнорировать мистера Гупту, который не хотел, чтобы Френи брала у него интервью. Полицейские могут его допросить, хотя я не сомневаюсь, что мистер Атертон встанет на его защиту.

Элис скатала в шарик перепачканный платок и принялась тискать его в кулаке.

– Я не знаю, что и думать про ректора. Он нынче утром сделал мне предложение стать деканом. По идее, осуществил мою несбыточную мечту – но как-то уж больно рано! Я чувствую в этом подвох.

26

Семейная ссора

Первин раздумывала о подозрениях Элис, пока шла из парка домой, благо это было совсем недалеко. С каждым шагом в душе ее нарастал ужас. Мало ей гибели Френи, возможной коррупции в колледже и всяких там официальных лиц с их подозрениями – еще предстоит непростой разговор с Гюльназ и Растомом по поводу скандала в клубе «Ориент».

Придется им все рассказать – если отец уже этого не сделал. Она вошла в дом и решила все-таки отсрочить тяжелый момент, помедлив в самом уютном месте.

Сквозь открытую дверь она заглянула в аккуратную кухоньку, выстланную черной и белой плиткой, – у раковины позвякивала посуда – и увидела, что Джон склонился над газовой плитой, на которой стоит двойная кастрюля.

Навстречу Первин поплыл сладкий запах молока и сахара, из груди